Ознакомительная версия.
Возвращалась Жолабова той же дорогой. С той лишь разницей, что ехала она еще аккуратнее. Но это не помогло. У поста ДПС тормозили всех подряд, досматривали машины, заглядывали в багажники, под капоты. Рылись в салонах. Похоже, власти ввели очередной режим. Чувствуя, как забарабанило сердце, Сухайла, сунув руку в сумочку, притормозила, но в ответ на жест дэпээсника «к обочине» вместо того, чтобы остановиться, мило и заискивающе улыбнулась. Стоявший с автоматом на изготовку дэпээсник, польщенный вниманием красивой женщины, расслабился и, позабыв о своих служебных обязанностях, решительно махнул жезлом: «Проезжайте». Чувствуя, как прыгает в груди сердце, Сухайла поблагодарила служаку еще более обворожительной улыбкой и нажала педаль газа.
Только оказавшись за забором собственного дома, Сухайла окончательно успокоилась. Но еще некоторое время сидела за рулем, прокручивая в голове собственные переживания. Затем вышла из машины. Убедившись, что никто посторонний во двор не заходил, открыла гараж. Вернулась на водительское сиденье и завела в открытый гараж машину. И опять вышла из салона, держа в руке открытую сумочку. Вынула из нее взятую в тайнике газету, а саму сумочку с лежавшим в ней СВУ – самодельным взрывным устройством – спрятала под ворохом лежавших в углу грязных тряпок. После чего облегченно вздохнула и, не сдержавшись, вытащила из газеты и начала тут же читать адресованное ей послание. Закончив чтение и смахнув невольно набежавшую слезу, Сухайла прошла в дом. Она все сделала в точности как ей велели, теперь ей оставалось лишь ждать гостя. А ждать она умела.
Н-ский отряд специального назначения ГРУ
В командирской палатке находилось двое. Вальяжно развалившийся подполковник Лунев – командир отряда специального назначения – выглядел озабоченным. Радиограммы от высокого начальства шли каждый день и требовали, требовали, требовали… Собственно, начальство всегда требовало, но за последние дни оно превзошло само себя. Хотя понять его можно: на днях было совершено нападение на какого-то чиновника из Москвы. Сожгли машину сопровождения. Сам чиновник не пострадал, но оказался малость подпорчен его имидж. Господин, мягко говоря, слегка смалодушничал. И вот теперь, оказавшись вне опасности, требовал отмщения. Крайними, как всегда, оказались разведчики.
– Вынь да положь! – бушевал комбат после получения очередной телеграммы. – Трупы им, видишь ли, нужны! Результат, мать их! А у меня боевики что, на привязи сидят? – допытывался он у зашедшего к нему начальника штаба майора Семена Андреевича Касаткина. Но тот не отвечал, а только улыбался и пожимал плечами.
– Все группы на выходе, носом землю роют. Но, если пока ничего нет, о чем докладывать?
– Может, халтурку соорудим? – позевывая, предложил майор.
– Халтурку? Намажем Магомеда, – комбат вспомнил старшину роты связи, азербайджанца по национальности, – кетчупом, сфотографируем и выдадим за убитого «чеха»?
– Что-то типа того, – охотно согласился начштаба.
– А если потребуют вытащить труп? – подполковник высказал совершенно очевидную мысль.
– Да отмажемся! – небрежно отмахнулся от нее Касаткин.
– Нет, Андреич, не прокатит! – комбат устало вздохнул.
– Тогда не знаю… – майор развел руками, и в этот момент в палатку влетел посыльный по ЦБУ.
– Товарищ подполковник, вторая ведет бой!
– Вот и дождались, мать твою… – комбат взлетел с кровати, на которой до той поры возлежал, и рассвирепевшей кошкой метнулся к выходу. Сильно пригнувшись и все равно едва не врезавшись в верхнюю доску дверного косяка, выскочил на улицу. Следом за ним, не слишком спеша, выбрался на улицу и начальник штаба – в отличие от комбата, чтобы выйти из палатки, ему не пришлось даже нагибаться.
– Информацию! – потребовал подполковник Лунев, влетев в палатку Центра боевого управления.
Информации оказалось более чем достаточно…
…С шумом повалилось срубленное осколками дерево. Черная грязь, подброшенная взрывом, мелким крошевом сыпанула на спину. Заместитель командира разведывательной группы специального назначения – прапорщик Дмитрий Вениаминович Маркитанов приподнялся на локтях, оттолкнулся, прыгнул, перекатился, выглянул из-за ствола бука, и его автомат разразился длинной очередью. Над головой нетерпеливо фьюкнуло. От близкого разрыва шумело в ушах. Кровь толчками прокатывалась через виски.
