Ознакомительная версия.
— Вы меня так до смерти закормите, — засмеялся Виктор.
— От переедания в России еще никто не умирал, — заметила Клавдия Петровна.
— Умирал, — возразил Соболев. — Я вчера по ящику программу смотрел. Так там сказали, что в Калининградской области какой-то мужик, празднуя Масленицу, столько блинов съел, что его «Скорая» забрала. Но так и не довезла до больницы, прямо в машине скончался. А вы говорите.
— Это раньше на Масленицу мужики блины ели, а сейчас они водку пьют. И пьют в немереном количестве, — составляя в раковину грязную посуду, бросила пенсионерка. — Так что он не от переедания Богу душу отдал, а от злоупотребления «змием зеленым». А журналисты всякие небылицы выдумывают.
Вдруг Полундра решительно встал, подошел к раковине, возле которой хозяйничала Клавдия Петровна, и взял в руки губку с моющим средством. Пожилая женщина тут же запротестовала. Но было уже поздно. Соболев включил воду и приступил к мытью посуды. При этом он не обращал никакого внимания на сыплющиеся в его адрес упреки.
Наконец пенсионерка утихомирилась, смирилась с тем, что племянник вызвался ей помочь, — присела на табуретку, чуть склонила голову набок и миролюбиво спросила:
— Витя, помнишь ты мне говорил, что хочешь встретиться с министром обороны? — и получив утвердительный ответ, продолжила расспрашивать: почему не с премьером, президентом, в конце концов? У них же власти больше. Один раз кулаком по столу ударят — и все эти негодники, которые тебя с флота выгнали, как тараканы, врассыпную бросятся, по углам забьются. И в гибели друга твоего Николая, земля ему пухом, — перекрестилась она, — разберутся.
— Начнем с того, что он не погиб, а его убили, — поправил тетю Полундра. — Да и зачем беспокоить первых лиц страны, от государственных дел их отрывать, если все мои вопросы можно решить на уровне министра. А то, что он их решит, я нисколько не сомневаюсь. Арсеньев — человек дела. В этом я на собственном опыте убедился.
— Вот только примет ли он тебя? — всплеснула Клавдия Петровна руками.
Ответить на этот вопрос Соболев так и не успел. В дверь позвонили, и хозяйка квартиры пошла открывать, думая, что это пожаловала ее соседка по лестничной площадке, с которой они частенько пили чай в послеобеденное время. Подумал так и Виктор. Но уже через полминуты, когда из прихожей до его слуха донесся хриплый и недружелюбный мужской голос — понял, что никакая это не соседка. Тогда кто же? Может, сантехник или электрик? Но никого из них не вызывали.
Полундра выключил воду и на всякий «пожарный» прихватив с собой штопор, который он засунул за пояс и прикрыл сверху майкой, пошел в прихожую. Там он наткнулся на двух бугаев в белых халатах, которым что-то доказывала его тетя:
— Вы ошиблись адресом. И вообще, это какое-то недоразумение, — талдычила она.
— Спокойно, гражданочка, — прохрипел низкорослый лысый бугай, переводя взгляд на объявившегося в прихожей каплея в отставке. — Вы Виктор Соболев? — с прищуром спросил он.
Прищурился и его товарищ, высокий, почти под два метра ростом, блондин, которому Полундра сразу же дал погоняло — Великан. Вообще же, бывшему боевому пловцу было сейчас не до шуток. Он подозрительно косился на двух незнакомцев. Пока делать какие-то выводы на их счет было рано. Следовало разобраться в ситуации. Хотя Соболев спинным мозгом чувствовал, что ничего хорошего ждать от этих бугаев, облаченных в белые халаты, не стоит.
— Ну я, — подтвердил Соболев и тут же начал напирать: — А кто вы такие? И что вам от меня надо?
Лысый насупился и заученно отчеканил:
— Санитары третьей городской психиатрической больницы. Нам велено доставить вас в лечебно-реабилитационное отделение. Вот, ознакомьтесь, — и он протянул Виктору отпечатанный на принтере лист формата А-4 с какой-то печатью внизу.
От услышанного Полундра опешил. Тем не менее быстро взял себя в руки, принял лист и пробежался беглым взглядом по тексту. Из него вытекало, что человек по фамилии Соболев, то есть он, на протяжении последнего времени терроризирует министра обороны, посылая ему неадекватные письма, в которых безосновательно обвиняет уважаемых людей из ВМФ в каких-то мифических коррупционных схемах, угрожающих обороноспособности страны. Там же говорилось, что на днях одному адмиралу на мобильник пришло SMS-сообщение с угрозами, и пришло оно с телефона, принадлежащего каплею в отставке. В предпоследнем же абзаце высказывалось опасение психическим состоянием Виктора. Мол, он посчитал свою отставку надуманной и на этой почве у него развилась мания заговора, вот и не дает моряк жизни начальству. Настоятельно рекомендовалось временно изолировать «неадекватную личность, представляющую угрозу для окружающих» и подвергнуть принудительному лечению… Под всей же этой ахинеей подписался один из помощников министра обороны по вопросам национальной безопасности — некий Юрий Игнатьевич Голиков.
