– Хорошая работа, Вилли, хорошая работа. – Бремер улыбался, глядя на проезжающие БМП. Фон Силов отдал должное похвале начальника, но это нисколько не подняло его мрачного настроения. Даже самый восторженный рапорт Бремера о его заслугах все равно не добудет Вилли нового повышения. Опыт и компетентность уже подвинули его до той ступеньки табеля о рангах, дальше которой никогда не даст подняться восточногерманское происхождение.
Кроме того, хотел ли он вообще служить в армии, проводившей боевые операции против собственных граждан? Вилли любил находиться на открытом воздухе, на полях боевых действий. Но ни одному солдату не могло понравиться участие в уличных боях, а надвигающаяся гражданская война будет одним из самых грязных и несправедливых видов борьбы.
– Сэр, известно ли вам, что означает эта передислокация для наших топливных запасов? До сих пор мы экономили на учениях. Я проверю цифры, когда мы вернемся, но, возможно, придется пожертвовать "Холодным драконом".
Каждую зиму, после того как собирали урожай и замерзала земля, проводились учения, которые являлись как бы кульминацией долгих месяцев подготовки, планирования и более мелких тренировок – "Холодный дракон". Это было единственной возможностью для всей бригады провести полномасштабную инсценировку боевых действий, почувствовать себя единым целым.
– Порвите план учений, Вилли, и выбросите куда-нибудь подальше, – Бремер спокойно встретил удивленный взгляд фон Силова, затем посмотрел на часы. – Через двенадцать минут правительство объявит военное положение по всей Германии. То же самое собираются сделать французы. Я думаю, мы будем заняты на улицах городов довольно долгое время.
Фон Силов молча кивнул. Этого-то он и боялся. Немецкая армия отправлялась на войну – войну против своих соотечественников.
Вслед за Бремером Вилли забрался в джип, пренебрегая более теплой, но неуклюжей машиной командования.
Вилли гораздо больше нравилось находиться в джипе, возглавлявшем колонну. Радио в машине трещало от докладов и отдаваемых в последнюю минуту приказов, благодаря чему фон Силов был занят настолько, что едва замечал, как конвой сворачивает на Бундештрассе, 58.
Они достигли пригородов Дортмунда в 2.30, но еще за полчаса до этого стали видны оранжевые отблески огня, сверкающие на фоне абсолютно черного неба. Их ждала долгая ночь и еще более долгий день.
* * *
8 ОКТЯБРЯ, 5-я МЕХАНИЗИРОВАННАЯ ДИВИЗИЯ, ШВЕЧКО, ПОЛЬША, НЕДАЛЕКО ОТ ГРАНИЦЫ С ГЕРМАНИЕЙ
Долина реки Одер лежала погруженная в густой, медленно клубящийся туман. Деревья и дома на дальнем берегу были почти невидимы. Даже два моста – автомобильный и железнодорожный, пересекающие реку, казались висящими в воздухе – массивные сооружения из стали и бетона, плывущие в сером, размывающем очертания предметов тумане.
Генерал-майор Ежи Новачик опустил бинокль и нахмурил густые, кустистые брови. Погода была чертовски странной. Осень в Польше обычно была вереницей холодных, морозных и ясных дней. Но только не в этом году. Вот уже месяц шли пронизывающе холодные ноябрьские дожди и стелились по земле туманы. Новачик вздрогнул и поплотнее запахнулся в коричневую форменную шинель. За спиной кто-то чихнул. Генерал-майор обернулся.
Полковник, командовавший механизированным пехотным полком, торопливо вытер нос и спрятал платок.
Новачик несколько секунд внимательно изучал его. Полковник выглядел промокшим, продрогшим и абсолютно несчастным. И это было неудивительно. В конце концов, полковник и его люди провели большую часть двух предыдущих дней на открытом воздухе – днем скрючившись в неглубоких боевых окопах, а ночью пытаясь заснуть в своих промерзших неотапливаемых боевых машинах.
Новачик поглядел в сторону леса, раскинувшегося к северу и к югу по невысоким холмам, поднимающимся над равниной. Даже на таком близком расстоянии было довольно сложно разглядеть угрожающие очертания массивных БМП и танков Т-72, неподвижно притаившихся под камуфляжными сетками, окрашенными в цвета осени Противотанковое оружие, пулеметчики и стрелки – все было надежно спрятано. И все же специально тренированный наблюдатель наверняка мог разглядеть их и еще раз удостовериться, что защитники Польши начеку и готовы сражаться.
