Ознакомительная версия.
На борту в темноте раздался тихий хлюпающий звук, который не привлек ничьего внимания. Это Полундра, подтянувшись, перевалился через ограждения на корме фрегата. После того как старлей оказался на корабле, он, пригнувшись, затаился и прислушался к звукам на корабле. Присматриваться было бесполезно – кругом хоть глаза выколи. Переждав немного времени, он снял с ног ласты и припрятал их вместе с маской и баллоном за ближайшую шлюпку. После этого Полундра достал из полиэтиленового пакета пистолет Хеттифа и осторожно начал красться вдоль борта, пытаясь высмотреть пиратов.
У люка, ведущего в помещения нижней палубы, уже с час боролся со сном охранник. Чтобы не заснуть на посту, он вполголоса насвистывал какие-то песенки и курил сигареты, одну за другой. И огонек, и свист делали его очень уязвимой жертвой. Подкравшись, Полундра нанес резкий и сильный удар рукоятью пистолета по гладко выбритому черепу африканца. Тот издал легкий стон и свалился на палубу. «Упал, как мешок с мукой, – подумал Полундра, – затащу-ка я его на склад. Пусть там полежит, а то ведь не выспался парень. А здоровье, как говорится, прежде всего». С такими гуманными мыслями старлей осторожно, не издавая лишних звуков, открыл люк.
Проникнув во внутренние помещения, Полундра затащил внутрь и оглушенного им охранника, а затем снова притаился. Все было тихо, караульные не приближались, охрана стояла на палубе, а также в рулевой и штурманской рубках. Все оставшиеся «революционеры» просто спали по каютам. Переждав пару минут, Павлов быстро потащил обмякшее тело пирата к складам – африканец был достаточно легким по весу. Дотащив его до нужного места, Полундра открыл люк в помещение, поднял охранника и положил его на мешки. Затем нашел на складе бечевку, обвязал руки и ноги африканца и кое-как всунул ему в рот угол мешка вместо кляпа.
– Ну все, спокойной ночи. Бай-бай, – попрощался с неудачливым охранником Полундра.
Полностью нейтрализовав пирата, офицер направился к трапу, ведущему еще ниже. Второе дно было разделено несколькими переборками, в каждом отделении размещались кингстоны. Однако Полундра направился не к ним. Он решительно двинулся к мотопомпам и принялся возиться с ними. Опытный моряк действовал быстро и четко: план был тщательно продуман заранее. Но, как часто бывает, события, которые невозможно предугадать, могут вмиг разрушить даже идеальный план.
Сквозь переборки старлей расслышал, что наверху началась какая-то суета. Полундра не знал, чем она была вызвана: то ли караул заметил пропажу охранника, стоявшего возле люка, то ли, наконец, пираты хватились Хеттифа. А возможно, что они заметили исчезновение одной из спасательных шлюпок либо случайно наткнулись на оставленную Полундрой аквалангистскую экипировку, что, кстати, было самым неприятным вариантом развития событий – ведь для возращения обратно на шлюпку снаряжение еще понадобится. Как бы там ни было, в любом случае нужно было спешить. Естественно, Полундра предполагал, что исчезновение двух людей с фрегата не могло пройти бесследно, но все же надеялся, что это произойдет как можно позже. Тем не менее, услышав доносившиеся до него звуки кипежа на корабле, Полундра иронически ухмыльнулся:
– Ну, наконец-то, а то я уж было подумал – они совсем тупые. Люди на корабле пропадают – а им хоть бы хны.
Впрочем, на более длительные рассуждения по поводу умственных способностей пиратов у него времени не оставалось. Нужно было спешить, а мотопомпы, как назло, оказались очень тугими, и Полундре никак не удавалось полностью реализовать свою задумку. Медлить было нельзя, и Полундра пошел на самый тяжелый поступок для любого моряка – он решил затопить свой же корабль. Быстро пробежавшись вдоль бортов, он открыл кингстоны. Вода, так сильно давившая на борта судна и наконец-то получившая возможность попасть внутрь корабля, потоком хлынула внутрь, быстро заполняя отделенные переборками отсеки.
– Ну все, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, – сказал сам себе Полундра и, хлюпая ступнями по прибывающей воде, направился обратно к трапу наверх. Нужно было спешить, причем старлей больше опасался не активно заполняющей фрегат воды, а людей сверху, которые наверняка начали уже обшаривать все помещения и уровни корабля в поисках неизвестного им диверсанта.