Поначалу Соболев хотел скомкать лист бумаги и бросить его в лицо одному из бугаев. Но вовремя сдержался, поняв, что этим только усугубит свое положение. А потому он решил потянуть время, чтобы правильно сориентироваться в сложившейся ситуации и не наломать дров.
Озадаченно наморщив лоб и изобразив на лице удивление, Полундра вновь потупил взгляд в лист, сделав вид, что с первого раза не въехал в смысл напечатанного. А сам тем временем размышлял: «Прямо какие-то советские методы работы — неугодных в психушке закрывать. Хорошо, что еще в лагерь не ссылают или не расстреливают на месте. Впрочем, от этого мне все равно не легче. Интересно другое: настоящие это санитары, которые тупо выполняют приказ, или переодетые в халаты „оборотни в погонах“? Судя по их телосложению, каменным лицам и манере держаться, скорее всего второе, — кусал губы Соболев. — Это надо же, насколько у них руки длинные — своего человека аж в помощниках министра обороны имеют, который всю эту чепуху сочинил, чтобы меня в глазах Арсеньева очернить и в психушку запихнуть. Эх, знал бы министр, какой беспредел у него за спиной подчиненные творят! Ну ничего, скоро обязательно узнает. Главное — с ним встретиться. Теперь же задача номер один — унести ноги. Но каким образом? Их двое. Я один. Силы неравные. Что ж, придется смекалку включать».
В голове бывшего боевого пловца неожиданно созрел план — дерзкий, рискованный, трудноисполнимый. И все же почему бы не попробовать? Тем более, у него при себе имелся штопор. Конечно, то было не оружие в привычном понимании этого слова, но если его использовать в качестве такового, то…
— Вы ознакомились? — нетерпеливо прохрипел лысый, многозначительно обмениваясь взглядом с блондинистым Великаном.
— Да, — спокойно произнес Полундра.
— Тогда пройдемте с нами…
— Как я понимаю, мне придется провести в психиатрической лечебнице достаточно много времени, — Соболев был сама покорность. — Разрешите, я захвачу с собой кое-какие личные вещи? Книги там, журналы, запасное белье…
— Не положено, — сказал, как отрезал, лысый.
Внезапно Клавдия Петровна, которая совершенно ничего не понимала в происходящем, вышла из оцепенения, широко открытыми глазами посмотрела сначала на племянника, а затем на «санитаров».
— Какая еще лечебница? Вы что — его забираете? Он же абсолютно нормальный, адекватный человек. Тут явно какая-то ошибка, — срывающимся голосом проговорила она.
— Все в порядке, тетя, — бросил Виктор и добавил: — Так надо… так надо… — после чего вновь обратился к людям в белых халатах: — Мужики, ну, я же от вас никуда не убегу. Мы на двенадцатом этаже. Я же не самоубийца — прыгать в окно. Дайте собраться, а? Это займет не более пяти минут.
Бугаи снова переглянулись. Воцарилась напряженная тишина. Наконец лысый молвил:
— Ладно. Валяй. Только поторопись. У подъезда машина ждет. А чтобы ты ничего не выкинул, с тобой мой напарник пойдет, — и он кивнул Великану.
Тот тотчас же шагнул в глубь прихожей, застыл прямо перед Полундрой, который посмотрел на двухметрового гиганта снизу вверх, и невольно передернул плечами.
«Да уж, придется с тобой повозиться», — подумал про себя Соболев и пошел в гостиную, следом за ним двинулся и блондин.
Как только они скрылись за дверью, Клавдии Петровне неожиданно стало плохо — сердце прихватило. Вмиг побледневшая и осунувшаяся, она пошла на кухню, чтобы принять таблетку валидола. Лысый же остался в прихожей дожидаться появления своего напарника и психа.
Но время шло, а те так и не объявлялись. Впрочем, как и хозяйка квартиры. Ну, ладно она — к ней лысый не проявлял никакого интереса. Пусть хоть помрет на кухне, ему было до лампочки. А вот почему не спешит напарник… Чего возиться с этим каплеем в отставке? Да и отведенные пять минут на сборы уже давно прошли.
Не выдержав томительного ожидания, лысый направился в гостиную. Открыл дверь… и замер, как вкопанный. На полу, под открытым настежь окном, лежал на животе его напарник. Никаких признаков жизни блондин не подавал. Еще бы — из его затылка торчала хромированная ручка штопора.
Ознакомительная версия.
