Ознакомительная версия.
– В случае чего – подстрахуемся справкой из психдиспансера. Мол, неадекватна, получила стресс, не знает, что говорит. Понятно?
Стоит Гаранин, не уходит.
– Что-то еще?
– Семен Геннадьевич, тут от Петра Владимировича человек полчаса назад позвонил.
– Вот как? Опять наша помощь нужна?
– Да нет… – улыбается заместитель. – Просто напомнить: пятое сентября нынче.
– Ну и что? Вчера четвертое было, завтра шестое. Нам-то что с того?
– Так ведь они ведь еще позавчера нам звонили и предупредили: сегодня в Залинейном какая-то хренотень новая открывается. То ли пивной ресторан, то ли еще что-то в этом духе…
Порылся милиционер по карманам и, картонку-приглашение с золотым тиснением достав, прочитал:
– «Дорогой друг! Имеем честь пригласить Вас на презентацию пивного центра «Гамбринус». Начало в 15.00. Закрытое акционерное общество «Русский Диснейленд».
– А-а-а, вспомнил. – Коноплев кивает. – Мы еще взвод пэпээсников туда на охрану отрядили.
Взглянул Гаранин на часы.
– Половина третьего. Торжественное перерезание ленточки через полтора часа. Так что, Семен Геннадьевич, едем?
Правильно говорят: хорошим людям всегда везет. Повезло и Ивану…
Выбежал Зарубин из дому Катиного и не на улицу Розы Люксембург побежал, как всякий бы на его месте, а прямехенько через забор перемахнул – и во двор соседский. По грядкам, по кучам палой листвы, сквозь малинника заросли, сквозь кусты крыжовника – и вновь через забор. Короче говоря, спустя четыре двора оказался он перед кирпичной стеной, за которой Дмитровское кладбище начинается. И хотя высока та стена, повыше Ивановой головы, перемахнул он ее без труда. И сразу же средь крестов да памятников очутился.
Отряхнул одежду, по карманам пошарил – слава богу, хоть сигареты у Кати не забыл. И тетрадка заветная тут же.
Закурил, успокоился немного.
В Катин дом обратной дороги нет, это ясно. Разве что через несколько дней отыскать ее как-нибудь да попросить, чтобы она чемоданчик с вещами да деньги вынесла.
В гостиницу тоже нельзя. Почему – понятно. И на вокзале Ивану делать нечего. Побывал он уже на вокзале. И вообще в городе ему лучше в ближайшие несколько дней не показываться.
Наверняка к обеду табуны ментов на улицы нагонят, «опасного преступника» ловить.
Дошел Иван до конца главной аллейки, налево свернул и перед склепом остановился. Небольшое такое строение бурого кирпича, размером чуть поменьше трансформаторной будки, только с покосившимся крестом на крыше. Старинный склеп, сразу видно: лет сто пятьдесят ему, никак не меньше.
Стоит Иван перед склепом и думает: а почему, собственно, тут, на кладбище, переночевать нельзя? Дверь заварена? А если через крышу?
В Залинейном районе – людское нашествие. Домохозяйки с сумками-авоськами. Летучие отряды профессиональных сборщиков стеклотары. Школьники с ранцами. Слесаря из локомотивного депо. Молодые ткачихи с трикотажной фабрики. Милиционеры у котлованов разрытых стоят, движение толпы направляя, чтобы, не дай бог, никто руки-ноги не поломал.
А все потому, что минут через двадцать состоится торжественное открытие пивного центра «Гамбринус»; как раз на том месте заведение выстроено, где всего месяц назад Дом культуры стоял. То, что Гамбринус – бог языческий, изобретатель хмельного напитка, не каждому ведомо. И что такое пивной центр – не всякий разумеет. Ясно лишь то, что в «Гамбринусе» этом недорогой кабак будет. Для народа. Ну, и еще, по слухам, автоматы игральные типа одноруких бандитов. Для любителей после пива песни орать – зал «караоке по-русски» предусмотрен. И всякая прочая херня. Вон оно, заведение вновь отстроенное, на пригорке возвышается, стеклами умытыми завлекательно поблескивает, видом своим взгляды радует. Огромное такое, двухэтажное, никак не меньше нашего центрального универмага.
А еще потому столько народу набилось, что слух пошел, будто бы в день открытия «Гамбринуса» пиво забесплатно наливать будут. Это наш Петр Владимирович Хомуталин так распорядился. Но пиво – не сразу. Сперва торжественная часть.
И лишь после этого – праздник пивопития. Забесплатно, естественно. Как говорится – пей из ковша, а мера душа.
Наконец хомуталинский лимузин прикатил.
Вышел из него Хомуталин, народ собравшийся обозрел, улыбнулся приязненно. И на трибуну полез, про единую Россию речь толкать.
Стоит народ, слушает, нехитрую мысль лелеет: скорей бы эта говорильня закончилась, скорей бы халявным пивом поить начали!
Понедельник. Раннее утро. Шелестит по асфальту автобус. Катит народ на работу, дышит друг на друга перегаром, обсуждает последние новости.
