Ознакомительная версия.
— Хафиз, — вздохнул шоумен. От покойного бандита не убудет.
— Так, — кивнул лысоватый. — Еще?
— Там еще один вертелся, кажется, Лечо.
— Ну, дальше, дальше.
— А всем заправлял Сергей Сергеевич. Такой в сером костюмчике, глазки голубые, любил в валютном кабаке «Каштан» посидеть.
— Прогулки по кладбищу нас интересуют мало, — закуривая, предупредил блондин с рысьими глазами. — Хафиз мертв, Лечо — тоже. Жив лишь Сергей Сергеевич. Кто тебя свел с ним, кто помог украсть бабки и поменять документы? Куда и как ты собирался выезжать? Где твои деньги?
— Какие деньги? — вполне искренне изумился Лева. — Когда меня кинули, осталась сущая мелочь, а ее я отдал за квартиру.
И тут же ухватился за эту спасительную находку: да, его кинули Сергей Сергеевич и компания, поэтому денег у бедного Зайденберга больше нет. Нет, и все! Выпить бы сейчас стаканчик, но разве дадут? А внутри все уже горело огнем, и язык стал похож на шершавую терку в пересохшем рту.
— Меня кинули эти гады! Обещали, взяли бабки, а банковская контора оказалась подставной, и я остался голый.
Потом Сергей Сергеевич исчез, меня стали искать мужики с Петровки, пришлось на оставшееся купить квартирку и залечь на дно.
— Лев Маркович, вы не пробовали писать романы? — с иронией поинтересовался мужчина в светлом костюме.
— Говори, кто свел с Сергеем Сергеевичем и где баксы?! — набычился лысоватый. — У меня нет ни времени, ни желания с тобой долго возиться.
— Я все сказал, — всхлипнул Лева, сам себе удивляясь, откуда вдруг у него взялись слезы. Наверное, жить захочешь, еще не так заплачешь.
Блондин примял в пепельнице окурок, вынул из кармана сложенный полиэтиленовый пакет и крикнул:
— Валериан!
Вошел один из бугаев. Зайденберг весь сжался, ожидая, что сейчас его будут бить, но громила лишь пристегнул его еще одним ремнем поперек груди и отступил в сторону.
Лысоватый с рысьими глазами подошел ближе и неожиданно надел на голову пленника полиэтиленовый пакет, туго затянув его на горле. Через секунду Лева почувствовал: удушье сводит его с ума, и закричал что было сил, но от этого стало еще хуже — остатки воздуха вышли из легких, а звук голоса заглушил пакет.
Внезапно пакет сдернули, и Зайденберг жадно задышал, хватая воздух широко открытым ртом, но тут полиэтилен вновь очутился на голове, и удушье опять стало туманить мозг. Какая выпивка, какие сигареты?! Зачем вообще нужны любые, самые красивые женщины и куча денег, если нет даже глотка воздуха и ты должен сейчас отправиться в мир иной!
— Владислав… Владислав Шамрай, — когда блондин вновь сдернул пакет, заплетающимся языком сказал Лева. Черт с ним, с усатым Владиком: он и так имеет до хрена и ему не надевают на голову пакет. А если хочет, то пусть попробует.
— Уже лучше, — удовлетворенно кивнул лысоватый. — А как насчет бабок?
— Не знаю, ничего не знаю. У меня нет денег!
— Слушай, — Леву слегка похлопали по щеке. — Ты должен все рассказать о Владиславе и отдать баксы, а потом можешь пойти на все четыре стороны. Даже если предупредишь своего приятеля, это ничего не изменит. Подумай, а я подожду. Давай, Валериан! Только не кончи его, не то сам займешь кресло!
Блондин отдал громиле пакет и, сделав знак приятелю в светлом костюме следовать за ним, вышел из комнаты. Валериан тут же накинул Леве на голову пакет, и кошмар начался вновь…
— Расколется! — прикрыв за собой дверь, уверенно сказал Борис Матвеевич. — Он уже начал ломаться.
— Пьет-то пьет, а за деньги держится, — усмехнулся Иван Дмитриевич.
— Ты бы тоже держался. Подождем немного, — предложил Борис Матвеевич, удобно устраиваясь на диване. — Включи кофеварку, выпьем по чашечке крепенького, взбодриться хочется.
— Может, лучше сделать ему укольчик? — занимаясь приготовлением кофе, предложил Иван Дмитриевич.
— Не, — мотнул головой шеф. — Сильно пьющий, вдруг крыша поедет? А мне Шамрай нужен и те, кто за ним! Они значительно сильнее, умнее и опаснее этого чиновничка. Я его под наблюдение возьму, пылинки стану сдувать, но все вынюхаю. Все! И Левкины баксы получу.
— Да, если он не солгал, — Иван Дмитриевич подал Борису Матвеевичу чашку кофе и предупредил: — Очень горячий.
