—Значит, тебе известно о прямоугольнике, который образовывали четыре Внешних камня, когда-то окружавших Стоунхендж?
—Да.
— А мне нет, — сказала Лили.
Лачлан показал девочке схему Стоунхенджа. Рядом с базальтовыми глыбами были изображены четыре идеальных прямоугольника — так называемые Внешние камни.
—Теперь, если провести диагональ, старина Пифагор тут же нашепчет нам, что она равна тринадцати сантиметрам, — сказал Лачлан и начертил карандашом названную линию.
— Улавливаешь? — спросил он у Лили.
— Не совсем.
— Миленький треугольничек, не правда ли?
— Возможно.
Лачлан достал карту Великобритании и нарисовал точно такой же треугольник, сделав Стоунхендж самым острым углом и проведя основание параллельно экватору.
—Треугольник со сторонами пять, двенадцать и тринадцать сантиметров раскрывает изначальное местонахождение базальтовых глыб — холмы Пресели в Уэльсе. Довольно необычно для примитивного племени. Настолько необычно, что некоторые склоняются к мысли, что валлийцам помогли.
—Кажется, ты собирался привести доказательства связи между Стоунхенджем и Великой пирамидой, — заметила Зоу.
Лачлан улыбнулся.
—Помнишь, я сказал, что это миленький треугольничек?— подмигнул он Лили.
—Помню...
—А теперь давай-ка продлим гипотенузу этой чудесной геометрической фигуры.
Лачлан оторвал карандаш от карты мира.
— Видишь, через что она проходит?
— Честно говоря, нет.
Стрела вонзалась в самое сердце Египта — в дельту Нила, расположенную... в окрестностях Гизы.
— Вот и связь! — произнес Лачлан с гордостью.
—Которая подводит нас ко второй связи, — продолжил Джулиус. — Между Титаном, Сатурном и Юпитером. Вообще-то они не имеют никакого значения. Важно то, что скрыто за ними.
—За ними? — удивилась Лили.
—Именно, — ухмыльнулся Лачлан. — Мы поработали со сведениями, присланными тобой из Дубая. Теми, что ты почерпнула из записей Волшебника о Темном Солнце. Похоже, оно идет на нас из-за Юпитера. Отсюда и важность этого небесного явления — восхождения Сатурна над Юпитером. Оно в общем-то бесценно, ибо позволит нам увидеть эту ужасную Темную звезду! Впервые в истории!
—Но как? — спросила Зоу, повернувшись к юным уникумам.
—Ты знакома с концепцией пространства и времени? —спросил Джулиус.
—Вернее, с понятием искривления пространства и времени, — уточнил Лачлан.
—Спасибо за поправку, братец.
—Не за что. Обращайся.
—Более-менее, — ответила Зоу. — Гравитационная сила планеты изгибает окружающее пространство. Помню, кто-то сравнил это явление с растянутым листом резины, на который уложены мраморные шарики.
— Да, — подтвердил Лачлан. — Каждый шарик образует на листе резины небольшую вмятину, символизируя искривление пространства и времени. Так что если бы ты мчалась мимо этих планет на звездолете, твоя траектория претерпела бы изменения — если, конечно, ты бы не прибавила скорость.
— Ничего себе.
— То же самое и со светом, — вставил Джулиус. — Он тоже искривляется, проходя через гравитационные поля звезд и планет.
— Причем большие планеты — такие, как Юпитер — искривляют его сильнее маленьких, вроде Меркурия, — добавил Лачлан.
— Верно, — кивнул Джулиус. — Поэтому, наблюдая из Стоунхенджа за восхождением Сатурна, мы сможем на долю секунды увидеть часть пространства, скрытую за Юпитером.
Зоу нахмурилась:
— И что случится, если в этот момент водрузить Са-Бенбен на вершину камня Стоунхенджа?
Джулиус посмотрел на Лачлана.
Лачлан посмотрел на Джулиуса.
Затем оба повернулись к Зоу и пожали плечами.
— Это-то нам и предстоит выяснить, — сказал Джулиус.
Машина растворилась в ночи.
СТОУНХЕНДЖ
5 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА, 03:22
Они припарковались на покрытой гравием обочине в нескольких сотнях метров от Стоунхенджа. Луна освещала широкую, совершенно плоскую равнину словно гигантский прожектор.
Кромлех находился на пересечении трассы А-303 и боковой дороги.
У огромных мрачных камней, облитых светом ночного солнца, стояли два охранника. Они увидели, как «Хонда» остановилась, но не придали этому значения: лондонцы, проезжавшие мимо Стоунхенджа, нередко тормозили, чтобы передохнуть и поглазеть на достопримечательность.
