с девушкой, попался на глаза гопникам. Завязалась драка. Его били, а он думал о том, чему учил его отец. Вот только умение коптить быка в этом случае ему никак не пригодилось. Вот так и у нас. Клюшкин вроде и сержант, но сфера деятельности не та.
Подул ветер, пыли стало меньше. Стоит им дойти до нас — пиши, пропало.
Пригнувшись, я прополз на животе вперед метра два с половиной, установил «Клеймор» на четыре ножки, протянул провод с простейшим пультом. Отполз обратно.
Видимо душманы что-то заподозрили, потому что медленно двинулись к зданию, держа автоматы перед собой.
Нужно было торопиться, иначе всех не зацепит.
— Прячься за угол! — громким шепотом произнес я, повернувшись к Кириллу. — Сейчас рванет!
Несколько секунд и я выжал кнопку. Грохнуло — облако поражающих элементов накрыло группу духов, гарантированно сразив всех пятерых. Нас не зацепило осколками только потому, что мы были за стеной здания, ну и сектор разлета осколков проходил левее.
— Все, уходим! — приказал я. — Некогда разбираться.
Взрыв мины внутри лагеря не мог остаться незамеченным. Сейчас все, кто есть внутри, поймут, что здесь есть и другой противник.
Подхватив автомат Калашникова и пару магазинов к нему, я потащил за собой Клюшкина. Мы бегом бросились к стене. Я не зря выбрал эту часть ограждения — строительство здесь еще не было завершено. Через недостроенную стену можно было перелезть без особых проблем, а вот что дальше — уже под большим вопросом.
При движении сюда из первого лагеря, я был под машиной и естественно, оттуда ничего не видел. Но это не такая уж и проблема — на местности я ориентировался хорошо и примерно понимал, в какой стороне находится первый лагерь. Темнота и рельеф поможет скрыться. Впрочем, это может быть как подспорьем, так и проблемой.
Вся сложность была в том, что эта часть Пакистана считалась сложно проходимой. Нельзя было просто взять и по прямой перейти через горы — здесь дорог много, но к границе с Афганистаном ведет только одна — через первый лагерь. Все остальное могло привести куда угодно, только не туда, куда нужно. И на каждой из дорог могли быть афганские патрули.
Искреннее надеюсь, что Кэп и остальные где-то поблизости, потому что вдвоем с Клюшкиным мы далеко не уйдем. Нас очень быстро найдут и зажмут в клешни — ведь они знают, в какую сторону враг не пойдет, понимают, где его можно ждать, а где нет.
Я не просто так внес предварительные коррективы в наш первоначальный план — если наши военнопленные из первого лагеря в шесть часов утра смогут захватить афганскую базу во время проведения утреннего намаза, когда там минимум охраны, то это будет весьма удачный сценарий. Духи штурмовать свой собственный лагерь с ходу не станут, сначала подготовятся. У парней будет время организовать хоть что-то похожее на оборону, а заодно присобачить колесо к румынскому бронетранспортеру. И если все будет хорошо, мы воссоединимся с ними до того, как начнется штурм. Я передам им шифр диски, живого шифровальщика… Прорваться на тяжелой бронированной технике через озверевших душманов будет не так уж и сложно, вполне себе возможно. Там и проехать-то нужно три-четыре километра. Но это только в том случае, если первый лагерь уже будет захвачен. А если нет?
Безусловно, в одном БТР все мы точно не поместимся. А значит, нужно будет разделиться. Еще нам будет нужна рация, чтобы связаться с нашим командованием и вызвать к границе вертушку, чтобы группу Игнатьева экстренно эвакуировали, но само собой не с территории Пакистана — нам нужно как-то перейти границу. Кэп уже мог что-то придумать… И черт возьми, я очень надеюсь, что у нашего командования найдется храбрый летчик, что невзирая на реальную опасность, решится прилететь и забрать нас из-под под огня противника…
Но все это только по плану хорошо, а на самом деле есть куча нюансов, при любом из которых все может пойти наперекосяк. Пока что реализована только самая простая половина… Да, тоже было непросто, но пока это лишь цветочки. Противник все еще не знает, что здесь действует советский спецназ. Все веселье еще впереди.
Что было за оградой, можно было узнать, только перебравшись через нее. Так и сделали — сначала я, потом Клюшкин. Скатившись вниз, мы оказались на дороге. И почти сразу же вспыхнул прожектор — мы оказались в самом центре светового пятна. Оказалось, что за оградой была деревянная вышка. Не сильно высокая, метров в пять не больше.
Оттуда послышался какой-то крик — оттуда нас прекрасно видели. Тут же сверху раздалась короткая очередь — пули взметнули у нас под ногами фонтанчики пыли. Душман на вышке держал нас на прицеле.
— Что делать, а? — жалобно произнес Кирилл.
— Не ссы… — процедил я, спешно перебирая в голове варианты выхода из сложившейся ситуации.
Время играло против нас, причем очень быстро.
Если бы я попытался воспользоваться огнестрельным оружием, нас бы просто расстреляли. Ситуация паршивая — вариантов действий реально не много. Более того, их почти нет.
А тут еще и сверху по дороге, где-то за камнями послышался шум — приближался какой-то транспорт. Я увидел ползущие по дороге лучи света. Наверняка одна из афганских групп, что прыгнули на первую попавшуюся машину и рванули сюда. Наш подрыв мины стал своего рода сигналом — теперь тут духов, что комарья на болоте.
— Ну, вот и все, нам конец! — пискнул шифровальщик.
Стало светлее — машина быстро приближалась. Я уже собирался было оттолкнуть Клюшкина в сторону, а самому длинной очередью долбануть по вышке, но внезапно все переигралось и без моего вмешательства. Приближающаяся сверху машина, вместо того, чтобы сбавить ход и остановиться, почему-то наоборот, набирала ход… А уже через несколько секунд она с ходу врезалась в деревянные опоры вышки. Прожектор от удара, слетел оттуда, укатившись куда-то вниз и разбившись о камни. А сама вышка, с громким треском и грохотом, быстро накренилась, а после и вовсе рухнула вниз. Душмана, разом утратившего к нам интерес, в данный момент беспокоили только вопросы гравитации и приземления. Вскрикнув, он судя по всему, упал прямо на камни.
Из водительского окна выглянул душман с закутанным лицом.
На чистом русском, да еще и очень знакомым мне голосом, тот вдруг заорал:
— Ну, чего встали? Живо в машину!
Конечно же, это был прапорщик Лось. Верне, это мог быть только он!
Я уже и забыл о том, что
