трудом.
Полтора метра и дальше, к счастью, пошло куда лучше. Видно было, что я тут не первый человек. Как и сказал узбек, здесь часто лазили подростки.
Я оказался в небольшом закутке, по стенам которого сверху стекала холодная вода. Валялся какой-то мусор, битые глиняные горшки. Автомат я держал при себе, гранату тоже. На всякий случай.
Осмотревшись, слева увидел пробитый в скальной породе широкий проход. Пролезть через него было не сложно, хорошо, что у меня клаустрофобии не было. Помню, когда мне было около тридцати, на специальных тренировках по выживанию, нас заставляли «работать» в условиях подземных проходов. Не все проходили такие маршруты, потому что оказалось, что боязнь замкнутых помещений вносит серьезные коррективы в эффективность обучения, несмотря на то, что в остальном ты профессиональный солдат.
Внутри было мрачно и сыро. Источников света у меня не было, но перед тем как лезть сюда, Али сунул мне потрепанный коробок спичек. Мол, пригодится.
Честно говоря, я не знал, в каком направлении мне идти и как далеко. По прямой, до пещеры метров семьдесят, не более. Но как оно там обстоит под землей, в тесных и темных проходах… Ничего, поглядим, прорвемся.
Закинув автомат за спину, чтобы тот не мешал, я двинулся дальше. Разветвления попадались достаточно часто, но все они оказались слишком узкими, чтобы там мог пролезть взрослый человек. Судя по характеру пустот, их постепенно промывала вода. Возможно, откуда-то с гор тысячи лет стекала дождевая вода, которая постепенно и пробила проходы в граните. Само собой, где-то помогли и люди.
Этому кишлаку много лет. Даже не рискну предполагать, сколько именно. Отчего-то у меня складывалось мнение, что ту пещеру, куда я намеревался попасть, начали использовать под склад хранения оружия совсем недавно. Ранее у нее было какое-то другое предназначение. Интересно, а пришедшие сюда душманы вообще знают, что туда есть другой вход? Было бы прискорбно, если бы вход который я ищу, забетонировали.
Когда стало совсем темно, я достал спички. Всего в коробке их оказалось штук двадцать. Когда зажег первую, смог разглядеть все поподробнее. Длинный, извилистый проход, который постепенно спускался вниз. Тут было очень сыро, под ногами попадались небольшие лужицы. Тесновато, но идти можно. Кое-где висели небольшие сталактиты и сталагмиты. В принципе, двигаться можно и достаточно быстро. Только вот проклятое эхо разносило звук моего передвижения далеко вперед.
— Зараза! — процедил я, когда понял, что этот демаскирующий фактор может выдать меня раньше времени. Стоптанные рваные кеды, правда, надетые на носки, издавали слишком много шума. К тому же, на одном из них частично оторвалась подошва, поэтому я то и дело ей цеплялся за камни. Шлепающий звук раздражал, но снимать их не вариант, пришлось действовать аккуратнее.
Двигаться нужно было быстро и осторожно. И все равно, как бы я не старался, то и дело задевал головой о выступы, бился локтями, коленями. Одежда снова промокла, я начал подмерзать.
Та прошло минуты четыре. Заблудиться тут вряд ли было возможно. Как я и сказал, второстепенных проходов было достаточно много но, ни в один из них даже подросток бы не протиснулся. Но потом, картина резко поменялась — когда я добрался до достаточно большой подземной галереи, передо мной встал выбор — идти либо налево, либо направо. Честно говоря, перемещаясь по извивающемуся проходу, который иногда вновь переходил в расщелину, я уже потерял ориентацию. Выглянув вверх, увидел тусклый желтовато-оранжевый свет. Скорее всего, просто лучи заходящего солнца попадают на отвесные скалы, отсюда и такой эффект. А значит, тучи снова частично рассеялись.
Ну и куда идти дальше? Мне нужен вход в пещеру, где в данный момент может находиться американец. Если я пойду не туда, то потеряю время. Придется возвращаться и далеко не факт, что от моей задумки будет толк.
Обычно, когда проходчики или шахтеры бродят по подземным пещерам, они применяют специальное оборудование. Если его нет, то используют огонь. В пещерах, подземных проходах и катакомбах всегда присутствует слабое движение воздушных масс. Оно практически не ощущается кожей, поэтому в таких случаях слабый и чувствительный к ветру источник пламени просто незаменим. Именно по этому фактору, при использовании открытого огня, можно определить верное направление и найти выход. Конечно, далеко не всегда такое возможно… Например, в моем случае, этот способ применить было никак нельзя. Проходов было полно, воздух гулял туда-сюда, сбивая с толку.
Мне предстояло выбрать — куда идти, направо или налево?
Очевидно, что сам узбек тут не был. Да, изначально он задал направление, но что делать дальше, он не сказал. Тщательно прислушавшись, услышал вдалеке голоса, к тому же почувствовал запах дыма.
Двинулся налево. Здесь проход постепенно пошел наверх. Чем дальше, тем дыма становилось меньше, весь он собирался в верхней части. Чтобы не дышать им и не кашлять, пришлось зажать лицо чалмой.
Голоса были все ближе, я услышал другой естественный шум. Вскоре, я добрался до пещеры. Вход в нее оказался забит старыми досками и частично заложен камнями. Но сделано все оказалось настолько халатно, что серьезным препятствием эту «заглушку» не назовешь. Думаю, что навалившись всем корпусом, можно было выбить ее вместе с никак не закрепленной деревянной рамой. Проход, в котором я находился, действовал как естественная вытяжка, благо свод здесь был высоким и дыма практически не было.
Само собой, чтобы не привлекать внимание, свет я потушил еще на подходе. За время движения, спичек использовал штук пять. Потом оторвал лоскут ткани, скрутил в узлы и поджег — он горел куда дольше, чем тонкая спичка.
В самой пещере царил полумрак. Я разглядел несколько керосиновых ламп, что стояли в разных участках пещеры. Сама пещера, кстати, оказалась достаточно большой, с высоким неровным сводом. Главного выхода я не заметил, но это потому, что у меня самого обзор был очень маленький, причем, исключительно через крупную щель между досками.
Я заметил стоящие у стены открытые оружейные ящики. На них лежали автоматы, гранатометы. Их осталось немного.
В пещере находилось несколько человек, но видел я лишь троих. Судя по голосам, американец общался с кем-то, пользуясь услугами переводчика. Вроде бы Али упоминал, что имя человека хорошо знавшего английский язык — Ахмед… А беседа, судя по всему, велась с кем-то из старших моджахедов.
Агент ЦРУ Джон Вильямс вел себя очень надменно. Прямо чувствовалось его раздражение по поводу всего случившегося. Что именно они обсуждали, я понимал частично, несмотря на некоторые познания английского языка. Сам Ахмед хорошо владел языком, говорил на нем почти свободно. Даже удивительно, откуда такие познания?!
