— А вы откуда знаете? Понимаете испанский?
— Que vas a tomar?
Она рассмеялась.
— А вы хорошо говорите. Спасибо, но я уже выпила.
Он показал на стакан.
— Это не выпивка. Выпейте со мной вина.
Она согласилась, и Бен попросил у бармена еще один стакан. Брюнетка пересела поближе, убрав сумочку со стоявшего между ними стула и поставив ее на пол под ногами.
— Меня зовут Эсмеральда.
Она протянула руку. Рука у нее была теплая и мягкая.
— А я Бен.
Он указал на столик в углу, у самой кромки воды.
— Перейдем туда?
Эсмеральда не возражала.
— Не забудьте сумочку.
Он поднял ее и передал Эсмеральде.
Прихватив бутылку и стаканы, они перешли к столику. Бен споткнулся о стул и пролил немного вина.
— Уф! Похоже, чуть перебрал.
Разговор заладился, и они не заметили, как в небе зажглись звезды, а над морем засияла луна.
— Почему вы хотите уехать? Здесь так красиво.
— Меня жутко напугал этот взрыв. Ужасно. Столько невинных людей погибло.
Бен молча кивнул.
— Есть и другие причины, — добавила Эсмеральда.
— Какие же?
— Вам действительно хочется знать? Дело в том, что мой парень променял меня на мою лучшую подругу. Сестра решила, что мне нужно развеяться, съездить куда-нибудь. Не помогло.
Она печально улыбнулась и опустила голову.
— Не могу представить, как он мог так поступить.
Бен подался вперед и погладил ее по руке. Эсмеральда вспыхнула.
— Спасибо. Так мило с вашей стороны. А вы, Бен? Что вы делаете на Корфу? Приехали в отпуск? Или по делам?
— Напиваюсь.
Он вылил в стакан остатки вина. Музыканты заиграли что-то медленное, меланхолическое, и теперь к ним присоединилась певица.
— Чем зарабатываете на жизнь? — поинтересовалась Эсмеральда.
— Я студент.
— А что у вас с шеей?
— Вы задаете много вопросов.
Она улыбнулась.
— Просто хотелось бы узнать вас получше, вот и все.
Он снова протянул руку.
— Потанцуем?
— Почему бы и нет?
Они вышли в круг. Эсмеральда бросила взгляд на сумочку.
— Не беспокойтесь, я присмотрю.
Медленный, чувственный танец увлек обоих. Его пальцы лежали на ее теплых голых плечах, с которых постоянно сползала то одна, то другая бретелька. Кожа у нее была цвета меда, в темных глазах сияли огоньки. Бен привлек ее к себе, их губы встретились…
— У меня домик на берегу, — сказал он. — Здесь, рядом. Там нам никто не помешает.
Эсмеральда подняла голову и посмотрела на него. Лицо ее горело, дыхание участилось. Она сжала его руку и быстро кивнула.
— Идем.
Они вышли из таверны. Берег был пуст. Залитый лунным светом, песок отливал серебром. Тишину нарушали лишь шорох волн да долетающие издалека звуки музыки. Эсмеральда сбросила туфельки и шла босиком. Обняв ее за тонкую талию, Бен почувствовал под рукой упругие, податливые мышцы. Он снова споткнулся, и она, помогая ему подняться, весело рассмеялась.
— Ты embrio.
— Надрался как свинья. Весь день пью.
Подошли к дому. Бен, пошарив в карманах, вытащил ключ, тут же его обронил и, покачиваясь, склонился над ступеньками.
— Ага, вот ты где, — пробормотал он заплетающимся языком.
Эсмеральда повернула ручку.
— Здесь открыто, — хихикнула она.
Дверь распахнулась, и Эсмеральда переступила порог. Бен, держась за ее руку, последовал за ней. Он щелкнул выключателем, отпустив руку, дал гостье отойти на шаг.
И ударил ребром ладони по шее. Не издав ни звука, Эсмеральда свалилась на пол.
Удар был рассчитан так, чтобы оглушить, но не убивать. Опустившись на колени перед неподвижным телом, Бен раскрыл сумочку. Порывшись внутри, нащупал что-то твердое. Пальцы ощутили знакомый холодок стали. Пистолет. Он не удивился — еще в таверне, подавая сумочку «Эсмеральде», почувствовал оттягивающую тяжесть оружия. Полуавтоматическая «Беретта 92F». Патрон в стволе, курок взведен. Он сдвинул собачку предохранителя. Дверь в кухню в другом конце комнаты распахнулась. Этого Бен тоже ожидал и, вскинув руку, дважды нажал на спуск.
Обе пули ударили незваному гостю в грудь, отбросив его назад. Пистолет упал и, вертясь, скользнул по полу. Незнакомец съехал по двери и замер, свесив голову на грудь. На губах пузырилась кровь.
В ушах звенело. Бен выглянул за дверь. На берегу — ни души. Стены приглушили звук выстрелов, и в таверне их не услышали. Он вернулся в комнату и первым делом повернул защелку.
