— Так чего тянуть. Я вместе с Ветровым сгоняю на базу и привезу сюда Севу. Енот и Синька, если что, помогут.
— А где ваша тренировочная база находится?
— Старая воинская часть в районе деревни Черноморск, рядом с соленым озером Качик.
— Это с трассы на Феодосию надо поворачивать налево, в районе села Красногорка?
— Можно и так, но мы обычно ездим через Яркое, потом Вулкановку, и выезжаем на трассу в районе села Ленинского. Там дорога лучше.
— Вольдемар, учти, тебе нельзя никуда ехать. Тем более что Ветров сейчас занят и освободится только завтра утром.
— Ты что, заставил его весь день и всю ночь таскать твою мебель? — с упреком спросил Вова.
— Нет никакой мебели. Ветров отправился на задание: устроит небольшую диверсию для пользы общего дела, — расплывчато ответил я.
— Не понял, ты куда отправил моего бойца? — с угрозой в голосе спросил Василий.
— О, как заговорил — моего бойца! Тоже мне, отец-командир! — видя, что Василий и Вова хотят мне ответить что-то едкое, сменил тему разговора: — А скажите мне, братья Серовы, что вы собирались делать с интернатом?
— В смысле? — нахмурил брови Вова. — А что с интернатом?
— Ну вот, свои вы квартиры продали. Вася свою жену и ребенка отправил к родственникам в Краснодар. А что будет с воспитанниками интерната, когда начнется заваруха? А ведь здание интерната находится всего в двухстах метрах от второго отделения милиции. А ведь я всего десять минут назад говорил, что отделы милиции будут в числе первых целей нападающих. И как вы собирались обезопасить детей?
— Вообще-то мы именно поэтому и хотели ударить первыми, чтобы у татар отпала всякая охота лезть в Керчь.
— Понятно, значит, эвакуировать детей из интерната вы не собирались!
— Ну куда мы их можем эвакуировать? Сейчас в интернате — сто сорок два воспитанника. Если их и вывозить, то только за пределы Крыма. Где столько денег взять, чтобы оплатить расходы. Ну и самое главное, как это все обустроить так, чтобы дети согласились уехать.
— Видите, как хорошо, когда рядом есть дядя Леша, который думает за вас, — похвалил я сам себя. — Между, прочим, сейчас Ветров старается именно для нужд интерната. Если он сделает все правильно и звезды будут к нам благосклонны, то уже послезавтра можно будет получить бонус — минимум сто тысяч американских «рублей». На эти деньги мы отправим интернатовскую «мелюзгу» вместе с воспитателями на отдых в одну из здравниц Краснодарского края.
— Лихо! — восторженно произнес Василий.
— Да ну, сказки все это, — скептически скривился Вова.
— Не веришь, не надо. Подожди немного, и сам убедишься, что я был прав.
— Ну а об остальном что думаешь? — осторожно спросил Василий.
— Пока мысль только одна — убедиться, что силовой захват власти, вследствие которого в городах Крыма прокатится массовая волна беспорядков и вооруженных столкновений, все-таки возможен.
— А ты что, еще до сих пор сомневаешься? — удивленно спросил Вова. — Сам же только что наговорил кучу всяких разных факторов, которые подтверждали наши слова, и все равно сомневаешься.
— Мне нужны железобетонные доказательства, а не притянутые за уши догадки.
— Ну хорошо, допустим, встретился ты с Севой и он тебя убедил, что война неизбежна… — Василий привстал с кровати, чтобы лучше меня видеть. — Что дальше делать-то будем?
— Первое, что мы сделаем, — эвакуируем часть детей из интерната, второе — на базе нашего интерната создадим отряд самообороны. Причем самое главное — уже с завтрашнего дня надо приступать к активной разведывательной деятельности. Не может быть такого, чтобы такие события, которые ожидают нас в ближайшем будущем, происходили незаметно.
— Я не понял: ты отряд самообороны собираешься формировать из интернатовских пацанов? — недоуменно спросил Василий.
— А почему бы и нет? — спокойно ответил я. — Вы, вообще-то, в штурмовую группу взяли Енота, Синьку и Ветрова. Ну ладно, Енот и Синька, они хоть в армии служили, но Сквозняк — сопляк еще. Так что не вам меня учить. Я тут немного прикинул, и получается, что за те шесть лет, что мы стоим во главе детского дома, из интерната выпустилось не меньше двух сотен детей. Из них примерно половина, то есть сто человек — парни. Все отслужили в армии, некоторые остались на контракт. Братья Патроховы даже успели отметиться в Ираке и Ливии, в составе миротворческих войск. Так вот, если мы объявим сбор, то очень многие захотят к нам присоединиться, а если еще взять в расчет десятый и одиннадцатый классы, в которых учится восемнадцать пацанов, то я думаю, что мы сможем собрать отряд в семьдесят-восемьдесят штыков.
— Ты что это всерьез? — вскинув брови, спросил Владимир. — Какой еще отряд самообороны? Да кто ж нам разрешит создать вооруженное формирование?
