Правда, на практике полученные знания применить не пришлось. Если нужно было разговорить плененного боевика, в ход шли более радикальные средства, чем то, чему их учили на уроках психологии общения.
— Слышь, мужик, тебя как зовут? — дружелюбно обратился к охраннику Станислав. — Меня родители Стасом нарекли.
— Замолкни, козел! Тебе же сказано было язык в задницу заткнуть! — незатейливо посоветовал ему охранник, широко зевнул и уточнил: — А мужики на делянке лес валят.
— Извини, если обидел, — немедленно исправился Гордеев. — Просто показалось, что мы с тобой где-то пересекались. Ты на Севу давно работаешь?
— Хайло заткни, придурок! Последний раз предупреждаю! Точно вонючие носки тебе в глотку забью, — голос охранника зазвучал совсем уж грозно.
Похоже, попытка применения знаний психологии с треском провалилась. Вот если бы этот цербер попался Гордееву в Чечне, ох, каким же он был бы ласковым и нежным уже к концу первой минуты беседы-разговора… Но нынче, увы, ситуация обратная.
Станислав, повторно приняв к сведению недвусмысленный намек по поводу применения химического оружия в виде использованных носков, понял, что угроза достаточно реальна, и решил немного помолчать. Он прислушался к шумам в коридоре, благо тонкая филенка почти не удерживала звуки. Из-за двери доносились все те же отдаленные, едва различаемые голоса и звяканье посуды с кухни. Хотя нет, вот совсем близко послышались чьи-то шаги.
Гордеев насторожился и обратился в слух. Не иначе по его душу идут, хотя это может быть просто прохожий…
Человек шагает уверенно… Вроде бы один… Сева вряд ли в одиночку пойдет, обязательно охрану прихватит… Секьюрити, который привел его сюда и приложился к затылку?… Вполне возможно… Приближается… Остановился где-то рядом… Негромкий металлический стук… Похоже, дергает за ручку замка соседней комнаты… Нет, точно не обидчик Стаса, тот бы вряд ли ошибся дверью… Опять шаги… Подошел к их комнате…
Гордеев поймал себя на мысли, что ждет чуда в образе некоего героя, который сейчас ворвется и освободит его от пут. Он с досадой чертыхнулся про себя и неожиданно припомнил из классики нетленное: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Можно сказать и точнее и доступнее: никому на фиг бедный Стасик не нужен. Попал в переплет, выкручивайся сам. Только как? С вариантами освобождения был явный дефицит.
Ручка повернулась, дверь открылась, и в проеме нарисовался вышибала из ночного клуба, тот самый, что предупреждал Гордеева насчет зловредности Севы. Он деловито осмотрелся, причем вид привязанного к стулу Стаса не вызвал у него ни положительных, ни отрицательных эмоций. Надо полагать, подобная мизансцена не была для него из ряда вон выходящей.
— Че надо? Захлопни дверь с той стороны! — рявкнул на парня охранявший Гордеева секьюрити.
— Щас, захлопну! Я сюда приканал как раз для того, чтобы дверями похлопать, — с вызовом откликнулся вышибала. — Ключ от запасного выхода у тебя?
— У меня, — умерил тон охранник. — А на кой он тебе? Я на воротах стою…
— Послали проверить, — поморщился парень. — Директор клуба заморочился насчет пожарной безопасности. Говорит, в своих уверен, а чужие могут хрен на службу забить.
— Да пошел он! — резюмировал секьюрити. — Здесь я, и ключ у меня. Все как надо!
— Понял, так и доложу, — пожал плечами вышибала. — Пока, корешок! Бди!
Парень развернулся, вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собою дверь. Шаги по коридору удалились и затихли.
Гордеев быстренько просчитал вариант с вышибалой и пришел к неутешительному выводу, что из числа Чипов и Дейлов, спешащих на помощь, его можно вычеркнуть. Похоже, парень даже не узнал Стаса. Да и зачем ему кидаться на амбразуру ради человека, которого видел лишь однажды и перекинулся с ним несколькими словами. Своя шкура и работа дороже!
Станислав окончательно приуныл, поводов для оптимизма не было. Конечно, отчаиваться рано, убивать его вряд ли станут, не тот расклад, не та вина, но ребра точно посчитают. Вот если бы его развязали, то еще неизвестно, кто кому чего пересчитал бы. Можно против и двух «быков» сразу выйти, не страшно, вряд ли они обучены бою на ограниченном пространстве. А потом с Севой посчитаться! Все равно он его достанет. Не сегодня, так позже — через неделю, через месяц, через год Стас этого слизняка найдет и размажет, не откажет себе в удовольствии.
