Если пещеру можно назвать домом...
Теперь, после этого звонка, надо и Султана поторопить.
Али набрал номер с той же трубки.
– Султан?
– Да, я... – голос у Султана гибкий, змеиный, легко извивается, и кажется, что такой голос можно рукой придавить. На самом деле он норовит тебя петлей вокруг шеи обвить и придушить. Многих обвивал и придушивал, как знает Али. Коварный человек.
– Это Али. У меня все на руках... Дело только за тобой.
– Через час я буду готов – последний доставят. Приходится в долги влазить. А у цыган, сам знаешь, какие проценты...
Али понял, что через час доставят последний миллион баксов. Султану тоже не слишком легко достать такую сумму в один момент. Если Ворона хотел поиметь на порошке четыре миллиона, то Али продает за пять. Это нормальная московская цена. Ворона и поимел бы свои четыре миллиона, но тогда Али заработал бы всего миллион вместо пяти. Если бы поставщик не упомянул имени Султана... Но он, на несчастье свое, упомянул. И тогда Али заработал пять.
Что случилось бы, выйди поставщик на Султана сам? Потеря заработка? Ерунда... Всегда найдется другой заработок. Это было бы оскорблением для Али. Над теми, кого «кидают» в делах, все серьезные люди смеются. Если позволишь «прокинуть» себя только один раз и оставишь дело без последствий, все начнут тебя «прокидывать» и будут над тобой издеваться.
А что делают в случае оскорбления? Начинают войну. И война в этом случае объявляется не Вороне, который никого, кроме глупых ментов за спиной, не имел... Война Султану... Но у Султана стволов наберется не меньше, чем у Али, хотя ребята не такие проверенные и не такие опытные. Они больше по мелким торговым делам навык имеют. Тем не менее такая война никому не нужна. И, загодя убрав Ворону, Али, хоть и лишился поставщика, все же войну с азерами предотвратил. Так не возникнет в ней необходимости, и ничья честь не пострадает.
– Цыганских процентов я не знаю, я с цыганами не дружу... У нас бизнес разный. Хотя они пытаются в мою водку влезть. Скажи им между делом, что так не годится... Я могу и рассердиться. Я не разрешил своим рабочим продавать акции завода цыганам. Как будешь готов, позвони мне. Впрочем, у меня предвидится обыск. Лучше я сам тебя найду...
– А тебя что, достают?
– Для профилактики...
И он убрал трубку.
Пришел бухгалтер с кучей счетов, которые предстояло подписать. Али долго вчитывался и требовал объяснений. Экономического образования Али не хватало – учителю физкультуры трудно разобраться с экономикой. Но у него был нюх на специалистов. И потому он подобрал себе хороших экономистов и адвокатов-хозяйственников.
Бухгалтер терпеливо объяснял.
Больше всего раздражали перечисления налогов. Злило, что из этих именно налогов правительство оплачивает оккупацию Чечни. Али усмехнулся. Еще несколько лет назад он говорил о своей стране только как об Ичкерии. Хотя Чечня – это долинные районы, а Ичкерия – это горы. Но тогда горы взяли власть над долинами. А теперь приходится опять привыкать к прежнему названию. Почти привык.
Зазвонил городской телефон. Али ответил.
– Привет, Али, дорогой... Тебя разве еще не посадили?
Это традиционная шутка ментовского майора, которому Али платит зарплату. Майор не чувствует разницы в положении и считает себя благодетелем, хотя он просто наемный служащий, простой лакей, который обязан вовремя исполнять свои обязанности. Время от времени лакеев бьют палками по пяткам, чтобы всегда помнили о необходимости кланяться. Когда-нибудь Али пошлет ребят провести такую процедуру и с майором, чтобы вылечить его от тупого хамства. Тупости у того, надо думать, не убавится, а вот против хамства такой метод может помочь. Но это когда-нибудь, когда Али найдет ему замену.
– Меня посадят после тебя... Или хотя бы одновременно. В одну камеру. Чтобы мне было нескучно без женщин...
А это традиционная угроза Али, которую майор знает наизусть.
– Короче... Тебя вычислили по машине. К тебе сейчас бригада едет.
– Что значит – вычислили? За мной ничего нет.
– Ты ездил сегодня в гаражи на Байкальскую?
– Ну, ездил... Там мне один мужик двигатель смотрел. Что-то там стучало. В пять минут сделал.
– Там, в гаражах, троих положили. В том числе и ментовского подполковника. Смотри телевизор... Говорят, снимали...
– Только мне и дел, что по чужим бедам трястись...
– Мое дело предупредить.
– Спасибо. Ты свое дело сделал. Делай его и дальше.