Женщина зашевелилась, застонала, схватилась за шею. Бен перешагнул через нее и подобрал пистолет мертвеца. Та же модель «беретты», только с навинченным на ствол длинным глушителем. И патрон в стволе. Он посмотрел на незнакомца — моложавый блондин лет тридцати. Симпатичный. Бен вспомнил рассказ Никоса в изложении Чарли о подозрительной паре на вечеринке у Зои Брэдбери. Светловолосый парень и женщина, которая вполне могла сойти за гречанку.
Сунув за пояс первую «беретту», он приставил дуло второй, с глушителем, к голове «Эсмеральды».
— Вставай.
Она закашлялась, медленно поднялась на четвереньки, убрала с лица волосы и повернулась к нему. Теперь в темных глазах было совсем другое выражение.
— Я видел тебя раньше, в городе. Видел на площади Сан-Рокко. Видел в витринах магазинов. Я заметил тебя еще до того, как ты начала сегодня следить за мной. Я не хотел упускать тебя и потому все время держался на виду.
Она привстала, согнувшись, опираясь одной рукой о пол, глядя на него снизу вверх. На лбу, слева, пульсировала голубая жилка.
— Ты не следила за мной. Тебя вели. Я нарочно взял такси на стоянке, чтобы ты меня не потеряла. Ты со своим приятелем села в следующее. Это я привел вас сюда. Облегчил вам задачу. Даже притворился пьяным. Ты сама шагнула в ловушку.
Глаза «Эсмеральды» оставались пустыми. Он понимал, что она оценивает ситуацию: прикидывает расстояние, рассчитывает следующий шаг, взвешивает шансы. Не любитель — профессионал.
— Ты хорошо все придумала. Мне понравилась история насчет сестры. Но теперь тебе не выпутаться. Так что, Эсмеральда, остается только одно: рассказать мне все. Не думай, что я не смогу в тебя выстрелить.
Она промолчала.
— Итак, Зои Брэдбери. Где она?
Молчание.
— Кто устроил взрыв в кафе? Для чего? Чтобы убрать Чарли?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Он выстрелил. Она вскрикнула и отдернула руку от пола.
— Все в порядке. Я целился между пальцами. В следующий раз один отстрелю. Начнем сначала. Зои Брэдбери. Где она?
— Ее увезли, — прошептала «Эсмеральда».
— Уже неплохо. Продолжим. Куда везли?
Она замялась.
— Выбери палец. Может быть, тот, которым ты редко пользуешься. Протяни руку. Чтобы я по ошибке не отстрелил что-то еще.
— Ее больше нет в Греции.
— Так где же она?
— Ты все равно меня убьешь. Какой мне смысл говорить?
— Я не такой, как вы. Представляю, что вы приготовили для меня, если бы я не отвечал на ваши вопросы. Но я не бесчувственный убийца. Скажешь, где она, объяснишь, что происходит и кто ты такая, и останешься в живых. Я спрячу тебя в такое место, где тебя никто не найдет, а когда отыщу Зои, живую и здоровую, вернусь. И может быть, даже отпущу. Выбор за тобой. Но пойми, если не скажешь — умрешь. Прямо здесь. Прямо сейчас. Никаких игр с пальцами больше не будет.
Бен приставил пистолет ей ко лбу.
— Кто ты, черт возьми, такой?
Испанский акцент почти исчез — она говорила как американка.
— Никто. У тебя последний шанс. Где она?
Женщина вздохнула.
— Ее переправили в Америку. Пять дней назад.
— Хорошо. Понемногу продвигаемся. Куда именно в США? Почему? Кто ее увез?
— Я всего не знаю. — «Эсмеральда» пожала плечами. — Просто делаю то, что приказывают.
— Кто приказывает? Мне нужны имена.
— Я не знаю ничьих имен.
— Как тебя зовут?
— Каплан. Мариса Каплан.
Бен наблюдал за ее глазами и понял — не врет.
— Как звали его?
Он кивком указал на блондина.
— Хадсон.
— Почему вы здесь, Мариса? Кто заложил бомбу?
Грохот выстрела наполнил комнату. Бен почувствовал горячее дыхание прошедшей у самого уха пули. На стене разлетелось мелкими осколками бра. Он резко обернулся и, уже падая, спустил курок. Блондин приподнялся на локте и целился в него из маленького черного револьвера. Еще один выстрел. Пуля прошила рукав рубашки.
Бен тоже выстрелил. Мимо. Еще раз. Глаз у блондина исчез, голова глухо стукнулась о пол. На стене осталось кровавое пятно.
Снова тишина. Он неуклюже поднялся. Вроде бы не ранен. А вот Хадсон больше точно не встанет. Бен отшвырнул выпавший из окровавленных пальцев тупорылый «магнум».
Какой-то странный звук за спиной. Он оглянулся. Женщина сидела на полу и недоуменно смотрела на свой живот. По кремовому платью быстро расползалось темное пятно. Она вцепилась в ткань, словно хотела порвать ее и добраться до раны. Рот открылся и закрылся. А потом она завалилась набок и умерла.
