Когда подошло время службы в армии, в военкомате долго смеялись, увидев этого допризывника.
— Иди, сынок, домой, подрасти. Стань мужчиной! Мы не берем в армию с «бараньим весом». — Дали отсрочку на год, потом ее продлили.
Собственно, Дамир не уклонялся от службы, он попросту оказался негодным к ней. Ему даже завидовали: «Надо ж, как повезло!»
А он втайне себя хвалил: «Если б не чекисты и не менты, оказавшие протеже, служил бы где-нибудь, как и все ровесники». Но… стал ценным в своем городе и немало тем гордился, но молча.
Так, на его участке получала дамочка письма из-за границы, но доставлял он их ей после прочтения чекистами. Приехал к родне человек из Штатов, о нем Дамир донес сразу. Сосед привез из-за границы новую машину. Откуда деньги взял, отвечал уже органам. А тот, что на втором этаже, пил без просыпу… Да ладно б только это! Еще и бутылки относить ленился, выставлял на лестничную площадку для уборщицы. Откуда деньги берет? Отвечай! У девки на первом этаже каждый день гульба и компании. Тоже донес на нее. Враз заглохло веселье.
Конечно, случались сбои. Дамира отлавливали после разборок в органах разъяренные жильцы его участка и колотили нещадно чем и где попало. Но фискалить не отучили.
Чудаки! Они не знали, что за премиальные, которые получал, Дамир засветил родного зятя, укравшего со стройки машину-горбыля. Тот три года в зоне отсидел, а сестра и теперь не пускала в дом брата. Но ему на это наплевать. Он никогда не воровал, боялся, что и на его голову тоже сыщется стукач. О подобном был наслышан, а потому жил тихо, говорил шепотом, ходил на цыпочках даже в своем доме.
В город он переехал сразу после школы. Купили для него старики ни на что не похожую лачугу. Радовались, что она пойдет под снос, а Дамир получит новую квартиру. Время шло, а избу никто не думал сносить, и стояла она, пряча свое убожество в зелени сада.
Сюда на двадцать седьмом году привел себе жену, крепкую горластую девку. Она не сетовала на корявый дом и тщедушного мужа: с таким проще управляться и спокойнее жить, тумаков и синяков не получишь. Да и чужие бабы на него не зарятся, не виснут на шее, не отбивают. В старую избу воры не полезут. Глянут снаружи, обложат матом нерадивых хозяев, внутрь даже не смотрят. Что сыщешь в развалюхе, кроме запыленных пустых бутылок? Проходили мимо.
Дамир даже дворнягу не завел. Скупая баба не то что псину кормить, с мыши за проживание плату сдернула б. У нее вокруг дома выхоленный огород и ни одного цветка. Какой с них прок? Дамир своей женой гордился. Могучая баба! Уж как крикнет на пороге, алкаши на другом конце города обоссывались от страха, петухи в деревне, что в десятке верст, на нашестах глохли. Зато мужику с ней уютно. Зимой хоть ветер, хоть мороз, он никогда не простывал под боком Катерины. Она его всегда понимала, любила и слушалась, не обижала и считала своего мужика единственным на свете самым умным человеком.
Любил ли он ее? Вот этого Дамир не знал. Со временем привык к Катерине, ценил лошадиное трудолюбие и выносливость, терпение и верность. Считал, что в жизни ему повезло: на работе не набивал мозолей, жена послушна, как кобыла, а сын растет незаметно, не просит ничего. Зная, каков доход родителей, не требовал для себя ничего. Тихоней и скромнягой считала его вся улица. Он, лишь повзрослев, узнал от отца, чем тот подрабатывает, но не осудил и не похвалил. Смирился и стерпелся молча. Никогда сын не делился с Дамиром своим сокровенным, не рассказывал о друзьях, не доверял родителю душу, не распахивал ее настежь.
Дамира это не огорчало. Он задумал свое. Присмотрелся к жильцам соседнего дома. Целыми днями пьют, а не работают. Ни детей, ни баб у них не видно, но… нельзя торопиться с выводами. Однажды промашка вышла. Настучал вот на такую же компанию, а в ней нефтяники с Севера оказались. Хорошие люди, вот только бьют больно. Мигом сообразили, кто их заложил, и Дамиру по самой макушке «разлукой» врезали. Хорошо, что эта заводная ручка была от легковушки, если бы попалась тракторная, пополам развалила б мужика.
Оттого Дамир решил сам перепроверять свои подозрения, помимо наблюдений, лез под окна, слушал, о чем говорят соседи. И уж потом делал выводы.
