уже через пару дней их бы приняли по тяжкой статье. А группировки тогда подходов к ментам и судьям не выработали, взяли – садись. Группа лиц – уже отягчающие, плюс еще что-то намотают – минимум пятнаха. А тогда еще начинались терки у спортсменов с ворами, должны ли спортсмены платить в общак? Воры считали, что должны, а спортсмены, что не должны. Воры полностью контролировали зоны и следственные изоляторы, и этих красавцев – могли в первую же ночь опустить или на перо поставить. Так, чтобы на воле понимали, чем чревато не платить в общак. Я был не в курсе всех этих терок – а они в курсе, и приземляться на нары сильно не хотели. Тот черт, что стволом тряс – рассчитывал, что я испугаюсь – а я не испугался. По глупости – но не испугался. И главное – не «по глупости» – а то, что не испугался.
– Нет.
Бондики переглянулись. Они явно такого не ожидали. Тот, что со стволом – задал очень дурацкий вопрос:
– Ты че, крутой что ли?
Я не ответил.
– Он с Лариком двигается, – сказал второй, – его бригада.
Тот, что со стволом сплюнул.
– Короче, блинку знаешь? На Луначарского. Завтра в это же время туда подскакивай. Не придешь – найдем и заколбасим, понял?
Я снова ничего не ответил. Бондики сели в свою девятку и уехали.
…
Ларин тогда квартировал в дешевой кафешке, в нашем районе, рядом с общагой – там было просто, потому что в общаге было полно согласных баб. Это потом, двадцать лет спустя ее закрыли на ремонт, да так и не открыли. А тогда в ней никогда не было свободных мест. Сама кафешка была не столько местом, где питались – сколько местом, где жили и общались. В кафешках тогда было принято сидеть часами и если ты там сидишь – значит, у тебя либо деньги, либо авторитет.
Вот, я зашел в кафешку – меня не прогнали, потому что знали. Перездоровался со всеми, потом показал Ларину – переговорить надо. Тот выждал какое-то время, потом поднялся. Мы вышли.
Я кратко рассказал, что к чему. Тот кивнул.
– Поможешь? – спросил я.
– Помочь-то помогу – сказал Ларин, – ты мне помогал, я тебе помогу. Но… ты понял, где ты был не прав?
– А где?
– Ты, похоже, уронил контролера у ларьков.
– Он мою девушку б… назвал.
– Он как хочет, так и называет. Там его земля, понимаешь. Захочет – вы… т ее и будет в полном своем праве. Погоди, ты чего, в натуре ничего не соображаешь? Они там имеют с ларьков. Там все принадлежит им. А ты сунулся. Ты – свой пацан. Потому тебе предлагаю – с нами двигаться хочешь?
– А что делать?
– Что скажу. Но лавэ много будет. Будешь полезным – будешь зарплату получать, а не раз от раза. Ты пойми, Саня. Сейчас одному нельзя. Любая тварь – тебя затопчет. Если ты один. А если не один – поопасается. Ну и… ты на кого учишься?
Я пожал плечами. А в самом деле – где мне потом работать
– Учеба… все фигня это, в институте жизни не учат. Вот, смотри – кооператоры. Где они учились? А Тойоты покупают. Ну?
Я кивнул. Я тогда до конца все не осознавал.
– С нами?
– С вами.
– Вот и хорошо. Где тебе забили?
– Что?
– Куда ты завтра подойти должен?
– А… блинка. Два часа.
– Отлично. В час тут будь. Пошли, с нами посидим.
…
Короче, примерно в это же время на следующий день – мы подъехали к блинке. Это была типично советская едальня, с витринами от пола до потолка, через которые отлично получается стрелять по тем кто в зале обедает. Ларик достал из бардачка ТТшник и сунул за пояс
– Пошли.
…
Бандиты обедали за угловым столом. Среди них был и тот, которому я по башке дал, вид у него был явно не геройский. Так как дело было, в общем-то, плевое, разбор вел не старший, а один из авторитетных, но все же рядовых членов группировки. Как я потом узнал, гнали его «Маленький квадрат».
Помимо Маленького квадрата – за столом были еще трое.
Маленький квадрат, увидев меня и Ларина – показал на свободные стулья.
– Здорово, Ларик. Присядь, перекуси.
– Пешком постою – ответил Ларин.
– Как знаешь. Наш пацан с твоего пацана имеет.
– За что?
– А ты не видишь? По-беспределу наехал, по башке дал. Может, человек инвалидом от этого стал, по голове бить…
– Твой пацан первым пальцы расширять стал не по делу.
– На нашей, заметь, земле. Чо твой пацан у наших ларьков делал?
– Телка у него там.
Маленький квадрат заржал.
– Ни ф… себе. Не, ну нормально, пацаны. Может, вы еще и в хаты наши зайдете, а?
– Не усугубляй, Квадрат. Непонятка это, не более. Ни тебе, ни мне война не нужна.
Маленький квадрат посмотрел на меня. Потом на Ларина.
– Хоре, – решил не обострять он, – стол нам накроешь, и проехали…
– Без базара, – ответил за меня Ларин.
– А телку ту оттуда забирайте, – добавил Маленький квадрат. – Че это за дела? У наших работает, вашим сосет – не, так не годится…
…
Ирину мы оттуда забрали, перевели на нашу точку на рынке, где она реализатором работала. Потом поставили повыше. Как это обычно и бывает – мы вскоре разбежались, но хватило ума остаться друзьями. В середине нулевых она собрала все что у нее было, продала квартиру и уехала в США. Как то раз я нашел ее страницу в социальных сетях, у нее был американский муж и дети. Я написал. Она не ответила…
И, наверное, это правильно.
…
Что касается меня, то я навсегда запомнил, как в меня тыкали стволом. И больше без ствола жить не хотел. Примерно через полгода я купил первый пистолет – с рук, в Москве. Почти сразу же удалось купить и короткий Калашников – тогда только что расстреляли Белый дом, там больше тысячи автоматов ушло по рукам, было в Москве такое место на окраине, что-то вроде рынка – там их и продавали. Легально – я оформил документы, купил Ижа – помпушку и газовый пистолет. А примерно через год – мне достался шикарный, привезенный из США Моссберг армейского образца – с радиатором, как в боевиках. Я им очень гордился…
…
Маленького квадрата завалили в девяносто шестом вместе с еще двумя быками. За городом открыли огонь по машине, потом, когда они еще живы были – облили
