Ознакомительная версия.
Мог ли муж, которого Леонора Ивановна когда-то выгнала из дома, затаить на нее смертельную обиду и теперь, узнав каким-то образом, что она стала обеспеченным человеком, отомстить ей и завладеть ее деньгами? Мог! Конечно, часть придется уступить дочери, но и ему останется немало в любом случае. Для опустившегося человека, пробавляющегося случайными заработками на рынке, и сто долларов – огромная сумма, а ему может достаться половина того, что принадлежало прежде Леоноре Ивановне. Это, по приблизительным подсчетам, тысяч десять – пятнадцать в месяц! Есть от чего слететь крыше у рыночного грузчика!
Завещания Леонора Ивановна не оставила, значит, имущество и пай в фирме будут разделены между ближайшими родственниками – дочерью и мужем. Возможно, дочь попытается опротестовать через суд такое решение, но суд в любом случае учтет интересы мужа и какую-то часть наследства отдаст ему. Может это служить для него мотивом убийства? Затаенная ненависть, месть, взлелеянная за долгие годы, и материальная выгода. Вполне правдоподобный мотив.
Юлька отправилась на аксаковский рынок. Это было самое оживленное и самое густонаселенное место в Аксакове. Плотность населения доходила тут до пяти человек на квадратный метр, а в предпраздничные дни и до десяти. Каждый из жителей Аксакова посещал рынок не менее одного раза в неделю. Здесь же была и самая большая концентрация бомжей в Аксакове – на рынке можно было и украсть какую-то мелочь, и подработать немного, и просто выпросить у торговцев пару вялых огурцов или сломанную сигарету.
Здесь сложилось своеобразное сообщество бомжей, которые контролировали рынок рабочей силы среди грузчиков. Существовал своего рода отдел кадров, которым руководил наиболее авторитетный человек в этой среде, без его рекомендации никто не мог поступить на постоянную работу грузчиком, и даже на случайную разгрузку машин, приходящих на рынок, назначал людей именно он. Но работу получали только те, кто в данный момент оказывался трезвым. Остальным приходилось шататься между торговыми рядами рынка и искать случайный заработок – что-то поднести, что-то убрать или где-то подмести. Заработав на бутылку, свою трудовую деятельность такой трудящийся, как правило, прекращал.
Юля решила обратиться прежде всего к человеку, который знал на рынке всех и все обо всех, – к неофициальному «кадровику» Филиппычу, найти которого было проще простого, стоило только спросить любого торговца – всем им приходилось обращаться к Филиппычу, когда надо было разгрузить машину. Следуя полученным указаниям, она разыскала Филиппыча на одном из подземных складов, находящихся под зданием рынка. Филиппыч решал производственный конфликт – разнимал двух грузчиков, один из которых угодил другому ящиком по ноге, тут же получил от пострадавшего плюху и теперь требовал справедливости, то есть предоставления ему права на ответную плюху.
Навешав и тому, и другому, Филиппыч, внушительного вида, нестарый еще мужчина с большим животом, выпирающим через синий рабочий халат, обратил внимание на Юльку.
– Тебе чего? – спросил он. – Клиентов нет, решила у нас подработать? Без толку! У нас народ неплатежеспособный, да и на халяву привык пользоваться. Тут за стакан сколько угодно синюшек найдется. Так что иди, девка, не мозоль глаза!
Юлька поразилась, что он безошибочно угадал ее профессию. Недаром, наверное, выбился в авторитеты среди местного люда – взгляд у него цепкий и внимательный, а мозги, видно, очень быстро соображают.
– Я не работаю! – замотала она головой. – Я по делу. Мне одного из ваших найти надо.
– Не заплатил, что ли? – усмехнулся Филиппыч. – Так и не заплатит. В следующий раз знай, кому даешь! А здесь шум не поднимай, здесь я за порядок отвечаю!
– Нет-нет, я не скандалить, – успокоила его Юлька. – Мне отца подружки найти надо. Заболела она серьезно, в больнице лежит, просила отца найти, проститься хочет…
Филиппыч почесал лысую макушку, вздохнул.
– Тоже горемыки! – сказал он. – Вроде нас. Только у нас одна болезнь, – он щелкнул себя пальцем по горлу, – а у вас другая… Подцепила, что ль?
– Да, – кивнула Юлька. – СПИД.
– Кто тебе нужен-то? – спросил Филиппыч. – Если наш – найдем! У нас все на виду!
– Александр Федурко, – сказала Юлька. – Как его у вас тут называют, не знаю.
– У нас его Федурком зовут… – сообщил Филиппыч. – Есть такой. Вчера его видел – на разгрузку сам его поставил. Сегодня – не пришел. Да и не должен был. Он вчера две сотни заработал, пьет теперь, поди…
– А где же его искать? – растерялась Юлька. – Он мне очень нужен.
