— По традиции, — сказал Щербаков, — начнем с младших по званию.
— Если позволите, начну я.
Лианозов не был в этом обществе младшим по званию или возрасту. Все трое — Дмитрий Щербаков, Захаров и Лианозов — были в одном возрасте и чине, правда, последние двое уволились в запас. Брэдли без труда узнал бы в нем человека, которого он удостоил прозвища «привратник».
— Имеются любопытные сведения от «наружки». Взгляните, с кем сегодня встречался наш герой.
Он выложил на стол пачку цветных фотоснимков. На каждом из них было проставлено время и место съемки. Один снимок сразу же привлек внимание Щербакова. Он некоторое время внимательно его исследовал, затем передал Переверзеву.
— Саныч, помнишь, мы ломали с тобой головы, кого они направят в качестве контролера? Вот, полюбуйся…
Переверзев удивленно присвистнул.
— Ба, да это же… Уильям Хейс. Вот кого я не ожидал здесь увидеть, так это Хейса. Немного постарел, но в общем-то узнать можно. Сколько ему сейчас лет, Вадим?
— Шестьдесят семь.
Переверзев укоризненно покачал головой.
— Тебе, старина Уильям, по возрасту полагается в калифорнийской землице копаться да внуков-правнуков нянчить, а тебе, видно, все неймется…
Щербаков передал снимок сыну:
— Боюсь, что в Москву Хейс прибыл не с туристической целью, так что хорошенько его запомните, молодые люди.
Дмитрий повертел в руках снимок.
— Вадим, введи меня в курс дела.
— Уильям Хейс, бывший директор аналитического управления ЦРУ, в конце семидесятых и начале восьмидесятых возглавлял советский отдел. В девяностом году подал в отставку, сейчас на пенсии.
— Подумаешь, пенсионер приехал, — пожал плечами Дмитрий. — Чем это, любопытно бы узнать, он вас так здорово напугал?
Щербаков-младший здорово походил на своего отца, только был чуть крупнее в кости и на несколько сантиметров выше ростом. В его точных и скупых движениях, чем-то напоминающих повадки дикой кошки, угадывалась огромная физическая сила. Возможно, какой-нибудь перекормленный стимуляторами культурист внешне выглядит более эффектно, но так могут подумать лишь непосвященные люди. Щербаков сухощав, ни единого грамма жира, стальные мышцы. Если возникнет нужда, любого «качка» придушит походя, открутит голову, как желторотому птенчику. Примерно такое же впечатление производил на знающих людей и его товарищ, Денис Захаров.
— Дима, ты знаешь что-нибудь о такой организации, как АСТС?
— Странная аббревиатура, — задумчиво произнес младший Щербаков. — Я знаю только СТС — контртеррористический центр ЦРУ. А ты, Денис, слышал о такой?
Захаров отрицательно покачал головой.
— Я в контрразведке не служил, так что, извините, не в курсе.
— Конечно, — с иронией посмотрел на него Щербаков-старший. — Вы с Дмитрием Сергеевичем числитесь у нас по другому ведомству. Но это еще не означает, что можно не знать столь элементарных вещей. Закончим разборки с Урванцевым, засажу вас за парту и заставлю учиться. Вадим Николаевич, просветите вкратце своих невежественных приятелей, что такое АСТС и чем в этой славной фирме занимается господин Хейс.
Лианозов подмигнул друзьям, после чего принялся читать им небольшую лекцию:
— Международная фирма, полное название «АСТС international Group LTD», занимается разведкой и вопросами безопасности, штаб-квартира во Флориде, персонал укомплектован исключительно бывшими сотрудниками ЦРУ, АНБ и РУМО[5].
— Это вроде как аналог нашей организации? — спросил Дмитрий. — У них отставные церэушники, у нас отставные чекисты.
— Не совсем так, — уточнил его отец. — Есть разница. Наших американских коллег правительство уважает и даже втайне поддерживает, а нас наши правители долбают чем попадя… Продолжайте, Вадим.
— Эта компания на деле представляет из себя частное разведывательное управление США. Основной профиль работы — обслуживание интересов крупного американского капитала за рубежом. Структура компании напоминает организационную структуру ЦРУ, имеются даже аналитическое и оперативное управление, также представительства-резидентуры, например, в Токио, Лондоне, Париже, Гонконге, ну и так далее. Весьма красноречив девиз компании: «Могу сделать». Ее сотрудники готовы проделать практически любую работу, и даже такую, от выполнения которой напрочь отказываются официальные учреждения. Список услуг весьма разнообразен, среди них есть и такой пункт: «Компрометация частных лиц и общественных организаций, чьи действия наносят урон США и их стратегическим союзникам».