Али улыбнулся и положил трубку. В этот момент он очень нравился себе. Так хорошо все предусмотрел и просчитал. Так ловко и быстро сумел подготовиться. И даже офис сейчас чист. Ни героина, естественно, ни оружия, кроме оружия охраны, на которое имеется разрешение. И даже предупрежден, что к нему выехала бригада. Он давно уже ждет ее. Пару часов уже. Долго же разворачивались. Или слишком поздно нашли трупы?
Впрочем, взгляд Али остановился на спортивной сумке, что стояла неприкаянно в углу кабинета, не поместившись в стенной шкаф с вешалкой. Если бы менты вздумали снять отпечатки пальцев с ручек и замка этой сумки, то им в руки попал бы след. Но как они могут предположить, что это за сумка и что она имеет какое-то отношение к Вороне?.. Для этого надо быть семи пядей во лбу, как говорят русские...
Время в Москве аховое! Бригада после предупредительного звонка добиралась больше часа – не могла пробиться сквозь пробки даже со своими «мигалками» и сиренами. А может, и без них ехали, чтобы Али не испугать звуком издали. Хотя он не из боязливых, и менты это знают.
Шум в коридоре предупредил его, что бригада пожаловала. Дверь распахнулась резко. Менты вошли в кабинет, как рэкетиры входят к неплатежеспособным должникам. Все в гражданском. Группа захвата в бронежилетах и масках. Тупорылые автоматы топорщатся в разные стороны, словно здесь из-за каждого угла в них готовятся стрелять. Да не из чего здесь стрелять, ребята!
На стол положили – и смачно припечатали ладонью! – ордер на обыск. Али читал долго.
– Ищите. Только скажите, что ищете? Может, я сам покажу...
Он откровенно смеется.
Те, что в гражданском, сели вокруг стола Али.
– Ты был сегодня в гаражном кооперативе на улице Байкальской?
– Это что, допрос?
– Можешь считать это допросом. Хотя протокол мы не ведем. Сам видишь...
– Тогда, если не возражаете, я приглашу своего адвоката. Можно мне позвонить?
– Переживешь и без адвоката.
– А без адвоката я и разговаривать не буду.
Али сложил руки на животе и откинулся на спинку кресла.
Менты злые. Еще бы, положили ихнего подполковника!
Те, что в гражданском, переглянулись.
– Где адвокат? Долго ему добираться?
– Долго. Через три кабинета от меня сидит.
– Зови.
Пришел адвокат. Ему уступили место за столом. Потребовали документы. Он предъявил. Рассматривали долго. Потом записали номер удостоверения и номер адвокатской конторы. Только после этого показали ордер на обыск. Адвокат надел очки, ордер перечитал внимательно и сделал записи в блокнот – номер документа и кем подписан. Своего рода ответный ход.
В присутствии адвоката, а может быть, убедившись, что нахрапом ничего добиться невозможно, стали разговаривать с Али на «вы».
– Вы сегодня были в гаражном кооперативе по улице Байкальской?
Али не долго тянул удивленную паузу. Но пауза получилась, на его взгляд, впечатляющей.
– Да.
– У вас там гараж?
– Нет.
– Что вы там делали?
– Приезжал к человеку.
– Что за человек?
– Его зовут Саша.
Такой тон разговора раздражал ментов откровенно. Им хотелось подробностей, как хочется их всегда, потому что только подробности дают дополнительную информацию, и именно на подробностях человек может проколоться случайной фразой, даже случайным словом.
– О чем вы говорили?
– О машине.
– О какой машине?
– О моей.
– Вы продаете машину?
– Я раньше жену продам... – зло усмехнулся Али и повысил голос. Ему уже надоели эти менты, надоело над ними издеваться. Пусть скорее заканчивают обыск и убираются. И потому он выпалил короткими рваными фразами длинный монолог: – У меня что-то стало постукивать в двигателе. Саша мне иногда помогает с ремонтом. Он автослесарь. Я позвонил ему. Он позвал заехать в гараж. Я несколько раз был у него прежде. Двигатель посмотрел, что-то подвинтил. Больше двигатель не стучит. Я заплатил ему сто баксов. Все! Вас устраивает такой разговор?
Они молча переглянулись.
– Телефон Саши у вас есть?
– Записывайте... – Али концом шариковой ручки отстучал имя в электронной записной книжке и назвал номер телефона.
Записали. Сразу звонить не стали, потому что поняли – вышел прокол. Даже если Али в самом деле застрелил ту троицу, он обеспечил себе алиби, которое примет любой суд.
Но обыск продолжался. Человек в маске хохотнул и поставил на стол сумку из-под вешалки. Менты заглянули. Стали рассматривать. Потом даже достали фаллос-вибратор.
