Варяг вернулся к столику. Оказалось, вовремя. Возле столика с девчонками уже крутились двое. Варяг узнал их. Это они курили только что на улице и предлагали обмен девчонками. Видимо, от слов решили перейти к делу. Один был среднего роста, очень плотный парень, который мог бы показаться толстым, если бы не худое, словно бы пришитое от другого, более хилого туловища лицо. Ну а второй был просто толст, как боров. Здоровый, правда. И от этого — наглый. Тот, что поменьше, тянул черненькую Настю за руку из-за стола и только смеялся над ее слабым протестом. Мужики за соседними столиками, которые могли наблюдать эту сцену, поприжали уши и сделали вид, что происходящее не имеет к ним никакого отношения.
Влад на какое-то мгновение пожалел, что кореша не рядом. А потом забыл об этом. То, что эти фраера смели посягнуть на их девушек, взбесило его страшно. Он тут же оказался рядом с худощавым, схватил за руку и рванул к себе. Почувствовав резкую боль в суставе, парень вскрикнул, выпустил Настю и метнулся к Варягу. Тот остановил его двумя резкими ударами правого кулака в лоб и нос, тут же вновь схватил его за руку, опять вывернул за спину, сильно дернул и с удовольствием услышал хруст ломающихся суставов. Худощавый побледнел как смерть, осел на пол, всецело занятый уже собственными ощущениями. Пока длилась эта молниеносная схватка, второй нахал — здоровяк боров — недоуменно наблюдал за происходящим, но теперь вышел из ступора и ринулся на Варяга. Его правая рука нырнула внутрь пиджака и тут же возникла с узким лезвием в кулаке.
— Ах ты падаль вонючая! Ну я тя ща урежу!
В его налитых кровью и водкой глазах Варят прочел себе смертный приговор. Дело принимало нешуточный оборот. Он мельком успел заметить, как женщины вокруг уже собрались поднять визг… Больше он ничего разглядеть в окружающем не успел — парень был уже рядом с ним… Варяг ударил левой ступней по кулаку с ножом. Толстяк по инерции провалился вперед, и Варяг встретил его прямым ударом в подбородок. Владислав смотрел, как, сидя на полу и что-то жалко мыча, боров пытался принять вертикальное положение, но его все время клонило к полу. Причем его нижняя челюсть, отвиснув, безобразно и смешно, словно у кукольного паяца, болталась у горла.
Владислав успел краем глаза заметить, что Настя смотрит на него с нескрываемым восторгом. И у него потеплело в душе. За соседним столиком встревоженно гудели собутыльники его поверженных противников. Они повскакивали со стульев, но пока еще стояли в нерешительности. Он оглянулся: злобно оскалившись, за его спиной стояли Кривой и протрезвевший Сиплый. Оба были готовы к драке. Слегка оттеснив его плечом, мимо Варяга ужом пролез официант, кинулся к все более угрюмевшим мужикам и что-то — шу-шу-шу — зашептал на ухо одному из них. Тот, не сводя с Варяга горящего ненавистью взгляда, выслушал сообщение и резким голосом отдал команду своей своре.
Кодла отступила на исходные позиции и расселась в ожидании. Официант вернулся к Варягу и жарко зашептал в самое ухо, что сейчас сюда едет уже милиция и ему с товарищами лучше уйти через черный ход.
— Не угодно ли пройти за мной? Можно вместе с дамами. Никто и не заметит. Только придется добавить чаевых за беспокойство.
Варяг не понял, врал этот юркий официантишко или и впрямь подваливали сюда на всех парах местные мусора. В любом случае с легавыми связываться сейчас не хотелось. Быстро расплатились и вышли за официантом.
— Вот и чудненько, — сказал тот, закрывая за ними дверь черного хода. — И вам будет лучше, и нам спокойнее.
У Насти оказалась свободная трехкомнатная квартира. Родители у нее до конца месяца уехали отдыхать в санаторий, так что можно было продолжить гулянку. Затоварились по пути.
Настя все время не сводила восхищенного взгляда с Варяга. Дома устроили танцы, еще выпили, а потом Настя шепнула ему, что ждет его в спальне, и незаметно ускользнула.
Владислав ощущал в себе необычный подъем. Предвкушение постельных забав с игривой Настей, стремительная победа в драке, восхищенные взоры женщин в ресторане — сегодня была небывалая пруха!
У него были женщины, но такие, о которых лучше не вспоминать. Чаще всего это были испитые, потрепанные шлюхи, которых удавалось тайком провести в зону. А в короткие месяцы на воле попадались все какие-то шмары, с которыми он проводил от силы пару ночей.