Могущественные дивизии Бундесвера, возможно, до сих пор заняты наведением порядка в немецких городах, но только дураки могли думать, что это гарантирует мир Польше. На протяжении веков истории человечества самые разные правительства пытались заставить своих граждан закрыть глаза на бедственное положение внутри страны обещаниями легких, почти бескровных, завоеваний за границей.
И поэтому генерал-майор Новачик и его продрогшие, но от этого не менее решительные солдаты ждали на берегу реки – как настойчивое напоминание захваченным своими проблемами правителям Германии, что новая война с Польшей будет кровавой.
И Новачик от души надеялся, что их остановит это предупреждение.
9 ОКТЯБРЯ, ПОСОЛЬСТВО США, МОСКВА
Серое небо, нависшее над утренней Москвой, отражало настроение Алекса Банича, направлявшегося от жилых помещений посольства к красному кирпичному административному зданию. Ночные морозы, снегопады и холодные дожди превратили газон внутри посольства в подмороженное коричневое болото. Осень и зима в этом городе всегда были холодными и унылыми, но в этом году погода была ужасной как никогда, по крайней мере на памяти Алекса.
Вот уже несколько недель с того дня, когда Лен Катнер передал Баничу из Лэнгли новый список приоритетных направлений разведывательной работы, Алекс и его агентурная сеть работали день и ночь, чтобы установить новые контакты, которые были им теперь необходимы – и надо сказать, без особенно ощутимых успехов. Требовалось много времени и усилий, чтобы найти среди русских бюрократов от торговли и работников фирм тот тип, что был им необходим – людей, что можно было купить. И даже после этого каждая новая попытка вербовки, даже самая невинная, означала все больший и больший риск. Никогда нельзя было угадать заранее, кто из новых людей струсит в последний момент, а кто превратится вдруг в разгневанного патриота. И как бы ни были осторожны агенты Банича, арест хотя бы одного из них немедленно давал Федеральной службе контрразведки возможность раскрыть всю старательно организованную агентурную сеть.
И, как будто всего этого было мало, у фирмы, прикрывающей агентов ЦРУ в Киеве, появились серьезные проблемы с покупкой продовольствия. Падение урожая на Украине и в других республиках приобретало катастрофические размеры. Отчасти это происходило из-за неблагоприятных погодных условий, отчасти же потому, что сельское хозяйство и транспортная сеть Содружества все еще находились по пояс в социалистическом болоте. Сломать дурные традиции в экономике, которые выстраивались в течение более чем семидесяти лет, оказалось непосильной задачей.
Систематические задержки поставок начали причинять серьезные неприятности московскому отделению ЦРУ. Доходы от торговли продовольствием покрывали значительную часть повседневных расходов отделения: взятки, аренду конспиративных квартир и всякие подобные мелочи. Более того, наличие продовольствия для продажи делало Банича и его агентов желанными гостями в правительственных кругах России. Столичные генералы, бюрократы и политики готовы были на многое закрыть глаза, если речь шла о людях, снабжающих их продуктами.
Баничу очень хотелось покрыть недостатки продовольствия импортом из-за рубежа, но он всячески противился этому желанию. Кроме источника финансирования, все в "Ново-Киевской торговой компании" было именно так, как выглядело на первый взгляд, украинские покупатели платили за украинские продукты украинскими деньгами, чтобы потом перепродать их русским, белорусам, армянам и другим желающим. А поездки для закупки продовольствия за границу могут только усилить желание российской контрразведки засунуть свой нос в весьма денежный, открывающий любые двери бизнес фирмы.
Вместо этого явно имело смысл послать Хеннеси и кого-нибудь еще на юг, чтобы они попробовали вытрясти еще немного продуктов из прижимистых фермеров и других поставщиков. Конечно, если он так поступит, нехватка людей здесь, в Москве, будет ощущаться еще сильнее. Несмотря на все усилия Катнера, из Лэнгли приходили отказы на каждую просьбу пополнить людьми Московское отделение Очевидно, конгресс опять был озабочен сокращением ассигнований на оборону и разведывательную деятельность с тем, чтобы найти фонды для дополнительного социального страхования и программ по организации новых рабочих мест. Идиоты.
Банич вошел в здание через заднюю дверь, зарегистрировался, коротко кивнув сидевшему за конторкой дежурного сержанту в форме морского пехотинца, и стал подниматься по лестнице на шестой этаж. Большинство служащих посольства предпочитали пользоваться лифтом. Шагая по лестнице, Банич избавлял себя таким образом от смеси глупых рассуждений и сплетен, которая считалась разговором в изолированном пространстве дипломатического лифта. К тому же он считал, что это помогает ему оставаться в форме.
