Ознакомительная версия.
Панков был так занят бумагами, что не сразу сообразил, куда его привезли.
А сообразив, изумился.
Алиса что-то говорила по телефону, что она присмотрела другое жилье, и Панков, чтобы отвязаться, буркнул: «Как хочешь». Но он никогда не предполагал, что это другое жилье будет четырехэтажным особняком с кокетливой башенкой, вознесенной над морем, и мраморным двором, посередине которого журчал мавританский фонтан.
– Это что? – спросил Панков Алису.
– Это наша новая резиденция, – сказала Алиса.
Алиса уже пять лет жила в Москве, но до сих пор «окала», как среднерусская провинциалка. Сейчас, на фоне уже привычного гортанного акцента кавказцев, ее выговор казался особенно чужим.
– И откуда же она взялась? – негромко спросил полпред, и серые глаза его словно покрылись изморозью.
Алиса заулыбалась и стала рассказывать. По ее словам, ее очень хорошо встречали на аэродроме. В числе встречающих была парочка министров, которых она не запомнила: «Такие все черные, гуркают», и толстый обаятельный мужчина, представившийся как сын президента. «Он очень прилично говорил по-русски, – отметила Алиса, звучно прокатывая каждое „о“, – но у него столько охраны, столько охраны!»
Обаятельный Гази-Магомед отвез ее в новую резиденцию полпреда, и резиденция Алисе не очень понравилась. Тогда Гази-Магомед сказал, что есть еще варианты, и показал ей два десятка особняков. В конце концов Алиса выбрала именно этот. Больше всего ей приглянулся телескоп на вершине башенки и белая с золотом мебель в спальнях.
– И кому это принадлежит? – осведомился Панков.
Особняк принадлежал присутствующему здесь же начальнику Госрыбнадзора республики с официальной зарплатой в семьсот долларов в месяц. Это был невысокий балкарец с плутоватым лицом и короткой седой бородкой.
– Не извольте беспокоиться, – сказал балкарец, – я его строил для сына, а сын сейчас живет в Москве, так что я его как раз продавал.
– Ну вот и продайте его кому-нибудь другому, – холодно посоветовал Панков.
Алиса глядела на него, как ребенок, у которого отобрали игрушку прямо из-под елки.
– Но почему? – спросила Алиса. – Люди же хотели от чистого сердца сделать нам приятное! Этот Хази… Кози… он так и сказал: «Мне, – говорит, – и нашей семье от полпреда ничего не нужно, но хороший человек должен жить в хорошем месте».
***
Женщине, которая сидела напротив Ниязбека, было лет тридцать пять, но она казалась гораздо старше. На ней была длинная черная юбка, и ее голова была закутана черным платком, и только рукава черной кофты, купленной на московском рынке за двести рублей, были оторочены синтетическим кружевом.
Ниязбек слушал женщину внимательно, не перебивая, и так как он считал неправильным оставаться наедине с женщиной, на которой он не был женат, то тут же в комнате на низком диване сидел Магомедсалих Салимханов.
Женщину звали Элла Умарова, и с тех пор, как ее муж, сержант ППС, погиб при взрыве, она жила в доме брата.
Она воспитывала своего сына и заботилась о матери, которая лежала парализованная. Кроме этого, она подрабатывала в двух местах уборщицей. Она уставала так, что даже не успевала по вечерам посмотреть свою любимую передачу. Передача шла по государственному телевидению и называлась: «Чего хочет женщина».
Брат Эллы, Расул, работал официантом на объекте «Поляна-1», или, говоря по-простому, на гольф-поле. Расул был не простым официантом. Когда-то он работал в цирке жонглером, и, когда Гамзат случайно узнал об этом, он приказал Расулу продемонстрировать свое умение. С тех поп каждый раз, когда Гамзат приезжал на поле, Гамзат кричал: «Расул!» – и Расул развлекал его, как велел Гамзат. За это Гамзат сделал Расула заместителем управляющего, а иногда кидал ему по сто долларов. Словом, Расул занимал важное место в иерархии мирка под названием поле для гольфа, и он устроил девятилетнего сына Эллы на должность кэдди – мальчика, который носит за игроками клюшки.
Однажды, когда Гамзат играл с прокурором республики, получилось так, что мячик прокурора упал в двух пальцах от лунки, а мячик Гамзата – в полутора метрах. Гамзат подошел к мячику прокурора и сказал:
– Как я хорошо положил мяч!
Прокурор, разумеется, не осмелился возразить, а глупый Бусик показал на мячик Гамзата и сказал:
– Вот же ваш мячик!
Взбешенный Гамзат замахнулся и ударил мальчика клюшкой. Тот упал и остался лежать. Расул, услышав об этом, бросился на поле, но охрана остановила его и сказала: «Мы сами отвезем этого маленького притворщика в больницу».
