с терпеливостью сиделки у постели тяжелобольного, помог полицейскому справиться с гульфиком.
— Что-то не так с откровениями иудушки, — недовольно покрутил носом полковник. — Директор американского колледжа и вожак комплота. Страсти провинциального театра, мля.
— Не мне тебе рассказывать о легендах для нелегалов, — удивился Александр, раскинув широко руки и глубоко вздохнув. — У самураев даже боссы разведки и ассенизаторами трудились, не толи что преподами.
— Так оно, — уныло согласился Валентин, равнодушно глядя, как возвращаются после променада арестант с охранником.
— Ладно, по ходу разберемся. Не впервой вместо морковки брюкву жевать, — подполковник энергично развернувшись, пошагал к микроавтобусу. — Вперед, труба зовет! Нам ещё сельпо посетить треба.
Мигель так ловко парканул Volkswagen Transporter, что послеполуденной солнце не могло пролезть сквозь листву канадского клена, как не старалось. Дерево с примятой, толи бурей-ураганом, толи другой неприятностью, верхушкой рассыпало крону на манер прически Анджело Дэвис.
Родригес полулежал на диванчике салона под надзором кубинца. Мигель, сущий добряк, освободил запястье левой руки от «браслета», пристегнув к вертикальной стойке сидения. Осмотрев творение, он со вздохом констатировал, что нарушил некую гармонию и пристегнул левую лодыжку к нижней опоре.
Удовлетворённо крякнув, перфекционист с острова Свободы отечески поинтересовался:
— Пить или писать хочешь? Нет, но было б предложено. Тогда медитируй покуда. Александр, устроившись на переднем сидении, был занят переговорами в эфире и не обращал внимания на выходки Мигеля, а вот Мишкин просто умилялся:
— Ну, ты, прям отец родной. Гуманист с большой буквы.
— Да, я такой, — без ложной скромности согласился кубинец. — В попы что ли податься? В монастырь, к примеру.
— Мужской? — сдерживая улыбку, поинтересовался Валентин.
— В мужской? Не, без баб не могу, — замотал головой Мигель. — Я не враг своему здоровью!
— Развлекаетесь? — повернул голову подполковник. — Заканчивайте веселуху. Пора.
— Звонок другу? — посерьезнел полковник, доставая из внутреннего кармана ветровки кнопочный мобильник.
— Угу. Открываем «Поле чудес». Но, без Якубовича, — подмигнул Александр. — Телефон в студию!
— Ваш выход, герр комендант, — Мишкин, шустро натыкав номер, передал аппаратик Родригесу. — И, без пошлостей типа кодовых слов, сигналов опасности. Накажу беспощадно. Самоса покажется сущим ангелом.
— Наруч…, — начал было бормотать никарагуанец, но узрев под носом кулачище кубинца, заткнулся. Тут и в мобильнике ответили. К слову сказать, громкая связь в иные моменты вещь незаменимая. Иудушка, как мысленно называл копа Кайда, залопотал на испанском весьма энергично. Собеседник отвечал хотя и не столь экспрессивно, но настороженности в голосе не звучала. Александр вопросительно глянул на Валентина. Полковник утвердительно кивнул, внимательно слушая диалог. Уловив короткое “Chao”, Мигель тут же забрал сотовый у Родригеса и отключил связь.
— Почему “Chao”? — равнодушно бросил Мишкин, мысленно отметив легкую тень усмешки, что дернула губы полицейского. — Hasta luego не уместно?
Никарагуанец неопределенно хмыкнул, поджав нижнюю губу и собрав брови домиком:
— Не знаю. Вырвалось, наверное. А, в чем криминал?
— Ни в чём, — мотнул головой Валентин и отвел взгляд. — У меня школярские знания испанского. Диалекты, сленги не ведомы, увы.
— Поторопимся, herr Oberst, — Кайда, щёлкнув замком, отворил дверь. — Не каждый день американских лазутчиков брать приходиться. Считай, Mary Christmas!
Он пересек чистенькую улочку, пустынную по причине будней, и направился к закрытой калитке металлического забора. Штакетник из вороненных стержней квадратного сечения и наконечниками в виде алебарды. Приличной высоты, кстати. Никелированная табличка на ближнем столбике гласила, что американский технический колледж имеет честь здесь быть. И циферблат электрического замка.
