Ознакомительная версия.
– Где сейчас твои люди?
– Они прикрывают выход из Хайдарского прохода.
– Хорошо! Твоих людей сменят. Отдыхайте. Утром я объявлю решение относительно дальнейшего функционирования лагеря. Иди!
Салакзай поклонился, пятясь, отошел от высокого начальника и, развернувшись, побежал за барак.
Хикмат подозвал советника:
– Пошли людей в кишлак. Пусть поговорят с женщинами. Узнают, что произошло в селении, когда стало известно о мятеже пленных и появлении на плоскогорье русских.
– Но они, саиб, сейчас больше думают о том, как найти своих близких и похоронить их.
– Согласен. Но не все же потеряли мужей, братьев, отцов? В Чиштане проживают семьи не только мужчин отряда Карамулло, но и бойцов Нури, Хана.
– Ясно! Я пошлю в кишлак людей!
– Немедленно, Аким!
– Слушаюсь!
Хикмат подозвал командира полка:
– Ты, полковник, направь один взвод к Хайдарскому проходу. Пакистанцы, видимо, не собираются усиливать границу. Сделаешь это ты. Далее! Бойцов второго взвода брось на прочесывание лагеря, а точнее осмотр трупов. Мне важно знать, много ли людей Фархади убито холодным оружием. Третий взвод разделишь. Два отделения в качестве патруля отправишь к кишлаку с задачей удержать жителей в пределах селения, не дать им возможности прийти сюда. Одно отделение выставишь за подорванным холмом у арыка. Там местность тоже следует прочесать. Четвертого взвода у нас, увы, нет! Отдых личному составу после выполнения мероприятий. В режиме двухсменного караула. Вопросы ко мне?
– Вопросов нет, саиб!
– Выполняй приказ!
– Слушаюсь!
Командир полка направился к ближайшему БМП. Вместо советника и командира полка появились телохранители Хикмата. Они встали на небольшом удалении от полевого командира, взяв его в кольцо. Хикмат задумался, пытаясь восстановить картину штурма, неожиданно предпринятого подразделениями советского спецназа. Особо беспокоило высокопоставленного террориста то обстоятельство, что довольно разветвленная агентурная сеть моджахедов, внедренная и в части советских войск, пропустила подготовку и проведение крупномасштабной операции против особого лагеря Фархади. От разведки душманов в штаб Хикмата не прошло ни одного сигнала о готовящейся операции на территории Пакистана. Это говорило о многом. В первую очередь о том, что Советы в состоянии нейтрализовать его разведку. А это очень и очень плохо. Сегодня русские решились разгромить лагерь Фархади, завтра они могут спланировать и провести боевую операцию против штаба самого Хикмата в окрестностях Чевара. Почему нет? Ведь Чиштан и Чевар разделяет чуть более тридцати километров. Не подумать ли о передислокации главного штаба в более отдаленное от границы место? Наверное, все же придется не только подумать, но и провести скрытную, насколько это возможно в условиях активной деятельности советской разведки в Пакистане, передислокацию.
Размышления Хикмата прервал сигнал вызова на персональной рации полевого командира. Он ответил:
– На связи!
– Саиб? Говорит командир третьего отделения второго взвода роты подчиненного вам полка.
– Короче, командир!
– Мы обнаружили у арыка человека.
– Что за человек?
– Он представился соратником Фархади, командиром формирующейся на территории лагеря бригады «Свобода» бывшим полковником Советской Армии Эркином Довлатовым!
Хикмат знал о Довлатове. О том, что тот должен был сформировать из предателей родины крупное воинское подразделение, названное бригадой. Более того, идея создания таких подразделений принадлежала Хикмату. Эта идея должна была быть воплощена в жизнь в лагере Фархади. Но дальше спецкоманды карателей дело не пошло. Хикмат хотел разобраться, почему не пошло, но все не доходили руки. Вот и представился случай узнать. Он приказал командиру отделения:
– Довлатова ко мне! Я нахожусь за бараком № 2. Увидите! Выполняйте!
– Слушаюсь, господин! Выполняю!
Вскоре к высокопоставленному бандиту подвели предателя. Выглядел он плачевно. Физиономия в кровоподтеках, засаленные, свалявшиеся волосы, рваная, грязная униформа.
– Кто ты, человек, спавший у арыка? – спросил Хикмат.
– Разве вам не доложили?
Главарь бандформирований повысил голос:
– Изволь отвечать, когда тебя Хикмат спрашивает!
– Извините, саиб, не знал, кто вы. Я – командир формируемой бригады «Свобода», куратор спецкоманды «Призраки» полковник Эркин Довлатов.
– Что делал у арыка?
– Отдыхал!