Спешно, но предельно тихо и осторожно Полундра поднялся на нижнюю палубу, закрыл люк, ведущий вниз, чтобы пираты сразу не догадались искать его там и не наткнулись на результаты проведенной им подрывной деятельности. Затем, держа наготове пистолет, осторожно приоткрыл люк на палубу и убедился, что его по-прежнему никто не охраняет. Осмелевший моряк решил пренебречь разок своей обычной предусмотрительностью и, открыв люк слишком широко, выглянул на палубу. Мельком взглянув в проем, он увидел одного из пиратов, но было уже поздно – африканец тоже его заметил. Караульный быстро вскинул автомат – и ночную темноту прорезала вспышка автоматной очереди. Пули со звоном ударялись о железную обшивку люка и, сплющившись в свинцовую лепешку, падали на палубу.
Сквозь шум автоматной очереди подбежавший ближе караульный расслышал из-за двери человеческий вскрик и стон. На самом деле Полундру не задела ни одна пуля – все они так и отскакивали от крепкого люка. Павлов отвел руку в сторону, произведя неприцельный выстрел. Ориентируясь на вспышку в ночи, караульный выпустил туда очередь и, естественно, промахнулся. Павлов пошел на старый, как мир, прием, который сработал безотказно.
Как это часто бывает в поединке, ошибка одного из противников может стоить жизни. То, что не получилось у пирата, дало возможность русскому офицеру поступить более разумно. Полундра четко сориентировался по вспышке автоматной очереди. Похоже, патронов у сомалийца было достаточно, потому что он их не экономил. Вспышка была такой долгой, что Павлов успел даже прикинуть, где у африканца находится сердце. Полундра сделал лишь один выстрел. Пират застонал, ноги его подкосились, и он рухнул в люк, скатившись по трапу в коридор, ведущий во внутренние помещения.
Полундра уже выбрался на палубу, спеша смыться с корабля. Но не тут-то было! По всему кораблю за незваным гостем была устроена настоящая охота. Изголодавшиеся по сафари полудикие сомалийцы неплохо обращались с российским оружием, вдобавок к этому получая истинное удовольствие от ночной перестрелки. Бандиты не жалели патронов, стреляя из-за углов и с постов. Полундра, согнувшись в три погибели, как загнанный заяц, прыгал по палубе короткими перебежками, уклоняясь от нескончаемого града пуль. Прячась то за угол, то за шлюпки, он медленно, но верно продолжал движение к корме. Многократно пули пролетали в считаных сантиметрах от его тела, но старлей не утрачивал хладнокровие. Нельзя сказать, что Полундра просто убегал. Находя более-менее надежное укрытие, он внимательно вглядывался в противника и прицельно стрелял по пиратам. Поскольку на зрение Полундра не жаловался, то результат не заставлял себя ждать – некоторые из стрелявших уже навсегда прекратили не только вести огонь, но и распрощались с этим бренным миром.
Плотная завеса пуль никак не подпускала Полундру к борту фрегата, за которым расстилался спасительный для него океан. Пираты не хотели отпускать гостя. В конце концов старлея зажали-таки под трапом, ведущим на крышу рубки. Ситуация была критическая, осложнялась она тем, что у Полундры остался один-единственный патрон. Правда, никто из африканцев не хотел соваться первым – троих Павлов уже уложил.
Впрочем, кое-какие козыри у гостя имелись. Старлей достал дымовую шашку, которую предусмотрительно прихватил с собой. Офицер поджег ее и бросил на палубу. Дым широким шлейфом начал подниматься вверх, застилая своей непроглядной серостью всю палубу. Едкий дым от шашки ел глаза и попадал в ноздри да и рассеиваться быстро не собирался – на море снова стоял полный штиль.
Только этого гостю и надо было. Полундра растворился в дыму. Разъяренные пираты устроили беспорядочную стрельбу, на чем свет кляня чертова пришельца.
За бортом раздался всплеск.
Утро начинается в тропических широтах так же быстро и незаметно, как приходит ночь. Появлению солнца из-за горизонта на востоке предшествует быстро светлеющее небо, которое из черного становится серым. Далее декорации меняются так же стремительно – где-то там далеко появляется край солнечного диска, но и этой каемки хватает, чтобы потушить яркие южные звезды и блестящую, как новая монета, луну. Сначала солнечный краешек едва заметен, и кажется, что волны легко могут погрузить его в глубины океана. Но нет, солнце уже на четверть возвышается над горизонтом, постепенно заливаясь розовой краской. Затем, поднимаясь все выше и выше, дневное светило меняет свой цвет с розоватого на белесо-желтый, наливается оттенками, становится все больше и ярче – и вот ты уже и не заметил, как огромный палящий диск возвышается прямо над твоей головой. На смену прекрасному, но такому мимолетному тропическому утру пришел изнуряющий душный день...
Ознакомительная версия.
