Тогда все понятно. — Он весело рассмеялся и открыл машину. — Садитесь, я вас подброшу, куда вам нужно.
Бросив победный взгляд на институт, в котором скрылась мымра Лена, я пошла к другой двери, но туг же снова обернулась, потому что заметила в окне на втором этаже бледное лицо Людмилы Ивановны. Она смотрела на меня как-то странно, с непонятной злостью в глазах, и, поняв, что я ее заметила, тут же отошла от окна. Интересно, что ее гложет — ревность или страх за мою жизнь? Надо бы разобраться, что таит в своей душе эта малахольная женщина…
В небольшом ресторанчике на Старом Арбате мы просидели до четырех часов. Когда мы только туда приехали, я немного замешкалась в машине и сунула «жучок» за приборный щиток, как учил босс. За столиком Сергей Борисович с увлечением рассказывал мне о велоспорте и собственных достижениях на этом поприще. Оказывается, он когда-то был мастером спорта, участвовал в велогонках за границей, много побеждал, пока не повредил ногу. Пока он мне все это травил, я внимательно разглядывала его, пытаясь найти что-нибудь фальшивое и неестественное в его словах или поведении. Но он играл, если играл, очень хорошо, так, что я почти поверила, что он действительно любит кататься на велосипеде. Он почти не пил, потому что был за рулем, но много и с аппетитом ел, не жалея де нег на дорогие и вкусные блюда, и все время смотрел на меня. Я же чувствовала себя как рыба в воде среди роскоши и богатства, в обществе шикарного мужчины. Собственно, мужчины делятся для меня на две категории: те, что сразу тащат в постель, и те, что делают вид, что этого не хотят. Но тогда зачем, извините, вообще встречаться? Так или иначе, все равно все кончается постелью, в этом смысл любви, жизни и единства противоположностей. Мужик может хоть целый год (если, конечно, у женщины хватит терпенья его слушать) трепаться о поэзии, звездах и прочей лабуде, но думает он только об одном: как бы переспать с ней так, чтобы она не обиделась. А что нам обижаться? Мы что, не люди, что ли? Мы, может, еще больше мужчин этого хотим, но стесняемся сказать, а то сразу за шлюху примут.
Взгляд моего объекта прямо-таки замирал на моей груди, когда ему казалось, что я ничего не вижу, он даже начинал ерзать на стуле, бедняга. Я живо представляла, что роится в его голове, как он мысленно меня раздевает, ласкает и… В общем, мужик влип по самые уши, и я уже подумывала, как буду потом от него отвязываться, когда выполню задание. Наконец все было съедено и выпито, основные вехи биографии были перечислены, причем я скромно ограничилась неопределенными фразами о безработице и трудностях нынешней жизни в смысле заработка, он сочувственно качал головой и цокал языком.
— Ну, вы довольны? — спросил он меня под конец.
— Я счастлива! — улыбалась я. — Сто лет не была в ресторане.
— Вы никуда не спешите? — осторожно спросил он.
У него на лице было написано, чего он хо чет, но я сделала вид, что неграмотная, и скромно выдала:
— Может, не будем ломать комедию? Мы же взрослые люди, и поверьте, я так же хочу остаться с вами этой ночью, как и вы.
Он покраснел и отвел глаза. Мне стало его жалко.
— Вам не кажется, — начал он растерянно, — что между нами установилась какая-то магическая связь? Честное слово, мне еще ни с кем не было так легко, как с вами, и это не слова, поверьте. А что вы чувствуете?
— То же самое. Сознаюсь, вы не первый мужчина, с которым я обедаю в ресторане, но первый, общение с которым было приятнее, чем дорогая еда.
— Вы издеваетесь? Напрасно, я искренне с вами поделился. Вы ведь тоже, простите, не первая. Но с вами я почему-то смущаюсь и краснею, как мальчишка. Раньше такого не было.
— А вы думаете, что я тоже хожу по улицам и напрашиваюсь в машину к первому встречному? Нет, дорогой мой, я даже сама себе не могу объяснить, зачем вообще к вам подошла и сейчас так глупо себя веду.
— Может, это любовь? — несмело улыбнулся он.
— Ну что мне с вами делать? — вздохнула я, глядя с упреком ему в глаза. — Вы же сейчас все испортите! Какая любовь может быть, если я вас совсем не знаю? И потом, настоящий мужчина должен скрывать свои чувства, иначе он превратится в теленка, которого нужно водить за собой на поводке. Вы спросите меня: мне нужен теленок? И я отвечу: нет, мне нужен мужчина. И вообще, не вводите меня в краску, умоляю! — Я отвернулась, понимая, что несу чепуху, но его слова почему-то задели в моей душе какие-то тонкие струны, и она тоскливо заныла.
