class="p1">– Что на уме? – Он шумно вздыхает. – Первое – установить с тобой надежный психологический контакт. Второе – затащить тебя в постель. Третье – склонить к сотрудничеству. Вот и все.
Я снова гну свое:
– Товарищ полковник, окститесь… Пардон! Совершите намаз! Повторю еще раз: о какой постели с феминисткой может быть речь?! Это полная чушь и бред! Они там, в этой натовской разведке, случайно не с прибабахом на всю голову?
Теперь уже рассмеялся и полковник.
– А кто сказал, что в натовских спецслужбах работают одни лишь таланты и гении? – заявил он. – Да там у них и тупиц предостаточно. Дали им команду заполучить информатора из состава СПОРа, они и начали действовать. Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет. Подобрали по картотеке подходящую кандидатуру соблазнительницы и забросили сюда. Вроде того, сойдет для сельской местности. Точнее, для интимно голодного парня из армейской группировки, который на всякую кинется. Ну а потом предполагается примитивный вульгарный шантаж. Работай на нас, или твои постельные снимки лягут на стол начальства. Их беда в том, что свою туповатую англосаксонскую психологию они проецируют на русских и из-за этого очень часто ошибаются.
– Ну и как мне реагировать на запросы этой Августы? – интересуюсь я.
– Да, забудь ты про это все! – Идрис машет рукой. – Живи как жил, служи как служил. Я думаю, маловероятно, что Августе ваше командование даст добро на съемку фильма. С чем приехала, с тем и уедет.
– А если даст? – подбрасываю я каверзный вопрос.
Полковник озадаченно молчит пару минут, а потом заявляет:
– Тогда действуй по обстоятельствам. Но не забывай, что фармацевтика на месте не стоит. Уже создано немало снадобий, которые позволяют узнать от любого человека гораздо больше, чем он сам хотел бы сказать.
Слышал. Знаю. Я как юный пионер, всегда готов к отражению коварных замыслов западных спецслужб. Надеюсь, это счастье – я об участии в съемках телефильма – меня минует. Ну и хватит об этом. Наша миссия завершена, сегодня возвращаемся назад.
Я, кстати, хотел поехать на квадрике. Понятное дело, не ради каких-то дешевых понтов, а просто потому, что не хотел несколько часов болтаться в раскаленной на солнце, душной жестяной коробке бронефургона.
Но Идрис был категорически против.
– На хрен нужно! – выдал он. – Еще не хватало, чтобы тебя укокошил снайпер или какой-нибудь отморозок из кустов полоснул из автомата.
Поэтому квадроцикл мы с пацанами вручную закинули в одну из фур. Потом я вместе со всеми загрузился в недра нашего бронеавтомобиля.
Обратный путь оказался скучен точно так же, как инструкция по использованию бельевой прищепки. Поэтому почти всю дорогу я проспал, болтаясь в кресле. Раза два чуть не грохнулся на пол, спасибо, успевали подхватить пацаны.
Вот им-то было не до сна. Дроны, управляемые моими операторами, то и дело прочесывали местность, прилегающую к дороге, радисты постоянно отслеживали эфир, прочие бойцы дежурили в своих фурах.
До них уже дошла информашка о том, что некая западная тележурналисточка собирается снять кино про наше подразделение с главным героем в лице сержанта Бугра. Ржачки по этому поводу было через край.
Пятикопов и Рустамаддинов – наши общепризнанные донжуаны, обыгрывали сюжет старого анекдота о том, как некий мачо поспорил на сто долларов с суперледи, что за ночь сможет осчастливить ее не менее двадцати раз. Дело происходило в полной темноте, и после каждого визита к своей пассии мачо выходил покурить. Когда он уже на рассвете вернулся к суперледи в последний, двадцатый раз, она вдруг обнаружила, что это совсем другой человек. В ответ на ее недоуменный вопрос о мачо данный тип пояснил, что тот еще с вечера продает билеты у входа и уже баксов на пятьсот наторговал.
– Так что ты, Бугор, не робей, в случае чего мы тебя подстрахуем! – прикалывался Вадька Пятикопов.
– Интеллигентнее сказать подстрахреним! – поправил его Дамир.
Да, военный юмор всегда особый, слишком часто граничащий с фолом. Поневоле вспомнишь старого оружейного мастера в короткой кольчужке из давнишней киношки про Александра Невского. Этот дед перед сражением рассказывал ратникам байку про хитрого зайца, который обесчестил дурковатую лису, пытавшуюся его слопать. Помню, первый раз я смотрел этот фильм еще совсем сопливым и потом все допытывался у бати, что же конкретно и, главное, как именно сотворил с лисицей проказник косой? Представляю, как ему непросто было придумать хоть какой-то ответ, подходящий для меня, настырного салажонка!
На свою базу мы прибыли уже ближе к ужину. За день проголодались не слабо, хотя по сухпаю на завтрак и обед употребили. Первым делом, конечно, все отправились в душ. Потом столовая, и самая желанная команда: отбой!
Что мне снилось, я не запомнил. Осталось лишь ощущение чего-то веселого и жизнерадостного.
Утро началось с побудки, зарядки на плацу, завтрака и общего построения. Потом пошла обыденная рутина – учебные занятия, тренировки, рукопашка.
Где-то ближе к обеду меня позвали на КПП. Как оказалось, ко мне пришел Басир Джанани. Всего за сутки он изменился до неузнаваемости, побрился, постригся, облачился в новенькую аскеростанскую военную форму. Басир еще издали помахал мне рукой, а потом, широко улыбаясь, сообщил, что пришел еще раз поблагодарить меня за понимание и поддержку.
По словам Джанани, за прошедшие два дня его досконально проверила матукка и не нашла оснований для привлечения к суду. Находясь в плену, он не совершил ничего недостойного, поэтому получил разрешение вернуться в армию. Вчера Басир созвонился с родными, которые уже считали его погибшим, а сегодня утром к нему приехал отец. Старик одобрил его намерение продолжить службу в армии и сказал, что хотел бы увидеть человека, который сыграл не последнюю роль в том, что его сын смог вернуться. Нынче Басир вместе с отцом едет домой, ему дали отпуск на трое суток. Но самым первым делом они все же решили пообщаться со мной.
– Олег, давай зайдем в чайхану, – предложил Басир. – Отец ждет нас там. Хорошего чаю попьем, поговорим.
Когда сюда прибыли наши первые подразделения, какой-то предприимчивый местный коммерсант в рекордно короткие сроки поставил тут чайхану и назвал ее «Гюлистан». Она тут же получила обычное солдатское прозвище «чепок» и стала самым популярным местом проведения свободного времени. В этом заведении всегда был свежий, горячий чай, всевозможная выпечка и восточные лакомства.
Войдя в чайхану, я увидел за столом седобородого дядьку в одежде и шапке местного фасона. После всех церемоний, положенных по тутошнему этикету, мы занялись чаем. Отец Басира поблагодарил меня, пожал мне руку и объявил, что отныне я самый желанный и почетный гость в