– Найдем, коли нужен, – усмехнулся Филиппыч и неожиданно крикнул мощным зычным басом: – Никитка!
Тут же из-за угла складского коридора выскочил невысокий старичок с редкой, клочьями торчащей во все стороны бородкой.
– Здесь я! – сообщил он. – Чего изволите, Николай Филиппович?
Филиппыч показал пальцем на Юльку.
– Найдешь ей Федурка и тут же обратно! – сказал он. – Одна нога там, другая здесь!
– Сделаем! – согласно кивнул старичок по имени Никитка. – Пройдемте, барышня!
– Ты ему больше червонца не давай! – прогудел Филиппыч Юльке в спину. – Он мне трезвый нужен…
Юлька поспешила за юрким старичком по складскому коридору.
– Найдем, – бормотал сам с собой Никитка. – Куда ему деться, Федурку-то! Известное дело, на пятом складе водку жрет… Ты, барышня, не отставай, – оглянулся он на Юльку, – а то одна тут заблудишься, до ночи плутать будешь. Тут столько понаворочено – сам черт не разберется… А с другой стороны – нам хорошо. Зимой тепло под землей-то, а летом – прохладно. Так весь год и живем в ровном климате. И милиция не трогает нас здесь, лишь бы на глаза ей поменьше показывались… Вот и не выходят наверх некоторые по неделям, пока жратва есть. А то потом – опять на заработки… А Федурка мы найдем! Он личность известная…
Никитка привел ее к большим, во всю стену, воротам подземного склада, на которых была нарисована желтой масляной краской огромная цифра пять.
– Подожди-ка здесь, я поспрашиваю… – пробормотал Никитка и скрылся за приоткрытой створкой ворот.
Минут пять Юльке пришлось проторчать около этой двери, рассматривая заросшие паутиной стены и уходящий в глубину длинный коридор с расположенными по обе стороны дверями боксов.
Никитка выскочил наконец из-за двери, но вид у него был обескураженный.
– Странно, но нет тут Федурка! – объявил он. – Придется на квартиру к нему идти! А это совсем в другой стороне, во втором складе. Там боксы пустые стоят, Федурок там и обитает. Не пойму только, как же его с деньгами с пятого склада отпустили? Говорят, ушел и даже пузырек не поставил. Дела у его какие-то были…
«Неужели я угадала? – подумала Юлька. – Этот Федурок убил Леонору Ивановну и теперь решил исчезнуть, привести себя в порядок и объявиться потом перед дочерью со своими правами на наследство! Ловко придумано! Интересно, как ему удалось заманить Леонору Ивановну в гараж? Остальное ясно – избил до смерти, выместил на ней всю свою злобу, облил бензином, поджег и дверь закрыл на всякий случай, чтобы не выскочила, чтобы наверняка быть уверенным, что она не выживет…»
Никитка долго вел ее подземными коридорами, навстречу им попадались грузчики в черных халатах, толкающие нагруженные ящиками и говяжьими тушами тележки, приходилось уступать им дорогу. Наконец пришли в дальний коридор, где народа не было совершенно, лишь кто-то в одном из боксов бренчал на гитаре.
«Наверняка мы его и здесь не найдем, – подумала Юлька. – Сейчас Никитка разведет руками и заявит мне, что знать не знает, ведать не ведает, куда он делся…»
– Вот и жилище его! – сказал Никитка, подходя к одной из дверей. – Эй, Федурок, принимай гостей!
И забарабанил по металлической двери. Но никто не откликнулся.
– Спит! – уверенно заявил Никитка. – Налакался и дрыхнет, самое милое дело! Сейчас разбудим!
Он потянул дверь на себя, и Юлька увидела в свете фонаря из коридора груду тряпья, на которой спал мужчина в черном халате.
«Странно! – подумала Юлька. – Может быть, он решил немного выждать, пока не затихнет шум с убийством или пока Геру не посадят? А тогда уже и "выныривать" со своими правами на наследство?»
– Опять нажрался! – укоризненно сказал Никитка, шаря выключатель на стене складского бокса. – Живешь ты, как свинья, Федурок! А не старый вроде еще мужик!
Юлька подошла к спящему в тот самый момент, когда вспыхнул свет. Она посмотрела на спящего и отшатнулась. Глаза его были открыты. Халат на груди был распахнут, и хорошо было видно входное отверстие под левым соском на голой груди. Струйка запекшейся крови спускалась по ребрам.
Федурок был мертв.
– Чего там? – спросил Никитка. – Неужто копыта откинул? Опоролся! Мотор не выдержал.
– Нет! – прошептала Юлька. – Его убили! Выведи меня отсюда! Скорее! Мне дурно!
Ознакомительная версия.
