– Здорово, Комбат! – радостно поприветствовал Бориса Подберезский. – Давненько мы с тобой не общались!
– Опомнись, Андрей, две недели тому назад у…
– Я об этом не забыл. Но то было в большой компании. А вот так, вдвоем, чтобы можно было спокойно поговорить, мы давно не собирались.
– Так получалось! У наших ребят косяком пошли дни рождения, когда тут еще сидеть за бутылкой вдвоем. Никакой печени не хватит!
– Ну, Иваныч, как ты заговорил. Помню, раньше…
– Годы, Андрюха, идут. Да и раньше я особо спиртным не увлекался.
– Не увлекался, это верно, хотя выпить мог дай Бог каждому. Но и о печени никогда не вспоминал. Ладно, какой-то странный у нас пошел разговор. Давай за стол.
Друзья уселись, первую выпили традиционно за ребят, навсегда оставшихся в Афгане. На этой войне Рублев познакомился с Подберезским, эта война их крепко сдружила. Но жизнь ушла далеко вперед, и, помянув павших товарищей, приятели заговорили на темы дня нынешнего, немного подивились резко увеличившейся политической активности граждан.
– Не знаю, как за границей – я имею в виду МКАД, – а внутри большинство граждан живет относительно зажиточно. И на свободы обычного человека никто не посягает. Это мы, бизнесмены, прислушиваемся к каждому чиновничьему чиху, а что до этого инженеру или водителю автобуса.
– Ошибаешься, Андрей. Как мне кажется, обычные люди тоже ощущают произвол чиновников и им надоело зависеть от разных уродов и ничтожеств. Вспомни, в девяностые бал правил криминал, уголовники могли искалечить или даже убить любого человека, причем часто калечили и убивали из-за косого взгляда, а то и от нечего делать. И никакой суд не мог доказать вину бандитов. Сейчас бандюков ощутимо прижали к ногтю, однако пришла другая напасть. Страной теперь правит бюрократия. По сути идет необъявленная война, – сказал Рублев, как бывший строевой офицер. – Я так понимаю: чиновник поставлен для того, чтобы блюсти народные интересы, организовывать процесс, чтобы страна процветала и богатела. А наши чиновники бьются почти исключительно за интересы собственные. Если какой-то бизнесмен даст чиновнику взятку, чтобы на месте детского садика построить стриптиз-клуб, то никакого детского садика не будет. И бюджет новой больницы или спортивного дворца утвердят такой, из которого можно половину украсть.
– Согласен, Комбат, наши чиновники действуют, словно захватчики в чужой стране. Им плевать на все, лишь бы нахапать побольше денег. Они разработали целые схемы, позволяющие им безнаказанно обогащаться. Я недавно на эту тему характерную статью прочитал и даже фамилию чиновника запомнил – Хапцов. Между прочим, очень говорящая фамилия. Так вот, у этого Хапцова сын занялся бизнесом. С кем не бывает, у нас многие хотят обзавестись собственным делом. Но у сына Хапцова бизнес пошел особенно успешно. Настолько успешно, что он щедро тратился на своего родителя. Прикупил ему особняк в престижном месте, шикарный лимузин, даже любовниц.
– Любовниц? – удивился Борис. – Какие заботливые, однако, детки пошли.
– Да, любовниц. Журналисту удалось заснять Хапцова с роскошной блондинкой, годящейся в младшие сестры его сыну. Но самое интересное впереди.
– Предположу, что бизнес сына своим процветанием обязан исключительно отцовскому покровительству.
– Ты, Комбат, прав только отчасти. Действительно, Хапцов устроил так, что госзаказы по его ведомству отдавались фирме сына. Но и при этом, как подсчитали журналисты, все доходы фирмы уходили бы на оплату расходов чиновника, а его отпрыск ходил бы голый, босый, нос курносый. То есть сын-бизнесмен – банальное прикрытие, легализовавшее неправедные заработки папаши.
– И какова дальнейшая судьба господина Хапцова?
– Думаю, он, как и раньше, остервенело наносит пользу Родине. Хотя в статье есть примечание, что все собранные материалы переданы в прокуратуру, в стране столько хапцовых, что они своего в обиду не дадут.
– Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет, – Рублев невесело улыбнулся. – Было бы наивно выпивать за то, чтобы подобные хапцовы понесли заслуженное наказание. Поэтому, Андрюха, давай выпьем за господина Хапцова молча и не чокаясь.
– Занятная мысль, Комбат, – Подберезский разлил водку по стопкам. – Ты пирожками с мясом закуси. Это не магазинные, а сделанные заботливыми женскими руками. Мне их сегодня одна сотрудница принесла. У нее мать заболела, потребовалось дорогое лекарство. Так я ей выписал хорошую премию. А она в благодарность меня пирожками угостила. Возьми попробуй. Они бы могли стать фирменным блюдом дорогого ресторана.