– Прикрой! – крикнул Дмитрий, адресуясь кому-то находившемуся за его спиной, и не глядя, в полной уверенности, что был услышан, поднялся и побежал вперед. По щеке чиркнуло, мимолетное прикосновение обдало ледяным холодом, и тут же по коже начал стремительно разливаться жар вытекающей из капилляров крови. Но прапорщик не остановился. Слегка запоздав, до ушей донесся бас «Печенега». Дмитрий скользнул вправо, срезал ближайшего, зарвавшегося в своей наглости «абрека», прижал короткой очередью следующего и, упав на колено, без промедления отправил заранее приготовленную гранату в распахнутое зево спрятанного под землей схрона. Грохнуло. Следующая граната полетела дальше, в глубину укрытой в гуще кустарников траншеи. Выскочившего из нее боевика снял засевший на небольшом удалении снайпер, второго замешкавшегося приподняло взрывом, предсмертный визг потонул в грохоте.
– Командир, – позвал Дмитрий в микрофон радиостанции, – подтягивайтесь!
– Уже рядом, – донесся голос командира группы капитана Синицына. И в подтверждение его слов с левого фланга слаженно заработали пулеметы Зарипова и Шинкарева, одним за другим ухнули гранатометы.
«Давай, давай!» – мысленно торопил Дмитрий, выискивая и не находя целей, «чехи» попрятались, а кто-то из них, похоже, даже уже успел «сдристнуть». Маркитанов приподнялся повыше и едва не схлопотал в лоб пулю. Шмякнув, она впилась в стоявшее позади дерево. Ругаясь, прапорщик откатился в сторону, в заранее присмотренную канавку, и прислушался к канонаде боя. Боевиков додавливали, но где-то в глубине вражеской обороны настойчиво и уверенно стрекотал пулемет, поддерживаемый парочкой неугомонных автоматов. Если бы «чехам» выпало немного везения, атака на базу могла бы захлебнуться.
– Иванов, с-сука! – во всю глотку проорал Маркитанов безмолвствующему снайперу. – Сними его, слышишь? Сними! Сними! – потребовал он еще раз, хотя прекрасно понимал, будь у Иванова такая возможность, он уже давно бы это сделал.
– Вася! – крикнул он, теперь уже обращаясь к подобравшемуся поближе и находившемуся совсем неподалеку пулеметчику сержанту Кадочникову. – Дай гранату!
– Щас! – прошипел тяжело дышавший Василий.
Тяжелое, ребристое тело «эфки» шмякнулось о землю и, перекатившись, застыло возле лица вжавшегося в землю прапорщика. Он протянул руку и…
– Черт! – Дмитрий взвился в воздух и через секунду оказался лежащим за толстым деревом, в трех метрах от упавшей гранаты. Рядом, сопя, возился вытаскивавший из разгрузки гранату Васька.
– Прижмись! – приказ запоздал. Брошенная «чехами» «эфка» вспучилась черным дымом, всколыхнула почву, разлетелась срубающими листву осколками.
– У, ты, своло́та! – Василий покосился на след от осколка, оставленный на вороненой поверхности «Печенега», и, наконец, выудив из кармашка требуемую гранату, сунул ее под бок застывшего в ожидании прапорщика. После чего, ухватив оружие за сошки, Васька, расталкивая и подминая под себя молодую лесную поросль, пополз вперед. Движение не укрылось от противника, и над головой дружно засвистели пули.
– Прикрой! – почти тотчас донесся до него приказ Маркитанова, который, подхватив эргэдэшку, выдернул чеку, вскочил и изо всех сил швырнул ее в направлении противника. Выстрелил, метнулся в сторону, поддерживаемый пулеметным огнем, рванул вперед, споткнулся о переплетение ежевики, сгруппировавшись, упал на плечо, перекувыркнулся, вновь вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с вынырнувшим из окопа противником. Выстрелили оба. Одновременно. Промахнулись, разошлись в стороны. Не целясь, Дмитрий послал в «чеха» новую очередь, тот споткнулся, заваливаясь на бок, вскинул оружие. Время замерло. Черный глазок дула уперся в грудь застывшего в движении прапорщика, палец бандита потянул спусковой крючок, выбрал холостой ход и… сил, чтобы удержать оружие, не хватило. Ствол клюнул, косая очередь, выбив землю под ногами Дмитрия, ушла в сторону. Бандит скорчился, а его замолчавший «калашников» вырвался из слабеющих пальцев и ткнулся в корневище дерева. Боевик же, в попытках удержать равновесие, переступил с ноги на ногу, устоять не вышло, колени подломились, и он повалился на влажную от прошедших дождей землю. В расширившиеся ноздри ударило сырой плесенью гниющих остатков дерева, из приоткрывшегося рта хлынула кровь, и меркнувшее сознание безвозвратно погрузилось в непроницаемую тьму вечности.
Ознакомительная версия.
