Ознакомительная версия.
Разумеется, я не стал говорить этого вслух, а ограничился сочувственными фразами насчет непредсказуемости женского характера.
На десерт предложили какое-то химическое мороженое, на которое я даже смотреть не мог ― с детства не переношу молочных продуктов.
А Максим, не поморщившись, поглотил всю башню пломбира ядовито-желтого цвета.
«Пожалуй, ему действительно херово, ― думал я, глядя как Сапожников механически уплетает ложку за ложкой всю эту гадость. ― Если человек не чувствует вкуса еды, то ему надо помочь».
Но тут я был бессилен.
Если бы дело касалось финансовой или политической сферы ― нет проблем.
Вернее, проблем не стало бы, возьмись я за дело со своей энергией и связями.
А вот разруливать чужие семейные дрязги ― эта деятельность уже на любителя, каковым, надо заметить, я отнюдь не являюсь.
Договорившись встретиться на другой день и поболтать ― Максим пригласил меня в гости поужинать, ― мы расстались заполночь.
Я тешил себя мыслью, что тот объем работы, который навалится завтра на Максима ― ведь ему придется курировать все свои филиалы в Европе, ― отобьет у него охоту переживать по пустякам.
«Труд освобождает», ― вспомнил я фразу какого-то древнего философа.
Впрочем, нет, кажется, этот лозунг висел на воротах Освенцима...
Ну да это детали.
А наутро на работе меня поджидал крайне неприятный сюрприз.
Только я переступил порог родной конторы, как вице-президент «Ледокола» ― так называется торгово-промышленная ассоциация, которую я возглавляю ― сообщил мне ошеломляющую новость.
Я велел собрать команду и через час мы начали обсуждение создавшейся ситуации.
Созданная мной торгово-промышленная ассоциация «Ледокол» в последнее время пыталась расширить круг своей деятельности.
Мы брались и за строительство и за разработку полезных ископаемых.
Особенно, конечно, нас интересовала нефть, за неимением в наших недрах золота и алмазов. Не говоря уже о радии и плутонии.
«Черного золота», по правде говоря, в нашей землице было не так уж и много, но, тем не менее, игра все равно стоила свеч.
Сначала «Ледокол» немного занимались поставками оборудования, а в последнее время планировали вложиться в переработку.
Но самым лакомым кусочком, разумеется, были сами шесть скважин.
Медленно, но верно, руководство области пришло к мудрой идее приватизации.
Конечно, со всем геморроем, который только мог иметь место в наших условиях, но уже и это было значительным шагом вперед.
Шесть огромных дыр в земле, из которых хлестали живые деньги, использовались местным руководством на редкость бездарно.
Но скважины были расположены на самом краю области, у черта на куличках, в такой заброшенной глухомани, что прокладывать туда рельсы для транспортировки нефти было не по карману нашим властям.
Тогда государственные мужи решили прибегнуть к помощи частных фирм и объявили конкурс, по результатам которого победитель получал бы преимущественное право на разработку нефтяных месторождений. Под строгим контролем того же государства, разумеется.
Эта немаловажная оговорочка выглядела бы вполне приемлимо при нормальных условиях, а при нашем «новом режиме» могла значить только одно ― дополнительный грабеж со стороны власти.
Впрочем, можно было ткнуть чиновников носом в ими самими же принятые законы, которые сулили значительные льготы частным компаниям.
Но и тут была палка о двух концах ― законы были приняты лишь на местном уровне, кое в каких пунктах, натурально, противоречили федеральным и служили лишь для лишнего плюса в имидже губернатора, который прилагал все усилия, чтобы представить нашу область в глазах центра передовой и самостийной.
На мутной волне договоров разграничения полномочий центра и регионов ― а в последнее время эта волна принимала очертания цунами ― все эти состряпанные на скорую руку законы принимались на ура.
А вот с точки же зрения их конкретного выполнения сами же чиновники, если это им было выгодно, кивали на федеральное законодательство. Очень удобная практика, как вы сами понимаете.
Можно было перешибить и этот обух, если иметь под рукой достаточно прочную плеть.
Среди фирм, которые подали заявки на конкурс такой плетью обладал только «Ледокол».
Нашими главными козырями были, есть и останутся деньги и независимость.
Все остальные участники, одержи они победу, рано или поздно оказались бы под мощным прессингом администрации и неизбежно превратились бы в карманные фирмы того или иного высокого лица.
