Ознакомительная версия.
– Риск, Дима, есть всегда. Ты рули-рули, смотри на дорогу, а не на меня. Понимаешь, в данном случае наш козырь самый надежный, потому что он из их колоды. Мы вербуем людей на ту же приманку, ради которой они живут и рискуют жизнями все время. Жадность, жажда наживы, зависть, и не просто зависть, а злоба по отношению к конкурентам. Все просто! Главное – под каким соусом подать.
Во время подготовки прошлой операции по освобождению моряков с «Алтая» на Сокотре Торин выяснил, кто из пиратов стоял за похищением заложников. Знал и где можно было найти главаря обескровленной банды. Понимая, что тот озлоблен и винит кого-то из своих в провале выгодного дела с русским сухогрузом, Торин решил сыграть на жажде мести и возможности при этом еще и хорошо заработать. Он был уверен, что пират клюнет на эту наживку, главное – какую легенду ему преподнести. Легенду он придумает, а вот хватит ли у пирата людей для операции? Правда, по расчетам Торина, много людей не нужно. Понадобится минимум четыре быстроходных посудины с пулеметами и хотя бы пятнадцать человек десанта.
Ирина не принимала участия в разговоре, а лишь смотрела на старших товарищей. Ей и в голову не могло прийти, что бывают такие вот ходы. Ай да Дед, ловко придумал!
Отмахав с полсотни километров, грузовичок выскочил на побережье. Ирина увидела впереди небольшую рыбацкую деревню. Дома были разбросаны среди низкорослой растительности в низинке, зажатой между скалами плоскогорья и низким равнинным побережьем. Дорога была каменистой, и машина совсем не оставляла за собой пыли.
– Не гони, – сказал Торин и стал всматриваться вперед.
Когда до крайних домов осталось метров триста, он велел остановиться.
– Мы с Ирой пойдем туда, а ты, Дима, будь настороже. Оставь машину в кустах, только разверни ее мордой назад. Спрячься где-нибудь и постарайся не показываться на глаза местному населению. Мне не хочется, чтобы пираты знали, что у меня в команде есть еще европейцы. Это будет подозрительно.
– А если на меня нападут или машину захотят угнать?
– Забери ключи от зажигания, а чтобы не напали – спрячься получше. Даже если мы вернемся одни, не выходи, пока я тебя не позову.
– Ладно, понял, – кивнул головой Корнеев. – Значит, если за вами будут следить, то вы уедете, а мне пешком возвращаться в лагерь.
– Без ключей мы не уедем.
– Тогда возьмите их себе.
– Нельзя, – отрезал Торин, – если нам придется удирать, то, возможно, один останется прикрывать. Ключ не разорвешь пополам. Пусть лучше будет у тебя.
Торин с Веденеевой двинулись в сторону деревушки пешком по дороге. Собственно, дорогой ее можно было назвать с большой натяжкой. Степная трава, примятая колесами десятка машин, которые проехали здесь за последние полгода, да отброшенные в стороны человеческой рукой большие камни – вот и все признаки дороги. Торин с Ириной шли быстро и неслышно. Место, судя по всему, было глухое, и сюда редко забредали посторонние. Первого часового Торин увидел метров за двадцать. Неопределенного возраста сомалиец сидел под кронами низкорослого дерева и пил из большой стеклянной бутыли разбавленное водой кислое молоко – самый простой и распространенный в этих местах прохладительный напиток.
Часовой чуть не подавился напитком, когда в двух шагах от него, как из-под земли, вырос незнакомый мужчина европейской наружности и молодая красивая арабская женщина. Он вскочил на ноги и наставил на незнакомцев американскую винтовку «М-16».
– Не поднимай оружие на гостя, – остановил его Торин по-арабски.
– Кто вы такие и что здесь делаете? – подозрительно спросил сомалиец.
– Мы идем издалека и хотим увидеться с одним человеком, его зовут Мухаммад Абу-Машар. Ты знаешь этого человека?
– Знаю, а зачем вам этот человек?
– Не спрашивай много, а отведи нас к Мухаммаду. Он будет рад нас видеть, когда узнает, какую весть мы ему принесли.
Сомалиец недоверчиво смотрел на незнакомцев, не зная, как поступить. Он знал, что его шеф в последнее время находится в отвратительном расположении духа. Может, действительно эти люди принесли ему хорошую весть. Если Аллах привел этих людей сюда, значит, так и должно быть.
– Хорошо, – согласился наконец часовой, – я провожу вас в деревню. Но если вы обманули…
– То нас постигнет гнев Аллаха, – ответил Торин, – ведь ничего на земле не происходит без его ведома.
Сомалиец кивнул, удовлетворенный таким обещанием, и повел гостей в деревню.
