установить прослушку. Сераб, займись этим.
– Хорошо, Бегюм, как скажешь.
Будто ударенная молнией Бегюм вышла на улицу, чтобы свежий воздух привёл её мысли в порядок.
" Не паникуй. Хорошенько обдумай всё. Действуй исходя из того, что есть" – говорила она себе.
– Четин, где ты сейчас?
– Я дома, сестрёнка.
– Позвони Ферхату. Пусть свяжется с Адемом и предупредит того, что его будут теперь прослушивать. Проклятье, Чето! – Бегюм не могла уже держать себя в руках, эмоции переполняли её. – Какой-то идиот засветился и полиция вышла на Адема.
– Может оставить его, пусть копы его упекут за решётку. Одной проблемой меньше.
– Ты идиот?! Ты правда такой тупой, Чето? Они узнают о нас, о нас всех. Не припомню, чтобы ты изъявлял желание пару троек лет посидеть в тюрьме.
– Ах, вот проклятье! Что будем делать с Адемом?
– Я найду его раньше. Мне придётся покончить с ним на месте, другого выхода нет. Ты тоже начни прослушивать его, узнай, где будет передача товара на самом деле.
Вернувшись в отдел Бегюм стала наблюдать за всеми и прислушиваться к разговорам. Али взял дело с прослушкой на себя.
– Сераб, что-нибудь известно? Пробили номер?
– Мы уже слушаем его, комиссар.
– Али? Ты почему этим занимаешься? Я Сераб назначала на это дело, – девушка не скрывала недовольства.
– Ладно, ладно, успокойся.
– Ты хочешь везде быть первым, да? Но прежде чем им стать, следуй субординации. Командовать этой группой была назначена я. Ты же постоянно делаешь всё наперекор, более того, узнаю обо всём последней.
– Аа, так вот в чём дело, вот из-за чего ты злишься. Ну прости, правда. Когда я нахожу зацепки, не могу удержать себя. Мне нужно скорее доложить шефу, напрямую.
– Без посредников? То есть ты меня рассматриваешь как просто почтового голубя,который каждый раз по одному маршруту летает туда-сюда, и в услугах которого ты не нуждаешься?
Обстановка накалилась и Бегюм, как ни старалась, начала повышать тон.
– Ладно, ещё раз прости. Не заводись. Я понимаю, сейчас все на взводе…
– Ты ничего не понимаешь, ничего! И не поймёшь, -прикрикнула Бегюм, так, что весь отдел обратил внимание. Девушка направилась к шефу.
Али недоумевал и был раздосадован. В этой жизни он больше всего не хотел даже слегка задеть Бегюм.
– Шеф, комиссар Сонмез установил прослушку телефона Адема. Если пока нет ничего экстренного, могу я выйти по одному делу? Это с Кара Джеврие связано, конечно.
Стоя в кабинете шефа Бегюм подумала, что была слишком резка с Али. Она понимала, что беда одного это благо для другого, что для неё это проблемы, а для него – успех.
– Если так, то иди. Действуй. Мы должны приложить к этому делу все усилия.
– Али, не оставляй прослушку. Он может начать действовать в любой момент. Как только хоть незначительная деталь будет известна, сообщи мне. Я выхожу, есть ещё небольшое дело.
– Как прикажете, комиссар.
– Да брось ты, Али! Нашёл время. Ладно, давай, увидимся, – подмигнула Али Бегюм, подарив ему улыбку в знак условного примирения.
Даже если бы она не улыбнулась ему уходя, он всё равно через 5 минут снова отпускал шуточки в её адрес и смотрел на неё как и прежде – влюблёнными глазами.
Сейчас
– Ты не можешь быть ею, – со слезами на глазах шептал Али, постепенно опуская пистолет, – не можешь.
– Столько времени вы бьётесь над вопросом, "кто же эти "Кара Джеврие"? ".
– Стой на месте и не думай приближаться, – вспылил Али, когда Бегюм хотела подойти ближе.
– Я знаю, кто "Кара Джеврие", – шептала Бегюм, словно дразнилась. – Это я, -спокойно продолжила она.
–Ты знаешь, что ответишь за это?
– Знаю. Что бы я ни делала, я отвечу за всё. Но сейчас, Али, прошу, дай мне уйти. Потом сажайте меня, убивайте, делайте что хотите, но я не могу оставить начатое.
– Как в тебе этот может жить? Это двуличие, это лицемерие. В тебе! Я же…Я..
– На мне нет греха, Али. Единственный грешник в этом деле – Юсуф Окайя. Знаешь, он мучился слишком мало по сравнению с тем, чего заслуживал.
– Ты и его убила?
Послышались звуки полицейских сирен.
– Дай мне уйти, Али, дай уйти!
– Никогда! – стиснув зубы произнёс Али, наведя пистолет на Бегюм.
Бегюм оказалась в безвыходном положении. Она стояла на высокой скале, где любой шаг вёл её в пропасть.
– Я знаю, ты не поверишь мне, но я…Я – Джеврие Кара Йылмаз. Я знаю, Али, ты во всём разберёшься.
– Не двигайся с места.
– Я не прошу простить меня, я прошу лишь дать возможность всё объяснить. Когда ты узнаешь правду, ты поймёшь меня, – по щекам девушки текли слёзы отчаяния.
– Я никогда не мог понять таких, как ты, и не смогу.
– Ты так говоришь от того, что не знаешь всего! Прошу, дай мне уйти, чтобы потом я смогла тебе доказать, что я не плохой человек. Я понесу все наказания, но только за то, что совершила.
Сирены стали громче, и посреди темноты уже были видны синие мелькающие огни.
– Али! – срывая голос кричала девушка, – дай мне уйти!
– Ни за что!
Девушка достала из-за пояса ещё один пистолет и направила его на Али. Теперь молодые люди целились друг в друга.
Двери машин хлопнули, послышался шум бегущих людей.
– Аллах видит, я не хотела…Прости меня, – еле слышно прошептала Бегюм последние слова, что их можно было понять только по движению губ. Прогремел выстрел.
– Али? Сынок? Скорую, быстро! Вызывайте скорую сюда! – паниковал шеф Селим, который в последний момент увязался за вереницей патрулей, интуитивно готовясь к беде.
Пуля пробила бронежилет . Али тут же потерял сознание. Его дыхание было очень слабым.
– Нет, нет, не трогай жилет, Акын! Неизвестно, куда попала пуля. Он может умереть в одно мгновение. Дождёмся скорую. Осмотрите тут всё! Тело Адена заберите. Гильзы, отпечатки, всё ищите! Пистолет, вон там, заберите его. О, вот и скорая!
Спустя полчаса начальник Селим уже ждал у дверей реанимации, куда забрали Али как только скорая доставила его. Вместе с ним были и ребята из команды.
– Шеф, он же будет жив?
– Не знаю, Сераб, будем надеяться.
– Шеф, – прервал их Онур, – вы идите, а я останусь тут. Ни к чему создавать толпу здесь. От этого всё равно ничего не изменится.
– Ладно, как будут новости, сразу позвони.
– Хорошо, начальник.
Онур остался ждать у дверей. Всю ночь от доктора не было вестей и из реанимации никаких новостей не поступало.
– Начальник, вы слушаете меня?
– Да, Онур, говори. Есть изменения