И вот, сегодня утречком агентурные данные приносят мне информацию о том, что областная дума намерена поставить на повестку дня законопроект о запрете привлечения частных компаний для разработки недр нашей области. Ни больше, ни меньше.
На деле это значило бы (будь этот законопроект принят), что государство приберет к рукам всю нефть путем создания собственной структуры.
Не вызывало, разумеется, никаких сомнений, что данный законопроект этот вышел из недр родной администрации и был спущен в комитет по землепользованию думы для создания видимости действенной работы и влиятельности законодательной власти.
Таким образом правительство области одним метким выстрелом убивало наповал сразу двух жирных зайцев ― оставляло себе нефть и позволяло думе продемонстрировать оппозиционность.
Еще бы!
После такого никто не станет упрекать депутатов в том, что они послушно работают под чутким надзором власти исполнительной.
Как раз наоборот ― чиновники-Матросовы ложатся, можно сказать, на амбразуру своими твидовыми костюмами, не позволяя отдавать на откуп недра малой родины вским толстосумам-проходимцам.
Похоже, именно в такой упаковке все и будет подано населению.
И я даже знаю, кто из журналистов напишет об этом передовую статью.
Короче, все складывалось так, что нужно было немедленно принимать какие-то контр-меры.
До очередного заседания думы оставалась всего неделя и я решил переговорить кое-кем из депутатского корпуса, чтобы прояснить обстановку.
Мой выбор остановился на Вадиме Поснове и Степане Белоглазове.
Первый принадлежал к демократам, который был последовательным коммунистом, но, несмотря на столь значительные различия, оба они были схожи в одном ― с ними можно было разговаривать.
Почти все остальные, с тех пор, как в думу прекратили выбирать по партийным спискам, были пешками в руках обладминистрации и только и ждали, пока для них освободится место в правительстве, чтобы отдать свое кресло молодым да ранним из той же поросли.
Демократ Поснов согласился приехать в «Ледокол» и обещал быть через полчаса.
Коммунист же Белоглазов предпочитал встречу на нейтральной территории.
Мы пробеседовали с Вадимом Посновым полчаса, досконально обсудив проблему.
Мои самые худшие ожидания после этой встречи вполне оправдались.
― Понимаешь, ― говорил он, отхлебывая текилу из рюмки, ― они уже все решили. Даже то, что я и еще несколько человек будут голосовать против, заложено в их интриге. Видимость демократии, а как же иначе? Это раньше было девяносто девять и девять десятых процента. А теперь все чин чином, не подкопаешься. Конечно, жлобство. Конечно, маразм. То что тут можно поделать, я не представляю.
И от слизнул с тыльной стороны ладони толченых соленых гусениц ― традиционная закусь для текилы, которую, кстати сказать, поставляло в наш город только соответствующее «ледокольное» подразделение.
― Ну, кое-что все-таки можно, ― улыбнулся я. ― Я уверен, что правительство не сможет изменить сроки конкурса ― об этом уже раструбили в центральной прессе и Кремль одобрил инициативу снизу. А заседание запланировано за пять дней до исходной даты. Как у вас, например, как у вас обычно обстоят дела с кворумом?.
Поснов лишь пожал плечами.
― В такие дни все депутаты являются как штык. Ну, заболею я, еще пара-тройка народных избранников. Это же не решить проблему, не так ли?
Я, скрепя сердце, вынужден был согласиться с этим заявлением.
Пока что у меня не было никакого реального плана, и я удовольствовался уверенностью, что Поснов не откажется помочь мне, если, конечно, это не будет стоит ему депутатского кресла.
Вторая запланированная встреча была немногим оптимистичнее.
Коммунист Белоглазов пил немецкую водку и последними словами ругал власть ― как исполнительную, так и законодательную. Доставалось и судебной ветви, и, само собой, журналистам.
― Коммунистов совсем за людей не считают, ― жаловался он. ― Впрочем, москвичи сами виноваты. Ну вот скажите мне, куда податься нормальному человеку, если он социал, скажем, демократ. Да он откроет газету «Завтра» и его стошнит еще на первой странице.
― Да, у левых с эстетикой плоховато, ― не кривя душой, согласился я. ― Ничего, на следующих президентских выборах отыграетесь.
Ознакомительная версия.