— Не в бровь, а в глаз, — заметил Переверзев. — Это сказано про нас с вами.
— Между АСТС, ЦРУ и рядом учреждений США заключено негласное соглашение о сотрудничестве. В ряде случаев центральная разведка действует рука об руку с АСТС, причем на последнюю возложена сомнительная честь выполнять всю грязную работу. Это очень удобно и выгодно: можно и перед начальством отчитаться об успехах, и общественности рот заткнуть: мол, ЦРУ к подобным операциям отношения не имеет.
Хейс в этой фирме определенной должности не занимает, у него другие функции — координировать усилия ЦРУ и АСТС. У нас имеется обширное досье на эту компанию, если появится время и желание, можете с ним ознакомиться.
— Хейс матерый вражина, — дополнил его Переверзев. — Крови он попил в прежние времена немало. Теперь, после его неожиданного приезда, можно ожидать от американцев каких-нибудь пакостей. И как это мои соколики-контрразведчики проспали приезд такого гостя?
Он взглянул на Щербакова.
— Алексеич, а ведь это твоя вина. Забрал у меня лучшие кадры, теперь я вынужден все новости узнавать от тебя.
— Не всех, Вячеслав Саныч, — мягко уточнил Щербаков. — Почему отпрыску моему «вольную» не даешь?
— Пусть еще маленько послужит, — ухмыльнулся Переверзев, — на благо родному Отечеству. У тебя и без него боевиков хватает.
Переверзев с чувством хлопнул Дмитрия по широкой гулкой спине. Они были знакомы без малого десять лет, еще с тех пор, когда молодой лейтенант Щербаков получил назначение в Отдельный учебный центр КГБ СССР. Переверзев, в то время он был полковником и руководил в Балашихе учебным процессом, сразу положил глаз на новичка, отметив его усердие и способности к овладению спецназовским ремеслом. Занимался он с Щербаковым лично, по особой программе. Он называл ее программой для «одаренных». Продолжал опекать Дмитрия и позже, а в девяносто четвертом, когда создавался Антитеррористический центр, он перетянул его к себе из московского управления ФСК, где тот проходил службу после злополучной истории с расформированием спецподразделения «Вымпел».
— Вы когда, волчары, «призраков» отловите, а?
Переверзев сурово посмотрел на Щербакова-младшего, затем его взгляд сместился на Захарова.
— Или прикажете нам, старикам, заниматься этим делом?
Дмитрий Щербаков скривился, словно его заставили проглотить горькую пилюлю.
— Денис, этот камень явно в наш с тобой огород. Как будем оправдываться?
— А какие у вас могут быть оправдания?! — продолжал греметь Переверзев. — Ничего себе акцию вы провернули — четыре трупа! Ну и как, удалось вам их разговорить? Рассказали жмурики вам что-нибудь о своих живых приятелях? Молчите? То-то же, волки вы позорные…
— Шутить изволите, дядя Слава, — с мрачной ухмылкой сказал Дмитрий. — Мы их едва от асфальта отскребли, какие уж тут из них рассказчики.
— Димкиной вины здесь нет никакой, — виновато признался Захаров. — Это я напортачил. Обкладывали мы их осторожно, но где-то, видно, засветились, иначе Мелентьев не решился бы на такие кардинальные шаги.
— Да, кто мог ожидать, что свои же кореша подложат им в машину взрывное устройство, — согласился с ним Дмитрий.
Акция, о которой идет речь, имела место ровно неделю назад, первого июля. Но еще до этого произошло немало труднообъяснимых и зачастую трагических событий. В самом начале июня по столице поползли слухи о причастности фонда к ряду дурнопахнущих историй, например, таких, как вымогательство и шантаж с целью заставить коммерческие структуры вносить средства в нелегальную кассу одного из кандидатов в президенты. Преподносилось это так, как будто организация Щербакова часть этих средств утаивала от доверенных лиц, занимающихся вопросами финансирования избирательной кампании, и размещала их на собственных счетах. Пока разбирались, кто запустил эту «дезу», в области началась эпидемия убийств: с промежутком в один-два дня были убиты главы администраций четырех подмосковных городов, два заместителя, начальник райотдела милиции и сотрудник ФСБ. В большинстве случаев дело было подстроено так, что подозрение падало на Щербакова и его организацию. Складывалось впечатление, что эту провокацию организовал Урванцев, но доказательства отсутствовали. Лианозов попытался поговорить начистоту с некоторыми чиновниками из городов Подмосковья, но те были чертовски напуганы и предпочитали держать язык за зубами.