– Прошу вас, не надо! – сказал Расул, но Гамзат дал ему двести долларов и сказал:
– Иди отсюда, дурак.
Расул бросил деньги на землю, и тогда охрана Гамзата избила его, а мальчика все равно забрали. Мальчик не вернулся домой ни на второй день, ни на третий, а на четвертый день Элла пошла и принесла заявление в милицию. В заявлении она написала об обстоятельствах исчезновения мальчика, и, когда дежурный опер прочитал это заявление, он посерьезнел и вышел из кабинета. Через некоторое время в кабинет вошел какой-то майор и сказал: «Я не могу принять этого заявления». Элла стала кричать, и ее выбросили из милиции вон.
Вечером того же дня к дому Эллы приехал один из охранников Гамзата и спросил, что она хочет.
– Отдайте мне моего сына, живого или мертвого, – сказала Элла.
Тогда охранник поклялся Аллахом, что мальчик перепугался, что его накажут, и выскочил из машины по дороге и что Гамзат сделает все, чтобы разыскать ее сына.
– А пока он просит принять тебя тысячу долларов, чтобы это было некоторым утешением, – сказал охранник.
– Мне нужен мой сын, а не деньги, – ответила Элла.
Тогда охранник уехал и вернулся на следующий день.
– Двадцать человек ищут твоего сына, и клянусь, они его найдут, – сказал охранник, – а пока Гамзат просит принять тебя пять тысяч долларов, чтобы это было некоторым утешением, – сказал охранник.
Элла набросилась на него и стала выцарапывать ему глаза. Тогда охранник ударил ее и уехал, а на следующий день домой к Элле пришли десять милиционеров с обыском. Они перевернули все вверх дном и забрали Эллу с собой. В участке они посадили Эллу в ряд еще с пятью женщинами в какой-то комнате, а потом в эту комнату вошел человек в камуфляже и сказал:
– Да, это она.
Потом вошел второй человек и сказал то же самое.
Этих двоих мужчин заставили подписать протокол опознания, а Эллу повели в отдельный кабинет. Там ее ждал майор милиции. Он, ухмыляясь, сообщил, что они кое-что выяснили. А именно, что сына ее сбила машина два дня назад и что это произошло потому, что какая-то пьяная женщина тащила его через дорогу. Когда машина сбила мальчика, двое прохожих это видели и хотели ему помочь, но пьяная женщина оттолкнула мужчин и сказала: «Я сама знаю, что делать». Подняла мальчика и ушла.
После этого майор вытащил заявление Эллы и спросил:
– Кто тебя надоумил, сука, шантажировать сына президента республики?
Эллу допрашивали пять часов и все спрашивали, куда она дела тело сына. А через пять часов в кабинет следователя вошел тот самый охранник, и он сказал Элле:
– Гамзат знает, что ты задумала, и он знает, что ты сделала это не сама, а по наущению его врагов. Но все-таки он прощает тебя, глупая женщина. Ты можешь взять двадцать тысяч долларов и идти домой, а можешь сидеть здесь и отвечать, куда ты подевала тело, потому что двое свидетелей видели, что он был еще жив, когда ты унесла его после аварии.
Тогда Элла взяла двадцать тысяч долларов и пошла домой. Она завернула эти деньги в бумажку и перевязала их ниткой, а потом она пришла к своей троюродной сестре, которая была замужем за родственником Магомедсалиха, и сказала:
– Мне нужно увидеть Ниязбека.
Ниязбек и Магомедсалих выслушали Эллу, и Ниязбек спросил:
– Что ты хочешь?
– Я хочу, чтобы мне отдали тело моего сына, – сказала Элла.
– А что об этом говорит твой брат?
– Он больше всего боится потерять свое место, – сказала Элла, – и он уже три раза уверял меня, что Гамзат действительно отпустил мальчика. Если человек боится потерять место, он поверит во все, что угодно. Только это неважно, что говорит мой брат. Он слабый человек и будет делать то, что скажу я и наша мать, а я и она хотим одного и того же.
Ниязбек помолчал, а Магомедсалих спросил:
– Где деньги, которые они тебе дали?
Элла вынула деньги из сумочки и положила их на стол.
– Я взяла их только для того, чтобы они ничего не заподозрили, – сказала Элла, – отдайте их в мечеть.
Ниязбек покачал головой и сказал:
– Возьми деньги и трать их как можно заметней. А если тебя спросят соседки, скажи: «Никогда не думала, что за этого маленького двоечника можно получить столько денег». Больше никогда не приезжай сюда. Мы сами тебя найдем.
***
Когда Элла ушла, Магомедсалих встал с дивана и так пнул его ногой, что диван сломался. Магомедсалих был очень эмоциональный человек, но, так как он считал ругань уделом неверных, он выражал свои чувства движениями, а не словами. Именно поэтому он и стал чемпионом мира по ушу-саньда. Пнув диван, Магомедсалих вскричал:
Ознакомительная версия.