— Что такое, Вова? Как самому с автоматом бегать — это нормально, а как подумать о других, так сразу надо чье-то разрешение спрашивать! — Я говорил притворно ласковым голосом, как разговаривает мать со своим неразумным ребенком. — Ты хоть понимаешь, что когда начнется резня, то вы никакими превентивными ударами не сможете ее остановить. По той простой причине, что пять человек не могут тягаться с тысячей хорошо подготовленных и обученных боевиков. И если мы не объединим людей, не организуем их, то будет много бессмысленных и напрасных жертв.
— Ну так давай сообщим в милицию и армию! Пусть они решают эти проблемы! — зло выкрикнул Вова.
— Вовка, успокойся, что ты кричишь, как торговка на базаре, — резко одернул своего брата Василий. — Леха дело говорит. Надо собирать людей, создавать ополчение и отряды самообороны. В конце концов, в Керчи проживает больше ста пятидесяти тысяч человек, и если соберутся всего десять процентов от этого числа, то получится пятнадцать тысяч, что во много раз больше, чем нападавших.
— И как ты будешь собирать ополчение? Объявления по городу расклеишь? — ехидно спросил Вова.
— Понятное дело, что с пятнадцатью тысячами ополченцев это ты Вася загнул. Русский народ начинает шевелиться, только когда рак на горе свистнет, жареный петух в жопу клюнет и все это происходит под раскаты грома, — скептически произнес я. — Но здравое зерно в этом есть. Если мы расколем Кружевникова и у меня будут железные доказательства, то можно будет выйти на определенных людей, которые смогут собрать вокруг себя народ.
— Так, а на счет интернатовских пацанов? Ты что и правда хочешь привлечь старшеклассников? Тебе не кажется, что они еще совсем дети? — Василий, внимательно посмотрел на меня, ожидая, что же я отвечу.
— Как ты думаешь, кто победит в схватке: наш десятиклассник или украинский солдат-срочник, призванный из мегаполиса?
— Не знаю, — понимая, к чему я клоню, ответил Вася. — Смотря, какой солдатик попадется. Или ты думаешь, что раз из мегаполиса, так обязательно — дрыщ недоразвитый?
— Ты понял, Вася, что я хотел сказать, — с улыбкой произнес я. — Нынешний выпуск интерната — это пацаны и девчонки, которых мы с десятилетнего возраста тренировали и муштровали. У них физическая подготовка, как у спортсменов-разрядников. Наша стайкбольная и пейнтбольная команды — лучшие в Крыму. Любой из воспитанников интерната, несмотря на возраст и пол, может с закрытыми глазами собрать и разобрать не только автомат Калашникова, но и пистолет Макарова, а благодаря нашему музею, посвященному Великой отечественной войне, и постоянно проходящим в Керчи реконструкциям и постановкам, еще и ППШ, ТТ, винтовку Мосина и револьвер Нагана. Да наши пятнадцатилетние пацаны лучше подготовлены, чем современные «дембеля». Или ты не согласен?
— Почему не согласен? Еще как согласен! — с гордостью ответил Вовка. Хотя вопрос адресовался не ему, но за физическую и военную подготовку в интернате отвечал именно Владимир.
Честно говоря, я все это и сказал только в расчете на то, чтобы польстить Вовке. Таким образом, я перетягивал его на свою сторону. Сейчас для меня было главной задачей — вернуть лидерство в нашей тройке. Раньше, еще когда я, Вася и Вовка работали вместе, роль лидера отводилась мне. И, чего греха таить, справлялся я с ней очень хорошо.
Я не был таким хорошо подготовленным бойцом, как Владимир, и не был так технически подкован как Вася. Да, что там говорить? Вовка был моложе меня на шесть лет и весил почти на двадцать килограммов меньше, но в рукопашной схватке он с легкостью укладывал меня на лопатки. Вова был фанатом оружия, он разбирался во всех его видах, мог собрать и разобрать любой автомат или пистолет. Даже если никогда не держал их в руках. Он находил в интернете технические характеристики и способы сборки-разборки интересующего его ствола и «виртуально» разбирал его на части, а иногда даже вытачивал понравившийся ему «огнестрел» из дерева. Такими деревянными моделями современного, и не только, оружия была завалена половина мастерских в интернате. Особенно их любили мальчики из младших классов. Про «холодное» оружие, даже говорить не стоит — его через руки Вовы прошли целые вагоны. Одним из самых прибыльных видов «бизнеса» в интернате был музей. Туристические экскурсии всегда заезжали в наш музей, с каждого посетителя бралась плата в пределах двух долларов. Конечно, это были небольшие деньги, но туристский поток был стабильным и неиссякаемым, в сезон через музей проходило не меньше десяти тысяч посетителей, а это уже почти двадцатка «зелени» в прибыли. Одно из зданий, принадлежащих интернату, было переделано под музей, посвященный военной истории Керчи. В музее были представлены различные экспонаты, начиная от греков, основавших Керчь и заканчивая современным периодом. В залах музея стояли греческие, римские, скифские, хазарские воины. Все стены были увешаны репликами и «новоделами» оружия и доспехов того времени. Отдельный зал посвящался Великой отечественной войне. В этом зале были собраны редкие и уникальные экспонаты. Все это удалось сделать благодаря моим связям в среде «черных археологов» и коллекционеров города. Так вот, Вова разбирался и владел любым военным экспонатом в музее. А еще он заставлял и воспитанников интерната уметь собрать и разобрать, к примеру, ППШ или метнуть копье на двадцать метров и поразить цель размером с футбольный мяч.
