Ознакомительная версия.
Немалые деньги расходуются на армию и в Российской Федерации. Да что там — немалые? Огромные. Страна-то большая, можно сказать, необъятная. И все бы хорошо, если бы все выделяемые средства шли по назначению, доходили бы в полном объеме до тех, кому они полагаются. Ан нет же. Львиная их часть разворовывается, оседает в карманах высокопоставленных силовиков-коррупционеров, которые потом на голубом глазу докладывают наверх, что благодаря освоенным средствам была закуплена новая и отремонтирована старая техника, улучшены жилищные условия офицерского состава и так далее, и тому подобное. Нет, конечно же, для видимости что-то покупается, ремонтируется, да и жилье для военных строится, но далеко не в тех объемах, выйти на которые позволяли выделенные бюджетные деньги.
Однако самое страшное то, что этих высокопоставленных силовиков покрывают на местах многие офицеры. Вместо того чтобы бить в колокола и трубить на всю страну, что Российская армия посажена на «сухой паек» и день ото дня теряет свою обороноспособность и боеготовность, — они входят в долю с коррупционерами и делают вид, что все прекрасно. Но встречаются и честные офицеры, которые не соглашаются с существующим порядком вещей и объявляют войну «оборотням в погонах». Но таковых, к сожалению, мало. К тому же их быстро выживают: отправляют в отставку под надуманными предлогами или, того хуже, упекают за решетку, обвиняя в том, чего они не совершали. Таким образом преступная система методично избавляется от «инородных тел», которые могут привести к ее развалу.
Одним из таких честных офицеров был бывший боевой пловец Балтфлота капитан-лейтенант Виктор Соболев по прозвищу Полундра. Почему бывший? Да потому, что его, как и сотни других искателей правды и справедливости в Российской армии, «ушли». Точнее, отправили в отставку. Так как он постоянно жаловался в Москву на «распил» бюджетных средств командованием Балтийского флота. Даже выступал с разоблачительными статьями в прессе. Однако все без толку. Ни одного адмирала, контр-адмирала, которых Соболев обвинил в коррупционной деятельности, не сместили с должности, а некоторых даже повысили.
Но даже после того как Полундру выгнали с флота, он не прекратил свою борьбу. Продолжал отправлять письма в военную прокуратуру, СК, руководству ВМФ, требуя привлечь к ответственности нечистых на руку силовиков. На что получал стандартные отписки. Наподобие такой: «В результате проверки, проведенной в отношении указанных Вами лиц, не было выявлено фактов превышения ими служебных полномочий. Также не нашла своего подтверждения и Ваша информация о покупке одним из вице-адмиралов Балтийского флота элитной недвижимости на берегу Финского залива.
С уважением…»
Поняв, что ничего путного из этого не выйдет, Соболев сменил тактику. Написал самому министру обороны, думая, что он-то наверняка в коррупционных схемах не замешан и разберется с нерадивыми подчиненными, которые крадут у него за спиной. Но на первое письмо тот так и не ответил. Тогда бывший боевой пловец написал второе, третье, четвертое. Снова тишина. Когда он уже отчаялся достучаться до Арсеньева, ему неожиданно пришел долгожданный ответ. А через несколько недель в СМИ сообщили, что по подозрению в хищении бюджетных средств арестован тот самый вице-адмирал, обладатель элитной недвижимости на берегу Финского залива, которого отмазывали все инстанции, куда раньше жаловался Полундра. Потом же был помещен за решетку и еще один адмирал — тот самый, с легкой руки которого Виктора отправили в отставку. Короче, процесс пошел. Соболев нисколько не сомневался, что все это заслуга министра обороны. Дескать, он ему открыл глаза на творящийся беспредел, и тот вмешался, разобрался с паразитирующими на теле Российского ВМФ.
И тут в жизни Полундры случилась беда. Внезапно отошел в мир иной его боевой товарищ, с которым они когда-то вместе служили на Балтийском флоте, — Николай Медведкин. Несмотря на то, что официальная версия гласила: «Старпом потерпевшего крушение СК „Бесстрашный“, как и другие члены экипажа судна, погиб от переохлаждения», Соболев заподозрил неладное и начал собственное расследование. Так как труп ему не хотели показывать, он дождался, когда гроб с телом Медведкина привезут для похорон в родную деревню покойника, и уже на месте, улучив нужный момент, сам произвел осмотр. Увиденное подтвердило его опасения. Ни от какого переохлаждения старпом не погиб. Его убили. Причем, видимо, только со второй попытки. О чем свидетельствовали: сквозное огнестрельное ранение в правом предплечье покойника — значит, промахнулись; и многочисленные кровоподтеки на всем его теле — следовательно, довершили начатое, но уже не огнестрельным оружием, а предположительно дубинкой. В общем, забили моряка до смерти.