— Хорошо, извините меня, — он поднялся. — Идемте, я отвезу вас.
Когда мы сели в машину, припаркованную в переулке, у него в кармане что-то тонко запищало, и он обеспокоенно нахмурился, вытащив небольшой электронный приборчик, выдававший возмущенные трели. Это был не пейджер, как я подумала вначале.
— В чем дело? — спросила я.
— Ничего, сейчас все будет в порядке.
Он поводил приборчиком по салону, и, когда тот уж совсем жалобно заверещал над приборным щитком, до меня наконец дошло. Он искал мой «жучок»! В панике я было собралась уже выскакивать из машины, но туг он удовлетворенно произнес:
— Ага, вот он, голубчик! — И, сунув руку под щиток, извлек оттуда микрофон. — Не волнуйтесь, это не бомба! — засмеялся он, показывая мне, остолбеневшей, мое же имущество. — Просто кое-кто очень интересуется моими делами, вот и суют постоянно эту дрянь то в машину, то в квартиру! — Он осмотрел его. — Ого, это что-то новенькое! Обычно ставили попроще.
Я поблагодарила Бога в лице Родиона, что его «жучки» были с выключателями, а то если бы вся эта орава у меня в сумочке заработала, то прощай веселая жизнь и хорошие заработки — он бы меня наверняка убил прямо здесь, в машине. С трудом придя в себя, я выдавила из себя улыбку и просипела:
— Что это?
— «Жучок» для подслушивания. — И выбросил его в окно, а я мысленно вписала в статью непредвиденных расходов фирмы двести баксов — стоимость этого микрофончика.
— За вами что, следят?
— Можно сказать и так, но вы не обращайте внимания. — Он завел машину.
— То есть как это не обращать? А если меня убьют?
— Но меня ведь не убили до сих пор! — рассмеялся он, выруливая со стоянки. — Просто за мной наблюдают.
— И вы знаете, кто? — допытывалась я, чувствуя, как мурашки бегут по коже.
— Догадываюсь, — нахмурился он, резко рванув с места.
— И давно это у вас?
— Не очень, хотя этот «миноискатель», — он кивнул на свой приборчик, лежащий около магнитолы, — я купил только два месяца назад. Может, было и до этого.
— С вами не соскучишься, уважаемый, — дрогнувшим голосом проговорила я. — Что, интересно, вы такого натворили — украли чужой велосипед?
— Лучше не спрашивайте, все равно не поймете, — поморщился он. — Так, дела давно минувших дней.
— Послушайте, вы не стесняйтесь, скажите мне все. Если вы американский шпион или бандитский авторитет, то я пойму.
— Вы уверены? — серьезно спросил он.
—Конечно. Меня больше интересует внутренний мир человека, а не то, как он вынужден зарабатывать деньги в наше сумасшедшее время.
Он с удивлением и даже с уважением взглянул на меня и произнес:
— Хорошо сказано, черт возьми: вынужден зарабатывать! Вот именно вынужден, хотя мне это совершенно не нравится.
— А я вам нравлюсь?
Он опять оторвался от дороги и посмотрел на меня. В глазах его что-то дрогнуло, словно затаенная боль мелькнула в них, лучистых и нежных, и у меня тоскливо защемило сердце.
— Даже больше, чем нравитесь, — грустно проговорил он. — К сожалению.
— Это еще почему? — возмутилась я.
Он не ответил, сосредоточенно ведя машину. Я почувствовала себя дурой.
— Простите, куда мы едем? — поинтересовалась я.
— Куда вы и хотели — ко мне домой, а что?
— Я хотела? Ах, ну да, я же забыла, что сделала вам комплимент. — Бедняга покраснел, видимо, вспомнив свою Лену, и стушевался. — Извините. Я слишком самонадеян. Куда вас везти?
— Да уж везите куда везли, — милостиво разрешила я. — Только обещайте, что раскроете тайну «жучков» и своей загадочной жизни.
— Хорошо, только сначала вы пообещайте, что не сбежите после этого, — парировал он.
— Что, все это так ужасно?
— Хуже. Ну так как, обещаете?
— Я подумаю, когда приедем. Кстати, жена не будет против?
— Нет, она умерла два года назад, — тихо сказал он.
— Простите…
— Ничего, уже привык без нее.
Помолчали. Мы ехали по Ленинградскому шоссе мимо стадиона «Динамо» и, суда по скорости, останавливаться пока не собирались. Я посмотрела назад и увидела, что все остальные машины отстали от нас, и только одна, несчастная, пыхтела на пределе, словно стараясь доказать, что, мол, «Волга» ничем не хуже «Ауди». Мне стало смешно, и я отвернулась. Люблю быструю езду!
— А вы можете ехать еще быстрее? — весело спросила я.
— Конечно, но зачем? — удивился он. — Кругом гаишников полно.
