— С чего это на десятку я тебе должен товара отдать? Ты же говорил, что тебе достаточно десяти процентов от суммы сделки, а это три тысячи долларов.
— Векша, где твоя гибкость мышления? Ты должен был отдать двенадцать тысяч долларов за купленные в колонии камуфляжи, плюс три тысячи долларов мне за посредничество. Итого, ты отдал бы пятнадцать тысяч. А так ты отдашь мне товара на десять тысяч, причем отдашь по своим продажным ценам. Правильно? Наценка у тебя процентов пятьдесят. Верно? Значит, фактически ты потратишь всего семь тысяч долларов. Прикинул разницу: пятнадцать тысяч и семь тысяч. Мало того, рассчитаемся прямо сейчас, и ты никому ничего не должен. Ну как тебе?
— Да, но камуфляжных костюмов будет не тысяча, а всего пятьсот, а это в два раза меньше.
— Ну и что? Зато я беру на себя решение твоих проблем. Если они, конечно, возникнут.
— А зачем тебе стволы?
— Просто так. Хочется пострелять немного. С армейки в руках СВД не держал, — сказал я, — молодость хочу вспомнить. А что, ты против?
— Нет, я не против. Просто, учитывая твою неприязнь к сыну мэра, не хотелось бы давать тебе в руки оружие, предназначенное для него. А вдруг ты с оружием что-нибудь сделаешь? Испортишь или сломаешь?
— Что ты как маленький? Не буду я ничего ломать. Сам подумай, зачем мне это. Я ведь в первую очередь тебя подставлю. А оно мне надо?
— Хорошо, стволы я тебе дам. «Сайги» или «Тигры»?
— Давай «Тигры», — решил я. — Винтовки, надеюсь, с оптикой?
— Конечно, с оптикой, причем не с родной, а с немецкими прицелами, — с улыбкой кивнул мне Векшин. — Только учти, патронов я тебе не дам, сам ищи где хочешь!
— Согласен. Ну что, пройдемся по списку? Готов открыть свои закрома?
— Давай говори, что тебе приглянулось? — уныло произнес Векшин, доставая из кармана блокнот и ручку.
— Первое — рации, хочу вот эти «Кенвуды» с гарнитурой и запасными аккумуляторами. Десять штук.
— Десять? У меня нет столько. В наличии шесть штук. Хочешь, можешь взять другие.
— Ну шесть, так шесть. Беру. Дальше — армейский камуфляж, немецкий, помнишь, какой ты мне осенью предлагал, а я отказался.
— Конечно, помню! Вот действительно вещь, так вещь! Немцы шьют лучшие камуфляжные костюмы в мире! Тебе какой? Есть четыре расцветки: «ночь», «город», «лес» и «песок».
— Беру, все четыре! Дальше обувь. Подбери что-нибудь на свое усмотрение, сорок четвертого размера. Несколько пар, чтобы на все случаи жизни.
— Хорошо! Тяжелые штурмовые ботинки, легкие десантные ботинки и тактические армейские кроссовки.
— Потом давай несколько маскхалатов и защитных накидок. Четыре «балаклавы» разных расцветок и тактические перчатки. И два, нет, четыре комплекта модульных «разгрузок».
— Какой расцветки должны быть «разгрузки»?
— Давай все классического армейского цвета — «олива». Дальше: вот эти вот универсальные крепления под «приблуды», штук двадцать. Два коллиматорных прицела, три лазерных целеуказателя и вот эти подствольные фонари. Тепловизор и направленный микрофон — давай одного производителя, чтобы аккумуляторы у них были идентичные. Я еще не исчерпал свой денежный лимит?
— Ну-у, — Векшин достал калькулятор и, быстро пересчитав, ответил: — Почти исчерпал. Выбери еще пару ножей, и мы в расчете.
— Хорошо, тогда давай этот, вот этот, этих два и метательных клинков штук десять. Под все ножи ножны не забудь дать.
— Ты чего? Я же сказал — пару ножей, а не забери все лучшие и самые дорогие клинки.
— И не забудь в подарок положить еще и несколько комплектов термобелья!
— Какой подарок? Какое белье? — всплеснул руками Векшин.
— Хорош причитать как баба! — скривился я, как от зубной боли. — Ты все равно остаешься в большом и жирном плюсе! Так что не скупись.
— Ладно. Сам ты, как баба! Устроил себе тут шопинг-тур. Завтра к обеду все будет собрано и упаковано.
Выйдя из магазина, я сел в машину и поехал к ближайшему заведению общепита. Этим заведение оказалась пиццерия. Я заказал шесть больших пицц и десяток салатов в пластиковой упаковке. Пока выполнялся мой заказ, я сидел в машине и размышлял над тем, что сегодня узнал.