— Ничего, холодный кофе это уже помои, — ответил тот. — А от вранья мы никогда не застрахованы. Но Зайденберг не станет лгать: на карту поставлена его жизнь, а у подобных типусов крайне развит инстинкт самосохранения.
— Не менее жадности?
— Более! За жизнь он отдаст все. Кстати, снимай телефонистку и позвони Лоле, пусть сторожит квартиру. Думаю, страдать нашей птичке осталось недолго.
Иван Дмитриевич набрал номер и, услышав в наушнике голос Лолы, не здороваясь спросил:
— Какие новости?
— По-моему, он дозвонился. Собрался и уехал. Обещал вернуться к ужину.
Проститутка докладывала о сожителе отрывистыми фразами, стараясь уравнять сбившееся дыхание: она подбежала к телефону, оторвавшись от увлекательнейшего занятия — поиска денег в большой, роскошно обставленной квартире. О, если бы только ей посчастливилось их найти!
— Ладно, — вздохнул Иван Дмитриевич, в душе жалея эту красивую, но ужасно бестолковую и, по большому счету, несчастную бабу. — Он может задержаться, а ты никуда не уходи!..
Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда Мякишев изучал сводки о раскрытии преступлений исполняющим обязанности начальника отдела подполковником милиции Сергеем Ивановичем Серовым. Особенно Александра Трофимовича интересовали те случаи, когда что-то удавалось сделать по данным осведомителя, работающего под оперативным псевдонимом Фомич, — именно с ним в тот день встречался Серов на Калитниковском кладбище. Мякишев не забыл и выяснил это, а теперь старался вычислить самого Фомича по преступлениям, о которых тот знал и сообщал Серову, всегда очень ревностно оберегавшему своих стукачей от чужого глаза, даже начальнического. Впрочем, от начальнического — в особенности: уж это Александр Трофимович знал как никто лучше, поскольку еще недавно возглавлял отдел, где служил Серов.
Отложив бумаги, Трофимыч снял телефонную трубку и недовольно буркнул:
— Мякишев!
— День добрый, — услышал он знакомый голос.
— Добрый, — все так же нелюбезно ответил заместитель начальника управления.
— Сегодня в восемь. Идет? — спросил мужчина.
— Да, — и Мякишев положил трубку.
После этого звонка заниматься бумагами расхотелось, и Александр Трофимович спрятал их в сейф. Есть чем заняться до вечера, и время пролетит незаметно, а там уже станет ясно, зачем его позвали. М-да, вот еще одна маленькая проблемка: как быть со служебной машиной? Никогда ни в ком нельзя быть до конца уверенным, в том числе в собственном водителе. И, может быть, в нем прежде всего?
Ну да это не проблема — оставить шофера в стороне от места встречи и пройтись несколько кварталов пешочком. Вот и нечего будет ему сказать, если спросят…
Ровно в восемь Мякишев поднялся по белой мраморной лестнице на второй этаж ресторана «Прага» и вошел в зал. Тихо звучала музыка, сновали официанты, тонко звенел хрусталь, сиял паркет. Александр Трофимович прошел в дальний конец зала и, спросив разрешения, присел за столик к респектабельному седому господину, скучавшему в одиночестве.
В самом начале их знакомства он представился Мякишеву как Павел Иванович и, памятуя школьный курс литературы, Александр Трофимович тут же окрестил его про себя «Чичиковым». Но в том, что Павел Иванович настоящее имя его знакомого, Мякишев абсолютно не был уверен. Скорее наоборот. Да разве в этом суть? Суть их отношений заключалась совершенно в ином.
— У вас уже приняли заказ? — поинтересовался Мякишев.
— Еще нет, пожалуйста, прошу вас! — Павел Иванович подал ему через стол солидную папку меню.
Александр Трофимович осторожно раскрыл ее и увидел плотный конверт. Сердце его радостно екнуло. Он незаметно смахнул конверт на колени, а потом убрал его во внутренний карман пиджака, с удовольствием ощутив, как упруго хрустит и проминается внутри солидная пачка стодолларовых купюр — «Чичиков» просто не признавал иных ассигнаций. Что же, у каждого свои пристрастия.
— В следующий раз мы опять встретимся здесь? — листая меню, негромко спросил Мякишев.
— Вас что-то не устраивает или вызывает беспокойство? — насторожился Павел Иванович.
— Место встречи изменить нельзя? — пошутил Александр Трофимович, закрывая меню. — Когда-нибудь мы здесь нарвемся на нежелательную компанию.
— Вот вы о чем, — облегченно вздохнул «Чичиков» и доверительно сообщил: — Привычка, знаете ли. В моем возрасте уже трудно менять привычки, а я долгие годы встречался с нужными людьми именно в «Праге». Солидно, приличная кухня, наверху уютные кабинеты. Можно приятно провести время и поговорить о деле. Кстати, выпьете немного? Тогда я закажу коньячку, для сердца полезно по такой жаре.
Ознакомительная версия.