Гордеев от предвкушения будущей встречи с Севой скрипнул зубами и сжал кулаки. Движение отдалось болью. Руки и ноги, плотно стянутые капроновым шнуром, окончательно затекли. Мысли о предстоящей мести сладки, однако реалии настоящего — горьки и бесперспективны.
Он потихоньку стал сжимать-разжимать пальцы рук и шевелить ступнями, чтобы восстановить кровоток. Охранник, заметив движение, насторожился, а потом, разобравшись, чем занимается Стас, довольно гнусно ухмыльнулся:
— Танцуем, малыш?
— А ты подпой, чтобы веселее было: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…» — огрызнулся Гордеев.
— Юморной, что ли! Веселишься? Я тебе, шалашовка гнутая, сейчас подпою! И оттанцую на твоих мослах! Вот шеф скоро подойдет, тогда и повеселимся. Чего еще надо?
Последние слова относились уже не к Стасу, а к вышибале ночного клуба, опять появившемуся в проеме двери. Гордеев за перепалкой с охранником не слышал, как тот подошел.
— Ключи давай! — сказал вышибала и потряс огнетушителем, который держал в правой руке. — У тебя на связке ключ от пожарного шкафа. Хозяин приказал закинуть туда эту дуру.
— Да мне на твоего хозяина!.. У меня свой начальник есть! — возмутился секьюрити, но все-таки полез в карман за ключами. — Который здесь от шкафа?
— А я откуда знаю? Пошли, примерим на месте, — предложил вышибала.
— Задолбали, козлы, посидеть спокойно не дают, — проворчал охранник, однако поднялся с дивана, вышел из комнаты и прикрыл за собою дверь.
Не прошло и нескольких секунд, как из коридора до Гордеева донесся глухой удар, утробный, захлебывающийся вскрик и шум падения тела. Стас повернул голову, напряженно вглядываясь в закрытую дверь. Что там происходит?!
Ответ на его вопрос последовал немедленно. Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел вышибала. Не говоря ни слова, он подскочил к сидевшему на стуле Станиславу и небольшим перочинным ножом стал резать стягивающие его веревки.
— Ты что, его… — очумело попытался сформулировать вопрос Гордеев.
— Огнетушителем приложился, — деловито доложил вышибала. — Не переживай, живой он. Полежит, оклемается…
— А как… зачем…
— Анна Дмитриевна ждет с машиной там… — махнув рукой в пространство, перебил его парень. — Они готовились к вашей встрече. Я подслушал, как этот придурок Сева объяснял своим, что нужно сделать. Помешать не мог, рассказал твоей хозяйке. Она попросила помочь. Все, поднимайся. Ходу!
Гордеев с трудом, опираясь на стул, поднялся. Затекшие ноги его едва слушались.
— Быстрее! — поторопил Стаса парень и потянул его в коридор. — Сева может с минуты на минуту нагрянуть.
— Да погоди ты, иду, — поморщился Гордеев. — Вроде отходит…
— Шагай шустрее, иначе сам отойдешь, — мрачно буркнул вышибала.
Переваливаясь с ноги на ногу, Станислав поковылял за ним в коридор. Прямо у дверей на полу лежал охранник. Крови ни на нем, ни под ним не наблюдалось. Рядом с охранником валялся огнетушитель. Спаситель Гордеева вытянул из рук лежащего связку с ключами и метнулся к служебному выходу. Уже у двери, перебирая ключи, оглянувшись, он нервно бросил Стасу:
— Огнетушитель подбери. Я его на всякий случай спрячу. Давай, давай, забирай!
— На кой черт он тебе сдался? — поморщился Станислав, но нагнулся и подхватил красный баллон. — Прячь, не прячь, очнется этот бугай, расскажет, кто его уложил.
— А хотя действительно, что его прятать? Бросай, — немного помедлив, согласился вышибала. — Семь бед, один ответ!
Он рывком распахнул перед Гордеевым металлическую дверь и скороговоркой проинструктировал:
— Двигай в ту сторону, в глубь двора. Слева увидишь проход между подсобкой и складом. Ныряй туда, не бойся, что он заканчивается тупиком. Там стенка двухметровая, за ней двор жилого дома. На мусорный бак залезешь, спокойно перемахнешь препятствие, думаю, не такие брал. Рвешь прямиком через арку. На улице тебя ждет Анна Дмитриевна в своей машине.
— А ты как? Придет в себя охранник Севы, выдаст, кто его по темечку огнетушителем приложил, тебя же на клочки порвут.
— Я сейчас тоже ноги делаю, только другой тропинкой. У нас с Анной Дмитриевной договоренность. Она мне серьезную работу предложила за то, чтобы я ей помог тебя вытащить. Надоело здесь каждую ночь пьянь растаскивать за копейки.
— Теперь все понятно. Не за мои красивые глазки стараешься, а за перспективу.