Приблизившись к знаменитым глыбам метров на пятьдесят, Зоу выхватила коробкоподобный предмет, похожий на пистолет (благодаря курку и рукоятке), и навела его на охранников.
— Эй! — крикнула она.
Стражи обернулись.
Зоу нажала на спусковой крючок. Из диковинного устройства вырвалась мгновенная визжащая вспышка. Оба охранника упали на землю, как срезанные с нити марионетки.
— Что это было, черт возьми? — спросил Джулиус, подходя к Зоу.
— И где мы можем это достать? — продолжил Лачлан.
— Оглушающий пистолет «Ласон-5», — ответила ирландка. — Не смертельное парализующее оружие. Лазерная вспышка плюс ультразвук. Разработан для «небесных маршалов», чтобы те могли нейтрализовать захватчиков, не рискуя прострелить окно самолета и нарушить давление в кабине. Как правило, ультразвука вполне достаточно — однако лазерная вспышка тоже не лишняя: ослепляет отменно! Никаких побочных эффектов, кроме дикой головной боли. Некоторые считают, что автомобиль принцессы Дианы попал в аварию потому, что к шоферу применили «Ласон-5»...
— Чудесно... — сказал Джулиус. — На этой оптимистичной ноте предлагаю приступить к делу.
Проделав дыру в проволочном ограждении, Зоу и близнецы вкатили в нее ручную тележку, нагруженную всем необходимым. Лили и Элби последовали за ними.
Спасителей человечества объял благоговейный трепет. Гигантские, омытые луной трилитоны возвышались над ними, зияя пастями-порталами, — могучие, зловещие, древние. Главный исполин — одинокий большой трилитон, достигавший семи метров в высоту, — был лишен верхней челюсти, но выглядел не менее устрашающе...
—Когда начнется восхождение Титана? — спросила Зоу.
—Юпитер уже появился на горизонте, — сказал Элби, устанавливая на траве, растущей вокруг упавших глыб, внушающий уважение телескоп. — Восхождение Титана начнется в три часа сорок девять минут, Сатурна — в пятьдесят одну минуту, после чего между Сатурном и Юпитером появится зазор.
—И мы сможем увидеть Темное Солнце.
—Верно.
Зoy посмотрела на часы. Двадцать пять четвертого...
— Надо поторапливаться. У нас всего двадцать минут.
Джулиус включил ручку-фонарик и стал изучать позднейшую схему Стоунхенджа, на которой были изображены оставшиеся камни.
— Три из пяти центральных трилитонов сохранились полностью, — сказал юный гений. — У большого трилитона и у вот этого, в правом нижнем углу, — по одной колонне.
—А что насчет Алтарного камня? — поинтересовался Лачлан.
—Он упал.
—И где он? — спросила Зоу.
—Вот.
Лачлан протиснулся к огромной плите, лежащей в густой траве внутри базальтового кольца. Она была приблизительно трех метров в длину и значительно уступала в толщине остальным глыбам. В земле рядом с камнем темнело небольшое прямоугольное углубление.
Лачлан осмотрел плиту.
—Здесь имеется отверстие. Квадратной формы. Примерно двадцать на двадцать.
—Это подходит для Са-Бенбена, — сказала Зоу.
Она смотрела на горизонтально лежащую плиту, пораженная тем, что собиралась произнести.
— Ну что ж. Давайте ее поднимем.
Они действовали быстро, но осторожно, боясь причинить вред легендарному кромлеху.
Алтарный камень уложили на стропы и аккуратно привели в вертикальное положение с помощью блоковой системы, снабженной канатным устройством с дизельным приводом.
Тем временем Лили вычищала дыру в земле, вырытую возле плиты, а Элби настраивал телескоп.
— Я вижу Юпитер! — воскликнул мальчик.
Его прибор, направленный на северо-восток, действительно разглядел маленькую оранжевую точку, находившуюся непосредственно над внешним кольцом Стоунхенджа и его знаменитым Наклонным камнем.
Зоу поторопила близнецов.
— Я не собираюсь спешить, имея дело с национальным достоянием, — фыркнул Джулиус.
Медленно, очень медленно устройство подняло плиту, после чего она с шумом рухнула в углубление, где стояла более четырех тысяч лет назад.
Зоу посмотрела на часы.
Три сорок восемь.
На все про все — одна минута...
Зоу полезла в рюкзак и вынула из него что-то желтое.
Верхнюю часть Золотой вершины.
