– В самом деле, пойдемте посидим, кофейку выпьем, – предложил Антон. – Я вам кое-что покажу, а это делать лучше за столом.
Даша двинулась за Антоном с готовностью дисциплинированного работника, а Кирюша замялся, несмотря на то что предложение посидеть изначально исходило от него. Антон никак не мог понять этого парня. Ленив, безынициативен, вял, но сейчас-то что не так? Такое ощущение, что ему куда-то хочется, а признаться неудобно. Может, у него другая девчонка есть, а на Даше он хочет жениться по иным, нежели горячая любовь, причинам. Например, чтобы девушка всю жизнь ухаживала за ним и жалела его, никчемного.
Антон снова поймал себя на том, что придирается к Кирюше. Он решил исправиться и весело похлопал парня по плечу:
– Пошли, пошли! Ты же сам предлагал посидеть. А там, если стулья сдвинуть, то можно и полежать.
– Да иди ты, – беззлобно пробурчал парень и поплелся следом за невестой.
Антон заказал всем кофе и достал из сумки планшетник. Кирюша заметно оживился, разглядывая дорогую игрушку. Антон усмехнулся, что хоть так привел жениха в благодушное настроение.
– Ребята, я вам сейчас продемонстрирую фотографии одного человека, а вы очень внимательно на них посмотрите и попытайтесь вспомнить, а не видели ли вы его когда-нибудь хоть мельком. Может, лицо знакомое или иное. Например, осанка, жесты, одежда, еще что-нибудь.
Он дождался, пока официантка не расставит чашки с кофе на столе и не уйдет. И только потом открыл первую фотографию. На Дашу и Кирюшу глянул из-под низко надвинутой на лоб шапочки неприятный тип. Затем Антон показал еще несколько снимков этого типа, заснятого в разных ракурсах.
– Ну, как?
– Ну и рожа, – в тон Антону ответил Кирюша, развалившись на стуле, насколько позволяло ему его пухлое тело.
– А ты что, следил за ним? – поинтересовалась Даша. – А это вообще кто?
– Один из преступников. Только я не уверен, что он причастен к похищению твоих денег. Вот и показываю.
– Если ты знаешь, что это преступник, то чего в полицию не сдашь его? – подал голос Кирюша. – Устроил фотосессию. Вор должен сидеть в тюрьме!
Последняя фраза, когда-то колоритно прозвучавшая из уст Владимира Высоцкого, в исполнении Кирюши приобрела комичную форму.
– Так есть что-нибудь знакомое в этом человеке для вас или нет? – снова задал вопрос Антон. – Постарайтесь вспомнить.
– Вряд ли, – с сомнением сказала Даша. – Наверное, я его никогда не видела. У меня вообще-то приличная зрительная память. Чаще всего я запоминаю лица людей, но в этом случае… Кирюш, тебе как?
– Не-а! – мотнул жених головой, таращась в окно.
После кофе пришлось тащиться в обществе Кирюши по разработанному Антоном маршруту. Так они обходили уже несколько дней все намеченные им банкоматы. Сейчас прогулка воспринималась, как нудное шествие. Разговор не клеился. В основном он не клеился из-за Кирюши. Он то и дело вставлял язвительные реплики в беседу своей невесты с Антоном. Особенно когда Даша снова подняла вопрос о подлости.
– Я не философ, – заявил Кирюша. – Я человек практичный. Жить надо по принципу: «Ты меня не трогай, и я тебя трогать не буду».
Когда Даша возмутилась и стала убеждать жениха, что с таким подходом к жизни в обществе жить нельзя, Кирюша отмочил еще более гениальный тезис:
– Не умеешь жить за счет общества, тогда общество будет жить за счет тебя. Тут гармонии не бывает. Альтернатива!
Через три часа Антон в самом унылом настроении распрощался с Дашей и Кирюшей. Он сделал несколько шагов к остановке, а потом обернулся. Девушка заботливо запахивала на женихе куртку, поправляла ему воротник. Толстенький Кирюша стоял перед ней с видом человека, которому обязаны подвязывать слюнявчик и застегивать ширинку. Антон не удержался и зло сплюнул.
– Э-э! – грозно рыкнул сбоку мужской голос. – Чего расплевался!
Антон повернулся и увидел патрульных полицейских сержантов. Один поигрывал дубинкой, явно в поисках, к кому бы придраться.
– Видите девушку с парнем? – кивнул Антон головой. – Она за него замуж собирается, а не за меня. Любовь!
– Ну и лопух, – хмыкнул один из сержантов.
– Наверное, – согласился Антон и побрел к остановке.