Сам Шкворень мог проскользнуть мимо внимания Дамира: старый мужик, такие обычно живут на пенсию. А если зарабатывал ее на Севере, на приисках или на рыбалке, мог позволить себе многое. Но не вся орава! Кто они ему? Кем приходятся? Полез под окно подслушать, а тут какой-то гад открыл створку, чтоб воздуха свежего вдохнуть. Дамир едва успел присесть, чтоб не приметили. Но этот обормот, которому в доме мало воздуха стало, зажал одну ноздрю, из другой как сморкнулся! Прямо на макушку Дамира. Тот чуть не взбеленился. Его до самых глаз вместе с ушами сопли покрыли. Что услышишь?! Выходит, зря старался, а потом еще и отмывался до полуночи. Мокрым на улицу не выйдешь. Решил на следующий день соседа подслушать и полез, но уже под другое окно.
Долго сидел затаясь, не дыша. Слушал, как сосед власть материт, на жизнь жалуется и все грозит кого-то наколоть. А вот чем и за что, не понял.
Не дошло до Дамира и другое. Почему старого мужика вот так зовут? Или его родитель тоже частенько бухал, что назвал сына нечеловеческим именем?
Что сосед — вор и в его доме прижилась банда, понял не сразу. В этом особом случае преследовал свою корыстную цель. Она покоя не давала ни днем ни ночью.
Дамир знал, что сосед купил этот дом у стариков, переселив их в новехонькую квартиру. Те радовались до обмороков. Еще бы! Все коммунальные удобства разом заимели. Не надо больше в лопухи за избу ходить по нужде. А новый сосед получил уединение и тишину, как он сказал, о них мечтал всю жизнь.
Но тишина в соседстве с Катериной — понятие относительное. Вот этого Шкворень не учел. Как только Катя выходила во двор позвать кур в сарай, сосед вылетал из своего дома пулей, с ужасом оглядывая стены и крышу. Три месяца привыкал к ее голосу.
Дамир все ждал, не приведет ли тот себе хозяйку. Имеются ли дети? Но никого из родни не приметил. Сколько ни звал соседа в гости, тот не осчастливил и к себе не пригласил.
«Случайно ли? Значит, есть что прятать», — смекнул Дамир и не без зависти смотрел на соседний дом. Тот был просторнее и крепче собственного. Бревенчатые стены обложены белым кирпичом, а крыша — в оцинковке. «Вот в такой бы дом перебраться, тогда и квартиры не надо. Там даже вода имеется. Найти бы зацепу, чтоб выкурить соседа насовсем, а самому вселиться!» — мечтал Дамир и из кожи вон лез, чтоб найти компромат. И судьба услышала…
Дамир всю ночь не спал дома, просидел под соседским окном. А когда там заговорили о наваре, который нынче отхватили кенты, Дамир спешно поскакал в милицию.
Он торопил самого себя, улыбался и предвкушал, как обрадуется Катерина нежданному везению. «Вот ведь пальцем не шевелили, а дом отхватили! Да какой! Целые хоромы! Вот только б взяли их нынче!» Влетел в милицию и мигом запросился к самому начальнику.
— Важное сообщение имею лично для него! — заговорил шепотом, выпучив глаза по-рачьи.
Конечно, не сам начальник горотдела выслушал Дамира. Его провели к следователю Смирнову. Тот не только выслушал, но и записал сказанное. Просил, вернувшись домой, ничем не выдать себя и постараться проследить за соседом, не попадаясь ему на глаза.
Дамир понесся домой словно на крыльях. Сел у окна и не сводил глаз с дома и крыльца соседа. Это назойливое любопытство тут же заметил сявка и предупредил всех.
— Не с добра потрох пасет внаглую. Значит, менты возникнут. Линяем, кенты! — Вылезли через окно с обратной стороны дома, перескочив через забор, ушли окольными дорогами на другую хазу. Их у «малины» было несколько. Дамир о том не знал и не увидел, как, с козлиной легкостью перемахнув забор, ушла из-под носа «малина».
Когда милиция прибыла брать воров, в доме никого не было.
Дамир чуть не взвыл. Ведь были они. Сам видел и слышал. А вот когда и куда исчезли, даже предположить не мог.
— Если не выходили, значит, там никого и не было. В другой раз не отнимайте у нас время попусту. Найдите себе иное развлечение! — хмурились оперативники, обозвав Дамира отморозком.
Тот с горя чуть не плакал, но ему не верили.
Шли дни. Закрытым стоял соседний дом. И вдруг в его окне загорелся тусклый свет. Дамир уже знал, Шкворень коротает время один. Когда к нему приходили кенты, он включал яркий верхний свет.
«А один ты кому нужен? Даже милиция не придет. Зато когда твои бандиты появятся, я враз тебя заложу!» Сел к окну, и тут же стекло разбилось вдребезги. Осколки впились в кожу лица, попали в волосы. Хорошо, что на глазах очки были, иначе остался бы слепым.
Но кто разбил стекло? Дамир никого не видел и мог поклясться, что сосед даже не подходил к окну: занавески не дрогнули. Хотя само по себе стекло не могло разлететься в пыль. «Кто разбил?» — смыл кровь с лица.