Главная новость, конечно, такая: оказывается, вчера в Залинейном районе, на месте бывшего Дома культуры, открылся новый пивцентр. То ли «Горбинус» называется, то ли еще как-то в этом духе. Ну, от «горбатого», короче говоря. В день открытия пиво всем забесплатно наливали. Без ограничений. Прикидываешь, какая давка была? Эй, братан, стой, куда на выход-то ломанулся? Это вчера забесплатно было, потому как в день открытия, а с сегодняшнего дня только за деньги. Правда, за символические.
Дешевый пивбар. Представляете, сколько пол-литра пива там стоит? Вполовину того, что в сгоревшей «Прохладе» было. А сто граммов знаете сколько? Автоматы игральные у стен. Музыка на любой вкус – даже подпевать разрешается. Но и это еще не все: оказывается, пивнуха эта круглосуточно работает. Да-да, круглосуточно. И сейчас тоже. Как называется – «Горбинус»?
Непривычно для русского уха звучит. Именно потому благодарный народ вновь построенному пивбару свое, неформальное название уже сочинил: «Реанимация». Прикинь, братан, хреново нам с тобой сейчас, а мы – туда. Реанимировать организм, так сказать.
Нет, что и говорить: молодец Петр Владимирович Хомуталин, даром что олигарх! Когда Залиния-то сгорела? Пятнадцатого августа. А сегодня какое? Шестое сентября. Меньше чем за месяц ударник-стахановец капиталистического труда такое вот заведение городу подарил.
Это, так сказать, доминирующий слух. Но обсуждают в автобусе утреннем еще одну городскую новость.
Слышали, что давеча на Дмитриевом Посаде произошло? Нет?
Серьезно? Тогда слушайте. Оказывается, к нам в город приехал опасный маньяк-рецидивист. Как это откуда приехал? Да с самой Колымы! Из лагеря для смертников сбежал, вот откуда! На маньяке этом сорок трупов висит. В карты людей просаживает, а потом бритвой по глазам, по глазам! Понимает, уголовная рожа, что не жить ему на земле, вот и режет кого ни попадя. А еще берет этот урка в заложницы женщин. Да не женщин, дурак, а девушек молодых да невинных. Покуражится, значит, поизнасилует, а потом зверски убивает. Просто садист какой-то!..
– Валык!
– Что, Магомед?
– Ты мужчина ылы нэ мужчина?
– Мужчина, наверное…
– Какой ты мужчина, а? Врун ты, а нэ мужчина! Ты мынэ зачэм по тэлэфону соврал, а?
– Да что я соврал! – Кучинский, искренность свою демонстрируя, грабку к впалой груди приложил. – Ты Зарубиным интересовался, так я… С дорогой, как говорится, душой… ночами не спал, его отслеживал…
– А почэму нэ сказал, что у нэго оружый ест? Почэму нэ сообшыл, что он стрэлат умэет?
– Откуда я знал, Магомед? Что он пистолеты-автоматы свои мне показывать будет?
– Ладно, – отмахнулся кавказец. А потому отмахнулся, что и сам он в милицейскую версию об оружии да заложнице не верит. Разобрались потом с ментами подъехавшими, кто в кого стрелял. – Корочэ, так, Валык. Эслы отслэдыш Иван тот – пятьсот даю.
– Пятьсот рублей? – не поверил стукач.
– Долларов, – достал Магомед из кармана пять серо-зеленых купюр и, перед носом собеседника помахав, на стол положил. – Корочэ, зэмля носом рой, а Иван этот найды. И минэ сразу звоны. Понатно?
– Кучинский!
– Что, Семен Геннадьевич?
– Ты у нас кто – внештатный сотрудник милиции или хрен в стакане?
– Да как вы, товарищ майор, можете! Я, как говорится, с дорогой душой… Помогаю вам чем могу…
– Какой ты, к трепаной матери, внештатный сотрудник! Козел ты! Ты почему сразу не сообщил, что Зарубин в том доме на Дмитриевом Посаде бывает часто?
– Откуда я знал! Да и о том, что оружие у него с собой было, откуда мне знать?
– Да не звезди, Валик. – Коноплев морщится. – Не было у него никакого оружия. И «черных» там тоже никаких не было. Показалось тебе с пьяных глаз, будто бы ты Магомеда Ахмедовича видел. Понял? Понял, спрашиваю?
Понятливый Валик – дошло до него, зачем Семен Геннадьевич именно так вопрос ставит.
– Короче так, Кучинский, – майор, голосом подобревшим, – задача у тебя прежняя. Зарубина отследить и нам сообщить. Справишься – не обижу. Денег много дам, понял? У нас в милиции люди честные, никого не обманываем…
Дмитровское кладбище. Склеп. Мерзко внутри. Плесенью пахнет, мышами. Чиркнул Иван бензиновой зажигалкой. Высветил оранжевый язычок кирпичную кладку да заваренный металлический люк на полу. Там, в подполье, покойники и лежат. Но не надо под землю Зарубину.
Ознакомительная версия.