– Где был во время боя с русскими?
– В штабе Фархади, вместе с начальником лагеря, его помощником, охраной и связистом.
– Как же ты выжил после бомбежки штаба авиацией неверных?
Довлатов перевел дыхание:
– Я все объясню, саиб! Как только пленные подняли мятеж и захватили склады, я сказал господину Фархади, что невольники не пошли бы на бунт, не будучи уверенными в том, что им помогут. Помощь к ним могла прийти только из Афганистана. К подобным акциям обычные армейские подразделения не привлекают, а используют силы специального назначения. Фархади отмел мое предположение. До момента, когда по лагерю ударила небольшая группа спецназа. Она применила ликвидаторы минных полей…
Хикмат прервал доклад Довлатова:
– Стоп! Откуда ударила эта небольшая группа?
– Из южной балки!
– Значит, на момент штурма и во время начала бунта она уже находилась в овраге?
– Получается, так!
– А разве подходы к балке не были заминированы?
– Были! Вероятно, спецназ, рассредоточившись в ущелье за перевалом в ночь со среды на четверг, выслал к балке саперов, которые сделали проход в минном поле, прикрывающем овраг.
– Следовательно, мятежники и спецназ действовали по единому плану? Каким образом русские могли войти в контакт с пленными?
Полковник пожал плечами:
– Не могу знать, господин генерал. За безопасность лагеря отвечал комендант Кадыр Абдужабар. Я не имел доступа к охране объекта.
Хикмат кивнул:
– Ладно! Вернемся к тому, как ты выжил.
Довлатов продолжил:
– Так вот, когда стало ясно, что против лагеря работает группа спецназа, я повторно обратился к Фархади, пытаясь объяснить, что фланговая группа – одно из подразделений тех сил, что наверняка подтянуты к границе. И эта группа имеет локальную задачу. А основной удар будет нанесен по лагерю другим, более крупным подразделением. Фархади спросил, что из этого следует. Я предложил покинуть штаб и отойти за холм, где размещаются склады, захваченные пленными. Абдул отказался. Я сказал, если наземные силы русских с ходу не сломят оборону лагеря, то непременно применят авиацию. И первой целью для вертолетов огневой поддержки станет как раз штаб. Фархади заявил, что русские не посмеют нарушить воздушное пространство Пакистана. В общем, он не хотел меня слушать, тем более Фархади поддерживал помощник Ширзад. А когда в небе появились вертолеты, что-либо делать было поздно. Я выпрыгнул в окно со второго этажа и успел откатиться от здания за считаные секунды до того, как один из «Ми-24» сбросил на штаб две бомбы. Дальше – огненная вспышка, удар взрывной волны и… потеря памяти. Пришел в себя, когда все уже кончилось и русские ушли. Фархади говорил, что от Чевара идет помощь, но ее все не было. И я не знаю, почему отполз к арыку. Вколол промедол. Уснул. Голова совершенно не работала. Болела. Наркотик снял боль, но вызвал сон. Подняли меня бойцы, что привели к вам!
– Понятно, – вздохнул Хикмат. И тут же спросил: – А что во время боя делала группа некоего Рамазана Салакзая?
– Не знаю! Хотя… по-моему, Карамулло что-то сообщил Фархади о Рамазане. Когда выводил своих бойцов к лагерю!
Полевой командир вплотную приблизился к Довлатову:
– Что сообщил, полковник? Что? Вспомни! Это важно!
– Так! Минуту! Сначала он передал, что идет на помощь.
– Откуда это известно тебе?
– В штабе была включена громкая связь!
– Ясно! Дальше?
– Дальше, дальше! Потом Карамулло выругался и сказал… черт, что же он сказал? Но что-то касающееся Рамазана. Подождите. Тогда мне было не до переговоров Фархади с Карамулло. Мы с Ширзадом из пулемета обстреливали склады.
– Вспоминай, полковник, вспоминай. Может, Карамулло ругался потому, что его предал Рамазан?
Довлатов уставился на Хикмата:
– А ведь вы правы, саиб. Вспомнил. Карамулло кричал в рацию, что Салакзай не вывел свою группу из кишлака. Точно!
Хикмат погладил бородку:
– Ну вот, это другое дело. Сейчас, полковник, тебя отведут к водоему, отмойся. Затем дадут новую форму и до утра определят на отдых в десантный отсек одной из БМП. Накормят, если есть желание, и окажут медицинскую помощь. А утром ты должен будешь слово в слово при Рамазане передать то, что сказал только что. Ты сделаешь это?
– Конечно, господин. Ведь это же мой долг!
– Ты правильно рассуждаешь, полковник, чувствуется хорошее военное образование.
Ознакомительная версия.
