да воскресеньям и вовсе длиннющие очереди занимали. Постепенно у них команды сложились, стали выяснять, кто лучше «воюет».
Зимой с этой забавой всё сложно было: и краска в шариках могла замёрзнуть, и давление в баллоне падало, стоило баллончику сильно остыть. Приходилось идти на хитрости, держать маркеры в тепле и извлекать перед самой стрельбой. Сам-то бой короткий, длится считанные минуты!
Насмотревшись на это, стали подтягиваться и наши. И вот тут опять Воронцов вмешался. Распорядился, чтобы давали большую скидку командам, составленным из молодёжного части «Общества содействия прогрессу и гуманности». И чтобы маркеры для них отдельные были. Так что после этого в такие команды многие проситься стали. Только брали не всех. Надо было и в самом деле знания любить да учиться прилежно! И рекомендацию получить.
Но всё же брали. А Тёмка в первой из команд был. Так и назвались «Прогрессоры». А потом китайцы в Общество проситься стали. Уже несколько китайских команд есть. Эта, которая «Панды» — самая сильная. Хорошо, что удалось их «сделать»!
Впрочем, два выходных подряд, они успеют ещё разок-другой схлестнуться, так что «Панды» попытаются взять реванш.
«Это мы ещё поглядим!» — задорно ухмыльнулся сам себе Рябоконь.
Санкт-Петербург, 1 апреля (14 апреля) 1900 года, суббота
— Представляете, Юрий Анатольевич… — увидев, что я поморщился, Семецкий тут же поправился: — Представляешь, тёзка, сегодня Николай Иванович новости из Англии принес. Они собираются утвердить новый образец пулемёта «максим». Похожий на те, из которых мы их «поливали». Небольшой щиток, удобный для перевозки станок, сам пулемет легко разбирается и перевозится несколькими вьючными лошадьми.
— Впечатлило их, получается?
— Ну да! Ещё бы! — Семецкий рассмеялся. — Глаз у тебя верный по этой части! Потому у нас к тебе две просьбы.
— «У вас» — это у вас с Николаем Ивановичем или у вас с Александром Михайловичем и «Изей с Тираспольской»?
В смысле — у спецслужб или у бизнесменов? А то эти трое так уверовали в перспективы нового патрона, что начали выкупать в Штатах мощности по производству патронов для «Ли Нэви» и планировали перетаскивать их постепенно в Россию. Сразу «перезатачивая» под выпуск нового патрона. Вот только с самим карабином пока не ладилось. От «Ли Нэви» как от базы они уже отказались. И теперь старый Изя с сынишкой изобретали нечто новое, с более привычной для России подачей патронов снизу.
Вообще, многие члены моей команды как-то незаметно завели себе «личный бизнес». Фань Вэй и Софья выращивали птицу, Карен занялся электрической сваркой, Ухтомский-старший осваивал бизнес по разведению коров в бассейне Сысолы и Северной Двины. И на сухое молоко, и на говяжьи консервы. И уже начал снабжать стройку и тем, и другим.
Коля-Финн настойчиво подбивал клинья насчёт «профинансировать его идеи по автоматическим кофеваркам». Гребеневич вообще свой завод открыл, пусть и с нашей долей. Даже братья Горобцы вместе с Энгельгардтом начали производить настойку йода, добываемого из водорослей, и «зелёнку». Она тут была известна и до меня, но только как краситель. А с моей подачи её теперь как раствор для обеззараживания применяют. Теперь вот эти в оружие ударились… И ведь явно, меньше, чем на миллионы, не согласны.
— И то, и другое! — не моргнув глазом, ответил Семецкий. — Проблем со скорострельностью у нас больше нет…
— Да уж знаю! — фыркнул я. С этим, действительно, анекдот вышел. Мойше, младшему из Нудельманов так понравились наши пейнтбольные маркеры, что он, ни слова никому не сказав, взял и изменил систему заряжания «карабинов Нудельмана». Теперь эти карабины напоминали «изрядно постройневшую» мосинскую трёхлинейку. С укороченным стволом, разумеется. Вот только приклад он поставил от нашего маркера, пластиковый и с баллончиком жидкой углекислоты внутри. После этого для перезарядки достаточно было просто правой рукой нажать неприметную кнопочку возле цевья. Они показали это Семецкому, ещё когда он проезжал Одессу, возвращаясь из Южной Африки. Семецкий восхитился, взял пару готовых экземпляров и обоих Нудельманов в охапку и привёз ко мне — хвастаться шедевром. А я повертел в руках, пострелял немного, да и задал единственный вопрос: «А что, нельзя было сделать так, чтобы кнопочку не обязательно было нажимать? Чтобы она сама нажималась после выстрела?»
У них тогда рты и отвисли.
— Видишь ли, теперь, когда Нудельманы реализовали твоё предложение, их карабин стал самозарядным. И новая конструкция позволяет хорошему стрелку прицельно выпустить весь магазин секунд за десять-двенадцать. А если, не целясь, то и за пять.
Я улыбнулся. Это да! Теперь, постреляв и даже немного поучив стрелять других, я прекрасно понимал, что, как минимум, половина стрелков начнёт палить «в сторону цели», стараясь «задавить огнём».
— Вот! А потом слишком длинная пауза получается, пока новую обойму вставишь. Мы с Нудельманами думали про отъёмные магазины, но они требуют ручной подгонки, довольно дороги и всё равно либо вываливаются из крепления, либо так туго входят, что приходится буквально выколачивать обратно!
Он помолчал, увидел, что энтузиазма я не проявляю, и попросил:
— Вот если бы ты придумал из какой-нибудь своей пластмассы отпечатывать магазин… Как твои игрушки. Так чтобы просто, недорого, и держалось надёжно.
— Подумаю! — уклончиво ответил я, отгоняя от мысленного взора образ «рожка» к «калашу».
— Думай! — согласился он. — Но учти, если ты быстро не придумаешь, меня просто убьют. Я ведь зимой снова к бурам поеду. Прихлопнут меня там, как муху, и будете вы с Натали без начальника охраны.
— Ничего, как помрёшь, так и воскреснешь, тебе не привыкать!
Мы поржали, но он продолжил гнуть своё:
— А что наша охрана не успеет стрелять так быстро, как надо, тебе тоже все равно? Да и неужели не интересно самому так вот пострелять? От души, с быстрой перезарядкой…
— Я же сказал, что подумаю! — прорычал я.
— Вот теперь верю. И второе. Смотри, мы по их степям набегались. Из пулемёта стрельнёшь, они в траву падают и ползут куда-нибудь в низинку или овраг. Туда бы из пушки стрельнуть. Или динамитных шашек накидать. И сразу всем супостатам конец пришёл
