У тети Марты появились дополнительные хлопоты. Она уже несколько раз заходила к следователю узнать, как продвигается следствие. И когда ее попросили потерпеть, человека-привидение еще не обнаружили, она пригрозила, что подаст на следователя в суд. Ей не привыкать, она уже двадцать лет судится. Деньги на адвокатов у нее тоже есть, а если не хватит — продаст свою машину.
— А не жалко будет? — решил сгладить шуткой малоприятную ситуацию Бондарев. Он надеялся, что старушка поддержит его шутку и немного угомонится. Но старушка шутки шутить не собиралась Она отнеслась к вопросу молодого следователя вполне серьезно.
— Жалко, — честно призналась она, хотя машина уже давно была не на ходу и требовала капитального ремонта. — Я на нее уже лет пять с тоской смотрю с тех пор, как гараж продала. Каждый день мимо прохожу. Но раз такое дело, придется с ней расстаться. Вы только этих соседей тоже арестуйте. А то я из-за них ночи не сплю. Вдруг еще кого-нибудь подошлют?
Бондарев уже знал, что зловредные соседи — это пунктик старушки, поэтому пропустил ее просьбу мимо ушей. Когда она пришла к нему в очередной раз, он безуспешно попытался ее деликатно выпроводить. Но бабуся словно не понимала его намеков. Она поудобнее устроилась на стуле, как будто ей предстояло присутствовать на длительном совещании, и начала подробно рассказывать о многолетних происках соседей. Как назло в кабинет никто не заходил. Бондарев демонстративно открыл толстую папку с делом об убийстве Карташовой Н. Н. и безуспешно пытался вникнуть в суть дела. Старушка трещала безостановочно, пока в кабинет не зашел Константин. Он мельком взглянул на оживленную разрумянившуюся старушку, узнал ее — Марта Станиславовна Сикорская уже стала местной знаменитостью, поймал умоляющий взгляд несчастного Михаила и понял — его надо спасать.
— Товарищ майор, вас ждет товарищ полковник.
— Иду, иду, — радостно вскочил со стула Бондарев и виновато развел руками, глядя на опостылевшую потерпевшую:
— Извините, начальство вызывает.
— По моему делу? — с надеждой спросила старушка.
— Вероятно, но обычно начальство отпускает не скоро, я могу и задержаться — уклончиво ответил Михаил и бережно подхватил ее под локоток. У него возникло опасение, что она захочет остаться и будет ждать его под дверью.
Старушка взглянула на часы и вдруг стремительно вскочила.
— Ой, что же это я? Мне Барсика пора кормить. Вы знаете, он у меня ест по часам. Сущий ребенок! А не покормишь вовремя, так плачет, так плачет…То есть я хотела сказать, так мяучит, как обиженный ребенок.
Константин хмыкнул и бросил красноречивый взгляд на Бондарева. Но старушка этого не заметила. Ей очень хотелось рассказать о своем чудесном котике, но следователи решительно подхватили ее с обеих сторон под руки и вывели в коридор. Конечно, приятно, что они такие джентльмены, но могли бы так и не торопиться, — огорчилась Марта и стала нехотя спускаться по ступенькам.
— Может, ее вывести на улицу? — спросил Константин, наблюдая, как старушка неторопливо переставляет ноги. Он решил перестраховаться, опасаясь, что она передумает кормить своего котика и вернется.
— А, может, мы ей подадим патрульную машину, чтобы отвезти ее домой? А еще лучше к черту на кулички! — раздраженно ответил Михаил. — Не зря я так этих старух не люблю. У них же времени навалом. Нашла себе развлечение. Лучше бы внуков нянчила. Или в поликлинику на массаж ходила. У меня от нее уже голова трещит. Какое счастье, что у нее есть этот Барсик. Несчастное животное…
В агентство «Глория» Щеткин приехал с ценным приобретением — крупномасштабной картой Тихорецкого района. Плетнев попытался выведать, где Петр ее раздобыл, но тот отвечал уклончиво. Пускай Антон ломает голову, он любит поставить перед собой задачу, а потом решать ее. На самом деле Петр купил ее много лет назад в Тихорецке, когда гостил у своего приятеля Топоркова. У Щеткина была маленькая слабость — любил географические карты. В своей жизни он путешествовал по стране немного, но в каждом городе покупал карту и свою скромную коллекцию называл заграничным словом хобби. Были у него карты и заграничных городов, и разных стран — подарки от друзей. Но он считал их абсолютно бесполезными. Вряд ли его туда занесет судьба. Правда, изучая их и встречая знакомые названия, он радовался. Одно дело слышать о достопримечательностях Парижа, например, с телеэкрана, а совсем другое видеть его на карте. Какой-нибудь Нотр-Дам казался тогда вполне реальным, вот он — на карте, с двумя зубчатыми башнями, можно тыкнуть в него пальцем. А на экране — это кино, что-то далекое и нереальное.