Помимо того что где-то в окрестностях Керчи обитает отряд численностью в тысячу штыков, так еще и в Керченской колонии не все так спокойно. В колонии содержится около трехсот заключенных, если из них хотя бы две трети «засланные казачки», то получается, что в черте города располагается отряд численностью еще в двести стволов. А учитывая тот факт, что Петрович обнаружил на своем складе патроны 7,62x54, можно сделать вывод, что в колонию привезли пулеметы и СВД.
Кто в Керчи может противостоять отряду численностью в тысячу двести бойцов? Конечно, первое, что приходит на ум, это армия и милиция. Из воинских подразделений в Керчи есть сухопутные, морские пограничники и учебная часть морской пехоты. Общая численность этих подразделений никак не дотягивает даже до тысячи. А ведь воинские подразделения без приказа сверху даже рыпнуться не посмеют.
А вот как, интересно, обстоят дела с работниками правоохранительных органов? Способна ли керченская милиция противостоять хорошо вооруженному противнику? Скорее всего — нет! А вот насчет милиции — это идея!
— Алло, Гриня? — я решил нанять бывшего опера, чтобы он собрал кое-какую информацию для меня. В трубке кто-то невнятно бормотал. — Ты, что спишь еще?
— Сплю, — еле слышно ответил Захаров. — Что-то срочное?
— Сто долларов заработать хочешь?
— Хочу, — невнятно пробормотал Григорий.
— Через два часа подъеду к тебе домой, поставлю задачу.
— Угу… — в трубке раздался треск, и связь оборвалась.
Надеюсь, что Григорий запомнил, что через два часа у нас с ним встреча. Ох, Гриша, Гриша! Скорее, всего, полученные от меня вчера деньги он уже пропил.
Так, кому бы еще позвонить? Была у меня такая черта характера, как непоседливость. Если возникала какая-то загадка или неопределенность, то пока я ее не решал, места себе не находил. Думай, думай! Что еще можно придумать? В уравнении у нас есть татары. О! Придумал, а позвоню я, пожалуй, Аликперу. Так, где его номер в справочнике? Ага, есть. Но в трубке приятный, женский голос ответил, что абонент вне зоны доступа. Так, значит надо звонить старшему сыну Аликпера, Асану. И опять женский голос сообщил мне, что абонент вне зоны доступа. Но ничего, есть еще и младший сын — Нариман. Вот, блин! Телефон Наримана тоже был вне зоны доступа. Да что же это такое? Все три телефона не отвечают. Фигня какая-то! Так, есть еще и городской телефон. Набрав городской номер телефона Аликпера, я стал слушать длинные гудки. После двенадцатого гудка я хотел сбросить соединение, как вдруг на той стороне взяли трубку.
— Алло, — раздался мужской голос на той стороне.
— Алло, а можно к телефону Аликпера, — спросил я.
— А его нет, — ответил мне мужчина. Голос говорившего показался мне знакомым.
— А кто есть из семейства Тарпаевых?
— Никого?
— А кто тогда со мной говорит?
— Сторож. Дом охраняю, пока Тарпаевы в отъезде, — весело произнес неизвестный. Или известный? Голос мне точно знаком. — А кто их спрашивает?
— Это говорит Алексей Коршунов, у нас с Аликпером были общие дела. А они не говорили, куда поехали?
— А, я вас знаю. Видел, когда вы приходили в мастерскую Аликпера, меня Степан зовут, я у Тарпаевых подсобником работал. Может, помните?
— Степа, конечно, помню. — Точно, был такой мелкий, худощавый мужичок, ростом метр шестьдесят. — Так что, Степа, куда Тарпаевы уехали? И чего это они в апреле подались в разъезды?
— Не знаю. Поспешно собрались, взяли только самое ценное: документы, ценности, фотографии и уехали. — Голос Степана почему-то был весел. — Я думаю, что уехали они надолго, может, навсегда!
— Как это навсегда? — внезапно севшим голосом спросил я. — Бросили дом и уехали?
— Ага, — радостно ответил Степа. — Собрались и уехали. Ты бы видел, как младший Тарпаев с собакой прощался. Плакал. Сразу было видно, что он прощался с псом навсегда.
— А дом они, значит, тебе оставили? — догадался я. — Наверное, уже кое-что из имущества, успел пропить?
— Кое-что уже пропил, — не стал спорить Степан. — А чего же не пропить, если хозяева все бросили.
— Что случилось? Почему они решили уехать? Чего Аликпер испугался? — я засыпал Степана вопросами.
— Не знаю. Честно, не знаю. Все случилось так быстро. Еще в понедельник Аликпер привез в мастерскую материалы, мы должны были приступать к выполнению нового заказа, а в среду вечером Аликпер долго с кем-то ругался по телефону. Я сидел в мастерской и работал, а Аликпер на улице с кем-то долго разговаривал по телефону. А уже утром в четверг мне позвонил старший Тарпаев и приказал приехать в дом. Он передал мне ключи от дома и немного денег на корм для собаки. Сказал, что уезжают к родственникам в Турцию.