Сейчас Владислав ожидал совсем другого — и не ошибся. Когда он зашел к Насте в спальню, она уже успела скинуть платье и с явным нетерпением ждала его. Едва он прикрыл за собой дверь и сделал к постели несколько шагов, как ее нетерпение прорвалось: Настя кинулась к нему и стала поспешно расстегивать ему джинсы. Губы ее были наготове; отыскав все еще не затвердевший член, она жадно втянула его в себя, заполнила им рот и, постанывая, ощущала, как он твердеет у нее на языке. Задохнувшись, она вырвала его из себя и принялась лизать по всей длине, а он все удлинялся и удлинялся. Провела кончиком языка по мошонке, взяла тяжелый мешочек в руку и вновь заглотнула его горячий жезл так глубоко в рот, что он ощутил, как кончик ткнулся в скользкую влажную глотку — так что девчонка поперхнулась и едва не сомкнула зубы… И ощущение эго было совершенно новым для него. Это было непередаваемое ощущение, которое испытали оба: и Владислав, и Настя извивались, стонали, почти кричали, пока она раз за разом выпускала его фаллос изо рта, щекотала языком головку и вновь заглатывала. Уже не владея собой, Варяг обхватил ее за виски руками и сам стал направлять движение. Волна оргазма потрясла ее за мгновение до того, как он сам испытал взрыв наслаждения. Настя сглотнула извергнутый им сок, слизала языком последние капли, дождалась, пока он кончит вздрагивать всем телом.
— Как это тебе удалось? — выдохнул он, когда силы стали возвращаться к нему.
— Мне? — смеясь воскликнула она. — Это все ты. Я когда увидела в ресторане, как ты дерешься, так сразу подумала, что в постели этот парень превзойдет самого черта. Посмотри! — Она обхватила пальчиками его обмякшего бойца. — Никогда не видела такого мощного копья. Я снова хочу тебя в рот.
Настя изогнулась, а он запустил руку ей между ляжек, пальцы на миг запутались во влажных зарослях и тут же вошли вглубь. Девушка застонала, почувствовав, как вырастает и отвердевает в ее ладони пышущее жаром орудие, которое нетерпеливо рвалось в бой. В ту же секунду, словно почувствовав, что ей надо, Варяг упал на нее с одним желанием: немедленно пронзить ее, даже если это причинит ей боль. Но того же хотела и она. Ее пальцы все еще сжимали нетерпеливое древко, а сейчас уже тянули его, помогая погрузиться в ее недра так же глубоко, как незадолго перед этим ей в рот…
Она билась под ним, забыв обо всем, боясь, что его плоть порвет ее всю, и еще больше страдая от мысли, что это блаженство может в какой-то момент кончиться. Их крики привлекли внимание; словно в тумане Варяг и Настя видели любопытные и смеющиеся лица заглядывавших к ним в комнату его корешей — им было все равно, смотрят ли на них или нет. Более опытная, чем ее напарник, Настя первые минуты еще пыталась контролировать приближение собственного оргазма, но потом все это стало ненужным: наступило то состояние чудовищного равновесия, обморочного пароксизма наслаждения, за гранью которого и смерть уже не страшна. А он еще бил и бил, расплескивая всю ее влажную глубину, широко раздирая ноги, а ее корчи, хрипы, бормотание, горячий запах лишь усиливали его любовный пыл, пока наконец, почти вытащив свое копье, он последний раз мощно погрузил его вместе с новым густым извержением всего себя…
А через два дня Владислава Смурова и обоих его подельников взяли при попытке ограбить сберегательную кассу. Куйбышевская милиция, похоже, была обо всем предупреждена заранее — так легко и без запинки они взяли сейф и так четко легавые взяли их с поличным на выходе. Действительно ли их кто-то заложил, или эта неудача объяснялась случайным стечением обстоятельств, Варягу так и не суждено было узнать. Вот только, странное дело, Настя ни разу не написала ему в колонию, хотя обещала…
За окном «Волги» промелькнул столб с указателем:
Центральный клинический госпиталь Главспецстроя — 500 м
— Милейший! — крикнул Чижевский старику водиле. — Вон туда, к госпиталю сворачивай!
Николай Валерьянович приложил палец к шее Владислава и стал нащупывать пульсирующую точку. Но пульса не было. Отставной разведчик похолодел. Не может быть! Такого не может быть!
Он быстро осмотрел тело раненого, точно желал удостовериться, что все на месте: все и было на месте, вот только обе покалеченные ноги, безжизненно поджавшись, лежали неподвижно на сиденье, точно пришитые ноги куклы, несмотря на то что Чижевский сразу же умело наложил на кровоточащие бедра раненого два жгута, разодрав собственную рубашку на длинные полоски ткани. Кровь не текла ручьем, но белые жгуты уже полностью пропитались алой теплой влагой, которая, вытекая, по капельке уносила из сильного тела жизнь…