Утро следующего дня выдалось пасмурным и ветреным. То и дело принимался моросить осенний дождь, ветер хлестал брызгами в лицо, мел по асфальту тяжелую грязную листву. Лужи возле метро были жирными от нанесенной ногами грязи и быстро превращались в мерзкую жижу. Пассажиры норовили перепрыгнуть неприятное место перед дверями станции, но поток людей давил в спину и давил. Большинство шлепало ботинками и сапогами, не разбирая дороги.
Антон на удачу постоял минут пятнадцать возле кассы на Посадской, но Моню так и не увидел. Решив, что так он совсем замерзнет в выстуженном вестибюле, Антон двинулся через турникет к эскалатору. Придется поманеврировать немного в низко натянутой шапочке, но вероятнее всего найти Моню можно все же на месте его встречи на Театральной. Микрофон был давно приготовлен и зажат в правой руке.
И когда Антона задвинули с платформы в вагон поезда и придавили со всех сторон спинами и боками, он вдруг увидел Моню. Карманник стоял сгорбившись, прижатый плечом к стенке возле двери. Антон усмехнулся и повернулся к Моне боком, насколько позволяли тела других пассажиров. Кажется, можно начинать писать диссертацию на тему «Везение в оперативной работе полицейского». Казалось бы, дело просто случая, простое стечение обстоятельств, а ведь как иногда удачно получается. А если вспомнить, то станет ясно, что и не иногда, а довольно часто. Я везучий человек?
Вот и раскрытие темы! Везучих людей не бывает, бывают люди предусмотрительные, бывают люди, которые много работают, терпеливые люди, люди, которые делают все тщательно и основательно. Вот тогда и приходит везение как награда за упорный труд.
Антон в толпе постепенно сместился так, чтобы оказаться прямо за спиной Мони. И на Театральной, когда распахнулись двери, они вывалились оба вместе с десятками других пассажиров и оказались в двух потоках, хлынувших к двум противоположным эскалаторам. Правда, Антон успел чуть шлепнуть Моню сзади по воротнику рукой.
Около трех часов ничего интересного не происходило. Моня и Гарри почти не разговаривали, наверное, выбирали жертву и находились врозь. Потом последовали несколько довольных быстрых фраз и смешков. Наверное, у них что-то получилось. Антон ругнулся, но вовремя остановил себя. Помешать он мог, но этим все равно никого бы не спас от кражи у него кошелька. Поможет он, когда поймает рыбку посерьезнее, тогда можно будет и с этими покончить. А сейчас…
Моня и Гарри, видимо, сбросив бумажник в урну и поделив деньги, расстались. Антон, постепенно продвигаясь в сторону дома Мони, еще с час слышал уличный шум. Потом ему пришлось послушать семейные дрязги. Мамаша у карманника была не подарок. Хотя и так понятно, что сынки-преступники чаще всего получаются в неблагополучных семьях. У Мони (который оказался в семье Мишей) мать была алкоголичкой. Они немного поругались, потом мамаша, видимо, нашла спрятанную бутылку, опохмелилась и легла спать.
Моня некоторое время молчал. Антон не сразу сообразил, что куртка осталась в прихожей, а парень мог быть и на кухне и в комнате. Лишь бы он другую куртку не надел перед выходом на улицу. Потом Антон услышал, как Моня заорал на мать, чтобы отвалила от него, потому что он хочет спать. Спустя несколько минут и на несколько часов фоном стал звук работающего где-то в недрах квартиры телевизора.
Антон мотался по улице, сидел в кафе, стараясь не удаляться от дома Мони больше, чем на пару кварталов. Часам к шести Моня ожил. Он опять поругался с матерью, собрался поесть, но психанул и, схватив куртку, как Антон понял по звукам, выскочил из квартиры на лестничную площадку. Это тоже было понятно по звуку страшно грохнувшей двери, матерщине и топоту ног по ступеням.
Юля пришла в себя оттого, что в лицо светило солнце. Оно не было ярким и теплым, как летом. Скорее унылым, слабеньким и ненадежным, как огонек спички на ветру. Оно светило в окно, пытаясь разогнать наползающие на него мелкие тучки, но они все равно наползали. За солнышко было обидно, его было жалко, и Юля заплакала.
Девушка повернулась на постели, закрылась по самый затылок в теплое ватное одеяло и только тут поняла, что она больше не в подполе, не в темноте, а в комнате. Не очень большая комната, но все равно это не подполье. И постель чистая, и окно. Правда, с решеткой. И плечо немного болело, как от укола.
Юля спустила ноги на пол и нашарила там свои тапочки-балетки. Голова сразу закружилась, в ушах зазвенело и к горлу подступила тошнота. Наверное, это из-за сна, который ей снился так долго. А может, и не сон, а наваждение. Может, ее заколдовали? А теперь ее спасет…