— Как в школьный сад через забор? — догнал Мишкин.
— Мы ж законопослушные люди, — нащелкал шесть цифр кода Александр. — Сим-сим, откройся!
Замок выдал трехнотный бравур, и калитка приоткрылась.
— Хорошо быть информированным, — с деланной завистью вздохнул полковник, первым заходя на территорию. — И, куда теперь? В здание?
— Момент, эфир, — Кайда, поправив микронаушник, замедлил шаг. — Принял, «Семерка»!
Валентин вопросительно посмотрел, расстегивая пуговицы хюбэшной куртки. Подполковник быстро зашагал к правому углу здания:
— Шпиён решил сдернуть по-английски. Спускается пожарной лестницей на заднем дворе. Эквилибрист, мля.
— Редкая картина, — озабоченно хмыкнул Мишкин на ходу вынимая “Glock-17” из заплечной кобуры. — Поспешим к финалу.
Обогнув корпус, Кайда осторожно выглянул за угол. По пожарной лестнице умело спускался худощавый мужчина в темно-синей сорочке и серых брюках. Последняя перекладина и американец, ухватившись за неё, зависнул на несколько секунд и спрыгнул.
— Высота, конечно, детская, однако тропка явно натоптана, — пробормотал под нос Александр, скрытно наблюдая за «акробатикой» директора колледжа. Тот, спружинив ногами, удержал равновесие и, повертев головой, быстрым шагом направился к припаркованному метрах в сорока “Ford Focus” пепельного цвета. Когда до автомобиля оставалось метров шесть из-за капота возник пират. Черная косынка узлом на затылок, здоровенная серьга в ухе, пыльные ботфорты, расстёгнутый на голой груди цветастый жилет, в руках здоровенное мачете и страхолюдный пистоль, да не самая свирепая физиономия капитана Еремеева. Сказать, что янки остолбенел, значит не сказать ничего. Флибустьер точно с утра стакана два энергетика накатил. Бесовски захохотав, он навел пистоль и спустил курки двух стволов одновременно. Грохнуло, точно ящик с пустыми бутылками свалился со антресолей в прихожей, и разноцветное облако бумажного конфетти осыпало американца. Вопль и, сверкнув в лучах солнца, мачете вонзилась в лобовое стекло «Форд» на треть. Агент североамериканской разведки попятился и сунул руку за спину. Откуда выскочил Морозов не заметил даже Кайда. Бац, и стоит за спиной мистера директора. И, с переодеванием увлекаться не стал. Как говориться, доброму молодцу всё к лицу, а тем более военная форма. Андрей, стремительно двигаясь на сближение, прямо от бедра навел некую штуковину, напоминающую рупор. Киношный атрибут двадцатого века сухо пукнул, выпуская бесформенный комок тонкой веревки. Тот, вылетев голубем из клетки, превратился в сеть и накрыл с головой несостоявшегося гения ЦРУ. Завершая начатое, Чупа-Чупс в два прыжка добрался до пойманного и классической подсечкой под обе ноги, перевел того в положение лежа. Надо отдать должное, американец умудрился побарахтаться секунд пять. Доводя дело до финала, Андрей влепил носком камуфлированного берца в промежность, заставив янки сосредоточиться на главном источнике неприятностей.
— Сеткомет незаменимая вещь! — на ходу подхватив «рупор», громогласно объявил Мишкин, первым прибежав к месту захвата. — Надо будет нашим подсказать. Нехай в «Заслоне» пользуют.
Никарагуанских коллег из военной контрразведки ждать долго не пришлось. Решено было обойтись без помпы. Заехали на пустырь заброшенной стройки и Валентин позвонил в наше посольство. Дальше колесо крутанулось и спустя тридцать пять минут два микроавтобуса “Hyundai” с наглухо затемненными стеклами, словно принюхиваясь, медленно въехали на огороженную территорию. Бойцы в серо-голубом камуфляже горохом сыпанули едва «корейцы» остановились.
— Шустрые мальчики, — чуть иронично улыбнулся подполковник, посиживая на одном из бетонных блоков, что правильной пирамидой высились у глухого забора из ржавого