Так просто оставлять это дело Полундра не собирался и в очередной раз обратился за помощью к министру обороны, который не на словах, а на деле продемонстрировал ему свою решительность бороться с «оборотнями в погонах». А вдобавок попросил его о личной встрече, чтобы во всех подробностях описать свою версию произошедшего с Медведкиным и другими членами экипажа «Бесстрашного». То, что Арсеньев удовлетворит его просьбу об аудиенции, он особо и не рассчитывал. Все-таки человек занятой. Но на всякий случай Соболев перестраховался. Перебрался к тете в Москву, чтобы быть наготове. Кто знает, вдруг министр все же найдет свободное «окошко» в своем плотном рабочем графике для встречи с ним? И он тут как тут…
…Когда долгое время живешь в поселке городского типа, да еще не в панельной коробке, а в небольшом домике частного сектора, то, переехав в мегаполис, поневоле теряешься, замыкаешься сам в себе. Такое происходит с абсолютно каждым провинциалом, оказавшимся в большом городе. Привыкший к относительной тишине и размеренному ритму жизни, он никак не может привыкнуть к несмолкающему шуму и постоянной суете.
А потому Виктор Соболев целыми днями проводил в тетиной квартире, не горя желанием прогуляться по столице. Впрочем, совершить своеобразную экскурсию по Белокаменной можно было и не покидая четырех стен. Дело в том, что квартира, в которой на время поселился Полундра, хоть и была небольшой, двухкомнатной, но располагалась на двенадцатом этаже высотки, которая стояла прямо на набережной Москвы-реки. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался изумительный вид на город.
С кухни тянуло жареным мясом. То родная тетя бывшего боевого пловца запекала в духовке свое фирменное блюдо — курицу, фаршированную черносливом. Пенсионерка Клавдия Петровна, а именно так звали хозяйку квартиры, была женщиной гостеприимной. Ради дорогого гостя была готова в лепешку разбиться, лишь бы угодить. Ну, а своему единственному племяннику, которого она уже лет десять не видела, и вовсе организовала «королевский» прием. Выделила ему отдельную комнату. Настояла на том, чтобы тот курил в квартире, а не выходил на лестничную площадку, хотя и не переносила табачного дыма. А перед его приездом накупила гору продуктов, чтобы каждый день готовить ему что-то новенькое, а не «стандартные» макароны — картошка — рис. Баловала, одним словом.
Сам же Соболев, как мужчина самостоятельный и всю жизнь проживший холостяком, всячески этому сопротивлялся. Дескать, лучше бы отдохнули, Клавдия Петровна, телевизор посмотрели бы, газету почитали или с подружками в театр сходили — зачем все время на меня тратить? Но тетя была непреклонна. И Виктор, чтобы не обидеть родственницу, смирился с существующим порядком.
Полундра вдохнул ароматный запах жареной курицы, просачивающийся из коридора в гостиную, блаженно прищурился и подошел к окну. Окинул взглядом Москву-реку, зажатую с двух берегов «каменными джунглями». Вода была ему родной стихией и всегда радовала глаз. Как же он хотел вернуться в те недалекие времена, когда служил на Балтфлоте и каждый день созерцал бескрайнее море, рассветы и закаты над ним, бушующие волны и водную гладь! Но прошлого уже не вернуть. Хотя в душе Соболев надеялся, что вскоре все обязательно разрешится, и он вернется на флот, чтобы верой и правдой служить под Андреевским стягом своему Отечеству. Отечеству, в котором не будет места коррупции.
— Витя, обед готов! — послышалось с кухни.
На застеленном цветастой скатертью столе Полундру уже дожидались наваристый борщ и разрезанная пополам курица, напичканная испускающим сок черносливом. На десерт же гостеприимная тетя приготовила шарлотку. Так обильно Соболев прежде не обедал.
— Большущее спасибо, — чувствуя тяжесть в желудке, с улыбкой поблагодарил он заботливую родственницу.
— Может, еще добавки? — поинтересовалась пожилая женщина, вытирая руки о фартук.
— Вы меня так до смерти закормите, — засмеялся Виктор.
— От переедания в России еще никто не умирал, — заметила Клавдия Петровна.
Ознакомительная версия.