Щеткин расстелил карту на письменном столе Антона, прижав по углам чем придется. Верхний угол карты придавил томом Уголовного Кодекса в красивом бордовом переплете.
— Смотри, — стал он водить пальцем по ниточке железной дороги, и Антон низко наклонился, прослеживая путь коротко остриженного ногтя Щеткина. — Вот он наш поезд «Москва-Новороссийск»…Едет, едет, едет…
— А это что за ветка? Тут станция, — остановил движение невидимого поезда Антон.
— Это сортировочная, сюда какие-то «кукушки» загоняют, — отмахнулся Щеткин. — Неважно…Так…И где у нас была непредвиденная остановка?
— Официант и проводница сказали, что где-то тут, между Павловской и Тихорецком…
— С точностью до плюс-минус двадцать километров…Да, искать не переискать… Восстанавливаем картину. Он смылся из вагона-ресторана среди ночи не заплатив…Спрыгнул с поезда с криками…
— «Стой, гад!» — подхватил Плетнев. — Его обокрали, и он побежал за преступником.
— Интересно, сколько он перед этим выпил? — Щеткин ненадолго задумался, потом спохватился, что сейчас не время отвлекаться. — Затем…Вариантов масса. Когда его побили железнодорожные рабочие, он либо отправился пешком куда глаза глядят, разыскивая ворюгу, либо отправился дальше путешествовать. А на чем? Денег-то у него нет! Скорее всего гуляет казак по Кубанщине. Пешком. К тому же мы не знаем, планировал ли он выйти на конечной остановке. Может, у него родственники там?
— Где? — Плетнев заинтересованно посмотрел на Щеткина.
— Ну, не знаю… — протянул Щеткин. — На Кубани. Он часом не кубанский казак? Фамилия у него подходящая.
— Слушай, Петь… — попытался вставить слово Плетнев, но Щеткин увлеченно продолжал:
— А, может, он хотел добраться до порта и смыться за границу? Хотя какой-то слишком сложный путь выбрал. Мог бы так далеко не тащиться, а сразу махнуть в Шереметьево-2. Правда, спьяну люди часто усложняют свой путь…
— Все, Петь, хватит разглагольствовать, — решительно остановил ход его рассуждений Антон. — Я еду.
— Куда?
Плетнев наклонился над картой, что-то прикинул и уверенно назвал свой маршрут:
— К югу… Через юго-запад…
— Погоди, Антон, не пори горячку, — придержал его Щеткин, словно тот уже собрался в путь. — У него же нет документов, скорее всего нет денег. Он обязательно позвонит, попросит перевод прислать или…
— Турецкий? Будет просить нас о помощи? Не смеши меня, — не дал ему закончить Антон. — Убивать будут — не позвонит. Все, не могу я тут сидеть. Даже если впустую съезжу, даже если он мне опять в челюсть даст. И вообще…Вдруг он действительно влип куда-нибудь? А мы будем сидеть и ждать от него звонка, то есть бездействовать. Вдруг наше промедление смерти подобно? — неожиданно с пафосом закончил Антон и тут же смутился. — Я к тому, что ждать совершенно бессмысленно. Ты сам это знаешь.
— Ты, наверное, прав, — неохотно согласился с ним Щеткин. — А вот куда ты своего сынишку денешь?
— Может, Ирину попросить? — неуверенно спросил Антон. И сам же себе ответил: — Нет, ее не надо. А то когда Сашка вернется, опять незнамо что придумает. Попрошу соседку. У нас такая добрая женщина живет на лестничной площадке — и соли всегда даст, и спичек у нее целые стратегические запасы. Пирожки иногда приносит угоститься…Главное, не слишком старая, ей это будет не в тягость.
— Я бы взял твоего Васю к себе, но нас дома никого нет целыми днями. И я на службу спозаранку, и сестра на работе. Племянница по каким-то кружкам после школы ходит… — он как будто извинялся перед Антоном, что не может ему помочь.
— Не забывай, что Васе в школу каждый день ходить. Не ездить же ему из Медведково через всю Москву, — успокоил его Антон. — Ну, ладно, ты давай двигай к себе, а я к начальству, надо с Меркуловым обсудить. Да, карту мне оставь. Пригодится.
— Кстати, ты знаешь, сколько там населения? — задал неожиданный вопрос Щеткин.
— Где? На Кубани? — решил уточнить Антон.
— Ну хотя бы в Тихорецке. Когда я туда ездил к Топоркову в отпуск, лет двенадцать назад, там уже было тысяч восемьдесят.
— К чему ты? — не понял Антон.