Когда Торин увидел правую кисть руки без двух пальцев, то с удовлетворением понял, что не ошибся адресом. Это как раз тот человек, который и был ему нужен. Это его людей перебили на Сокотре, освобождая русских моряков, это его шайка вчера потерпела неудачу при нападении на английское судно. Торин сразу решил взять уверенный тон и не прибегать к восточной учтивости. Он знал, как вести беседу в арабском духе, знал обычаи и манеры, но сейчас играть в эти игры смысла не было. Да и европейская внешность допускала такой стиль беседы.
– Плохо идут дела в последнее время, Мухаммад? – спросил Торин, когда им предложили сесть.
– Кто ты такой, европеец, и о каких делах говоришь? – осведомился главарь пиратов.
– Я не европеец, – усмехнулся Торин, – родился в Пакистане, жил в Сирии, Ираке. Много путешествовал по Африке. Но дело не в этом. Дело в том, что я знаю, какие беды и неудачи тебя преследуют. Более того, я знаю, кто в этом виноват.
Пират промолчал, но красноречивый взгляд сказал Торину многое. В том числе и то, что он не ошибается и взял правильный тон. Он пришел к пирату не как утешитель или благодетель. Он пришел с делом, которое ему выгодно, а для этого ему нужна помощь Мухаммада.
– Ты потерял слишком много людей. Людей опытных. Поэтому вчера тебя постигла неудача. Я знаю, как это бывает, потому что сам потерял много людей. Меня, Мухаммад, обманул тот же человек, что и тебя. Тот же человек, который выкрал русских заложников и убил твоих людей. Так же он поступил и со мной. Только он увел захваченное вместе с ним судно, а с ним и мою долю. А ведь это я узнал о грузе и времени, когда оно войдет в Аденский залив, я подготовил нападение, и я потерял больше половины своих людей.
Торин говорил зло, с ненавистью. Его слова вонзались как нож. Если сомалиец и не верил ему, то отклик эти слова в его душе находили.
– Я тебе не верю…
– Этот человек называет себя «Эль Музафир», – прервал его Торин и увидел, как вспыхнули глаза пирата. Он попал в точку: значит, Мухаммад тоже имеет определенные подозрения на этот счет, а может, не только подозрения, а и доказательства.
– И все-таки я тебе не верю.
– А если я расскажу, как он убил твоих людей и выкрал заложников? Это я мог узнать только от него. Кто еще может знать такие подробности?
Торин пристально смотрел в глаза пирату и медленно, со вкусом рассказывал, как нанятые Музафиром головорезы перестреляли охрану в развалинах старинного форта на Сокотре, где и сколько трупов лежало. Как был обманут доверчивый Габул, которого под дулом пистолета заставили идти в форт.
– Кто же ты все-таки такой, европеец? – спросил Мухаммад, уставившись в стол перед собой и сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
Торину в голову пришло, что он сейчас играет роль змея-искусителя в эдемском саду. Но он этого, конечно, говорить не стал.
– Я человек, который продает то, что нужно людям, и продает недорого, потому что этого не покупал. Я человек, который находит товар, который кому-то нужен. Иногда этот товар плывет по волнам. Тот товар, который у меня украл Музафир, стоит двадцать миллионов долларов, потому что это очень ценное химическое сырье. Я могу за две недели продать его за десять миллионов. Но мне нужно это судно, потому что с ним я за два месяца заработаю гораздо больше. Я предлагаю тебе сделку, которую предлагал Музафиру. Груз тебе, судно мне. А еще тебе голову Музафира.
– Я должен подумать, европеец.
– Конечно, подумай. Только не долго, потому что Музафир через два дня уведет судно от побережья. Завтра ты дашь мне ответ. Если не согласишься, то я возьму другого человека, который уже согласен.
– Зачем же тебе я, европеец? – резонно спросил пират.
– Другому человеку я не верю, а тебе верю, потому что ты ненавидишь Музафира. Завтра утром на базаре найдешь Хадиджу, – кивнул Торин головой в сторону Ирины, – она будет покупать халву и цукаты. Она отведет тебя ко мне. Если не придешь, я забуду, что мы виделись. Решай, у тебя целая ночь, и пусть Аллах пошлет тебе мудрость.
Грузовичок натужно преодолевал подъемы и резво сбегал вниз под уклон. Наконец Торин убедился, что за ними никто не следует.
– Значит, так, Дима, удочку я забросил. Думаю, что он согласится, потому что ему нечем кормить своих людей, а еще потому, что он может крепко отомстить Музафиру. А ты как считаешь, Ира? – спросил он Веденееву, втиснутую между ними в кабине.
Ознакомительная версия.
