ожидает здесь ее, Канарейку. Выслеживает беглянку. Не застал ее в квартире и потому ждет, когда она вернется. Иначе что ему здесь делать так долго? Вот ведь как получается: заподозрили ее милые соседи-старички, насмотревшись телевизора, и донесли. Вовремя успела Канарейка покинуть квартиру, ох вовремя!
Однако же что этому говорливому филеру нужно от Канарейки? Здесь напрашиваются два ответа. Ответ первый – агент все-таки заподозрил ее и теперь пытается выяснить, кто она на самом деле. Для того он и подсел к ней, для того и пытается разыграть из себя кавалера. Если Канарейка вступит с ним в разговор, то он начнет задавать ей всякие каверзные, наводящие вопросы. Что ж, пускай задает. Канарейка знает, что ему ответить… Ответ второй – сыщик таким способом пытается замаскироваться. Одно дело – если он назойливо будет топтаться у подъезда, ожидая Канарейку (в этом случае на него вольно или невольно начнут обращать внимание), и совсем другое – завязать разговор с дамой. Это отличная маскировка для сыщика. Кто его в чем-либо заподозрит? Тут их много, таких парочек, едва ли не на каждой скамейке. Обыкновенное дело.
– Меня зовут Сара.
– О, Сара! У тебя английское имя. Ты англичанка?
Канарейка в ответ лишь многозначительно улыбнулась.
– Но все же ты больше похожа на француженку, чем на англичанку, – сказал мужчина, окинув ее взглядом. – В первый раз вижу англичанку-брюнетку.
Канарейка с досадой прикусила губу. Надо было бы ей назваться испанкой! Или, скажем, итальянкой. Из-за нервного напряжения она даже позабыла, что на ней парик с черными волосами. Действительно, хороша англичанка-брюнетка! Да, она допустила оплошность… Но в этой оплошности имелся и свой плюс, который, если разобраться, перевешивал все минусы. Мужчина, подсевший к ней, никакой не ловелас. Он ее прощупывает. Обыкновенный уличный приставала ни за что бы не стал обращать внимание на такие мелочи, как англичанка-брюнетка. Ему-то какое дело до цвета волос случайной дамы? А он заметил. Несомненно, это была провокация. Он ждал, что ему ответит Канарейка и как она себя поведет. Смутится? Испугается?
– О, во мне намешано много кровей! – беспечно усмехнулась разведчица. – Моя мама – чистокровная итальянка! Говорят, я пошла в маму. А папа действительно англичанин. Так что ты угадал лишь наполовину.
– Ты живешь в Париже?
– А для чего тебе это знать? – Канарейка игриво улыбнулась.
– Ну, если ты живешь в Париже, то я бы попытался напроситься к тебе в гости. Ну так как?
– Нет, я здесь проездом. Из Лондона в Неаполь.
– И когда уезжаешь?
– Сегодня вечером.
– Жаль, – сказал мужчина.
Он сказал то, что и должен был сказать в похожей ситуации всякий уличный кавалер. Но при этом Канарейка поняла окончательно – это проверка, а не маскировка. Он сыщик. Похоже, ни в чем ее не заподозрил. Иначе тут же и арестовал бы ее. Позвал бы своих коллег – они где-то поблизости. Не может такого быть, чтобы этот сыщик был один. На вражеских разведчиков в одиночку не охотятся. Позвал бы и…
– Мне пора, – Канарейка поднялась со скамейки.
– А как же твой парень? – спросил мужчина.
Канарейка не сказала ничего. Она медленно пошла по улице. Конечно, она не оборачивалась, но чувствовала, что сыщик, столь неудачно сыгравший роль уличного приставалы, смотрит ей вслед. Канарейке казалось, что сейчас он бросится за ней в погоню, подаст команду, откуда-нибудь из-за угла выскочат его ищейки… Но ничего такого не случилось. Это могло означать лишь одно – Канарейка переиграла филеров. Она выиграла эту партию. Она – замечательно замаскировалась, изменила свою внешность настолько умело и профессионально, что наметанный глаз агента контрразведки так и не распознал в ней ту шпионку, за которой он охотился, хотя, конечно же, он изучал ее фотографии. Несмотря на все, он ее не узнал. Да, она выиграла эту партию. Теперь предстоял второй гейм. А за ним, может быть, и третий, и четвертый, десятый. Канарейка не знала, когда за ней явятся помощники и помогут ей покинуть страну. Надо было готовиться к продолжению опасной, по сути смертельной, игры.
– На Лионский вокзал, – сказала Канарейка таксисту.
Лионский вокзал находился от вокзала Аустерлиц неподалеку – нужно было всего лишь перебраться на другой берег Сены. Именно с Лионского вокзала уходили поезда в Лион.
Глава 6
В Ливии стояла жара. Собственно говоря, в этой стране всегда жарко, но сентябрь был невыносимым. Обжигающим был песок, таким же был ветер. Ночь приносила некоторое облегчение, но как только наступало утро и всходило солнце, ад начинался сызнова. Местные жители-ливийцы, конечно, к такой погоде привыкли и потому относились к ежедневному, беспрерывному пеклу с философским спокойствием. Они, казалось, вообще не замечали жары и упорно дувшего откуда-то с юга горячего ветра.
Всем прочим людям, которые волею судеб оказались в этом пекле, приходилось куда как тяжелее. В числе таких людей был и отряд российских бойцов-спецназовцев ГРУ. Как они здесь оказались? Самым обыкновенным образом – они выполняли здесь специальное задание. Неважно было в данном случае, в чем заключалась их миссия. Главным было то, что они выполнили его с успехом. При этом никто из двадцати пяти человек не погиб и даже сильно ранен не был. Так, легкие царапины, на которые спецназовец обычно не обращает внимания.
Задание было выполнено, и теперь бойцы находились, как они сами выражались, в режиме ожидания. Их в любое время могли отправить на новое место, могли дать команду возвращаться домой… Все могло быть. Бойцы ждали этой команды, они томились от зноя, они были согласны отправляться куда угодно, лишь бы избавиться от этой окаянной, непривычной жары. Но никаких указаний пока не поступало…
– Это называется издевательство всемогущей природы над беззащитным человеком! – нарочито плаксивым голосом произнес один из бойцов – Егор Егоров. – Невыносимая жарища! По-моему, на планете Земля такой жары не бывает. Послушайте, братцы! А может, мы ненароком угодили на какую-то другую планету? Допустим, на Марс… В нашем деле ничего исключить нельзя!
– Ну так местные вроде не ноют! – ответил кто-то из спецназовцев. – Глянь, какие они бодрые…
– А что им, марсианам! – махнул рукой Егоров. – Они привыкшие. А вот я – непривыкший. В виду я имел этот Марс! Хочу домой, в родимые вологодские края! Там сейчас благодать. Начало осени, народ собирает грибы. Подчеркиваю – самые настоящие грибы, а не марсианский чертополох, который торчит посреди этих песков. Подчеркиваю – торчит самым удручающим образом. Заместо грибов. Эх!..
– Говорят, здесь есть море, – отозвался другой боец – Семен Ивушкин. – Где-то на севере. Где здесь север? Вот там оно и плещется, море. Прохладное, должно быть…
– Нет на этой планете никакого моря! – не согласился Егоров. – И быть не может! Ничего нет, кроме песков, жары и чертополоха. Как и полагается на Марсе. Хочу