– Замечательные пирожки, – согласился Рублев. – Чувствуется, что сделаны от чистого сердца.
– И умелыми руками. Эта женщина у меня одна из лучших работниц. Толковая, исполнительная. И премию она заслужила.
– Исполнительная, хорошо готовит. А сколько ей лет?
– Кажется, тридцать семь. Или тридцать восемь. Откровенно говоря, Иваныч, паспортные данные моих сотрудников интересуют меня в последнюю очередь.
– Хорошо готовит, сравнительно молода. Женись, Андрюха!
– Я бы с удовольствием, Комбат, но там уже занято.
– Да, не повезло. Раз так, давай выпьем за холостяцкую жизнь, в которой есть не только минусы, но и свои безусловные плюсы.
– С удовольствием, Иваныч, поскольку здесь ты абсолютно прав!
Нужны ли деньги водителю автобуса? Странный вопрос. Деньги нужны всем и всегда! Деньги – это не вес, лишними не бывают! Хотя, сколько себя помнил Игорь Червинский, нужды они никогда не испытывали. Мать воспитывала его одна, но у нее постоянно были какие-то мужчины. Они, как подсолнухи к солнцу, тянулись к привлекательной и сексуальной женщине. Мужчины дарили матери подарки, и не только цветы с различным парфюмом, но и нужные в хозяйстве вещи, такие, как микроволновка или кухонный комбайн. Не обходили они вниманием и маленького Игорька, приносили ему шоколадки и фрукты, игрушки и книжки. Кроме того, у матери имелась приличная сумма. Только впервые увидев своего отца, Игорь догадался, откуда она взялась. А со временем появился и новый источник дохода.
Примерно до восьми лет Игорь жил с матерью в однокомнатной квартире. Отец матери, выйдя на пенсию, загорелся идеей прикупить свой домик в деревне и туда переселиться. И до того загорелся, что сумел уболтать на переезд жену. Мать с сыном перебралась в двухкомнатную родительскую квартиру, а свою сдавала. Поэтому Червинские жили безбедно, хотя мать всю жизнь проработала нянечкой в детском саду и особо не усердствовала, довольствовалась одной ставкой.
Игорь пошел в отца, рос большим, физически сильным парнем. Матери одной было трудно с ним справиться, а приходящих мужчин в последнюю очередь интересовало воспитание мальчика. Напрасно мать пугала сына армией, тяжелым физическим трудом по возвращении на гражданку. Игорю, как и большинству современных подростков, надо было все и сейчас. Какая учеба, если мальчишки во дворе гоняют мяч, играют в снежки, пьют пиво – в зависимости от сезона и возраста! Лучше потрепаться с соседской Нинкой, вытянувшейся за лето и превратившейся из невзрачной девчонки в привлекательную молодую девушку, чем зубрить уроки.
Как итог учившийся через пень-колоду Игорь даже не стал пытаться куда-то поступить. Зачем напрасно тратить силы и время, если шансов – ноль целых и ноль десятых?
Да тут еще новый любовник матери оказался совершенно бесполезным гуманитарием, не имеющим знакомых среди военных. Мать попыталась обратиться к одному из своих предыдущих любовников, директору магазина, однако тот отказал ей, причем в довольно грубой форме. Сама виновата; чего полезла к человеку, у которого семья, дети и новая любовница.
В результате закосить от армии не удалось. Пришлось Игорю стричь волосы и переодеваться в казенную форму. К счастью, армия оказалась не так плоха, как ее малевали охочие до кровавых сенсаций журналисты. Нет, дедовщина, конечно, присутствовала, куда ж без нее, но не беспредельная, без чистки зубной щеткой отхожих мест и использования новобранцев в качестве живых боксерских груш. У Червинского она скорее ассоциировалась с одним курьезным случаем. Отправили деды вместо себя его с еще несколькими ребятами в кухонный наряд. Сидят, значит, новобранцы, чистят картошку. На роту. Полную двадцатилитровую алюминиевую кастрюлю. Разумеется, вручную, чтобы жизнь малиной не казалась. И тут является посыльный от комполка.
– Червинский, – говорит, – пулей дуй к полковнику.
Игорь, естественно, растерялся. Он еще и комбата толком в глаза не видел, а тут сразу командир полка! И зачем ему мог понадобиться новобранец?
Теряясь в догадках, Игорь отправился в штаб. Полковник стоял у окна, рассматривая разноцветную осеннюю листву деревьев. Увидев солдата, он оживился:
