До люка оставалось метров двадцать: даже бегом до него добежать Север не успевал. Мчаться обратно к дому тоже смысла не имело: далеко. Оставалось принять бой.
…Автомобиль выскочил на площадь перед домом и завизжал тормозами, резко развернувшись боком к Белову. Из окошка задней дверцы машины высунулся автоматчик. Дуло «калаша» ухватило прицелом фигуру Севера, готовое одной очередью зачеркнуть его жизнь.
Тело убитого бандита Белов держал на плечах. Увидев нацеленный зрачок ствола, Север швырнул труп навстречу хлынувшим пулям. Сам скрутил заднее сальто, выхватив на лету револьвер. Приземлился Север на корточки.
Ударивший по трупу свинец несколько кратких мгновений продержал покойника в воздухе.
— У, с-сука! — только и успел крикнуть сжимавший «калаш» бандит.
Север выстрелил. Автоматчик с прошитой насквозь головой нелепо повис на автомобильной дверце.
Водитель машины отчаянно попытался вновь запустить мотор.
Белов продолжал стрелять. Он прекрасно видел в темноте, владея свойством, именуемым то ли «никталопия», то ли «ноктолопия» — Север точно не помнил. Но благодаря этому свойству Белов мог прекрасно различать силуэты всех находившихся в тачке зигфридовцев.
Шофер и его сосед приняли смерть следующими после автоматчика. Два живых еще бандита, занимавших заднее сиденье автомобиля, повели себя по-разному. Первый, грозя Северу пистолетом Макарова, высунулся в окошко дверцы машины поверх свесившегося из него тела автоматчика.
— Прощай, беби! — усмехнулся Белов, вбивая шибко резвому «пацану» пулю в лоб.
Второй бандит попытался бежать. Он выскочил через противоположную дверцу и, пригибаясь, кинулся наутек, прикрытый от пуль Севера автомобилем.
— Куда ты, паря, понесся с подводной лодки?! — пробормотал Белов, мрачно скалясь.
Прямо с корточек он высоко подпрыгнул и одним выстрелом завалил беглеца.
Как раз в этот момент на площадь выскочила еще одна тачка. Она поперла прямо на Севера. Из трех ее окошек показались автоматчики.
Не дожидаясь очередей, Белов оставшимся в барабане патроном сразил водителя тачки, шарахнув свинцом сквозь ветровое стекло. Машина тотчас вильнула, проскочила до ближайшего здания и врезалась в его стену. Север, перезарядив оружие, опять открыл огонь…
Миг спустя все было кончено. Белов нашел глазами выходившие сюда окна Даши. Показалось ли ему, или за стеклом действительно мелькнул женский абрис?
— Проходи, Север, — предложила Даша, отступая в глубь прихожей. Девушка заметно дрожала.
— Ты видела бой? — спросил Север, закрывая за собой дверь.
— Видела, — кивнула Даша. Она зябко куталась в шаль, наброшенную поверх почти несуществующего халатика.
— Значит, не показалось… — как бы про себя отметил Белов. — А что ты делала у окна?
— Тебя ждала, разве не ясно? — пожала плечами Даша, ежась.
— Ясно… — Северу показалось, что девушка чего-то недоговаривает. Но вникать он поленился: устал. — Понравилось представление?
— Ой, ну ты крут, Север! — полувосхищенно-полуиспуганно покачала головой Даша. — Ты ведь их за минуту уделал! Даже меньше, чем за минуту! Отпа-ад! Сколько их было?
— Десять рыл.
— Отпа-ад! — вновь произнесла Даша. — Это выглядело эффектнее, чем в самом лихом боевике! Я ничего подобного в кино-то не видела, не то что в жизни! Ох, Север, ну ты и крут! — повторила она.
— Неужто круче Люпуса? — поинтересовался Север не без некоторой издевки.
— Круче! — то ли не заметив, то ли не приняв иронии, абсолютно серьезно ответила Даша. — Куда до тебя Люпусу! Только ты делаешь сейчас одну ошибку…
— Какую?
— Трупы с площади надо убрать, а машины отогнать на свалку.
— А вдруг сейчас менты подъедут?
— Не подъедут. Пока все считают, что здесь произошла обыкновенная разборка. На разборки наши менты не выезжают. Но если ты не подчистишь за собой, то завтра они сюда явятся. И вынуждены будут начать следствие.
— Понял. Где находится свалка?
Даша объяснила.
— Хорошо, я пошел. — Белов взялся за ручку двери.
— Только возвращайся быстрее, Север, пожалуйста! — неожиданно нежно и пылко, совершенно по-любовному попросила Даша, как будто их двоих связывали совсем другие отношения, чем на самом деле.
Север посмотрел на нее недоуменно. «Торопишься, девочка! Переигрываешь!» — пришла ему почему-то в голову ехидная и злая мысль. Белов сам удивился этой мысли и тотчас отогнал ее прочь.
— Я постараюсь… — От стыда за свою нелепую подозрительность сказал Север чуть более ласково, даже несколько виновато.
— Пожалуйста! — произнесла Даша с некоторым надрывом.
Белов действительно постарался. Трупы он перекидал в канализацию за пять минут. Разбитую машину прицепил найденным в багажнике тросом к машине неразбитой и отбуксировал на свалку. Работающий автомобиль Север использовал и для возвращения со свалки обратно. Бросил тачку неподалеку от Дашиного жилища. Решил: это не опасно, все равно зигфридовцы знают, куда ездили их погибшие братки.
Надо было еще замыть кровь в квартире Анны, но сие мероприятие Север посчитал возможным перенести на завтра.
Короче говоря, прошло не больше часа, а Белов уже опять звонил в дверь Даши.
Она открыла ему с обезоруживающей улыбкой, от которой у любого мужика закружилась бы голова.
— Даш, тебе, наверно, завтра на работу, а ты не спишь из-за меня, — сказал Север, проходя в комнату. — Неловко мне как-то.
— Какая работа?! — отмахнулась девушка. — Я отгулы взяла, у меня с десяток накопилось. Так что высплюсь!
— А зачем ты их брала сейчас?
— Когда ж их еще брать?! — фыркнула Даша. — Тут мою единственную сестру убить могут, а я что ж, в это время должна вдалбливать своим недорослям правила правописания?! Нет уж! Вот я сегодня… точнее, уже вчера и договорилась об отгулах.
— Логично, — согласился Север. — Значит, мы можем спокойно поговорить.
— Расскажи, как ты вытащил Олега, — попросила Даша.
Белов вкратце рассказал. Красочные подробности он опускал — не из скромности, а просто считал их избыточной информацией. В итоге рассказ получился несколько скомканным.
— Буднично у тебя это все как-то получается, — недовольно повела плечами Даша. — Пришел, пострелял, ушел. Словно на работу сходил.
— А это и есть работа. Обычная боевая работа, — возразил Север.
— Ни хрена себе обычная! — вскинулась Даша. — Видела я нынче в окно эту обычную! Заглядишься! Эквилибристика!
— Знаешь, в одном романе есть такой диалог, — усмехнулся Север. — Девушка спрашивает у своего кавалера: «Драться-то вы хоть умеете?» Он говорит: «Умею». Она довольна: «Хорошо, я люблю смотреть!» На что он отвечает: «Смотреть я тоже люблю…»
— «Хищные вещи века» Стругацких! — с ходу определила Даша источник цитаты. — По-твоему, я похожа на Вузи?! Такая же дура?!
— По-моему, тебе понравилось ночное зрелище, — сказал Белов жестко. — И ты не въезжаешь, что за ним стоит реальная кровь и смерть.
Девушка обиженно поджала губы.
— Во все я въезжаю. Только кровью и смертью нас тут не удивишь. Ты зачем пришел?
— Вопрос у меня один к тебе. Дай мне листок бумаги и карандаш.
Север начал рисовать.
— Кто это? — спросил он, кладя перед Дашей портрет «белокурой бестии».
Девушка вгляделась. Глаза ее наполнились ужасом.
— Это лицо Люпуса, точь-в-точь! — произнесла она взволнованно. — Только на голове парик…
— Откуда знаешь про парик? — удивился Белов. Анне он не говорил о парике до ее звонка Даше. Может, она потом перезвонила сестре?
— Тебе Анна сегодня два раза звонила? — спросил Север.
— Нет, только один… Но про парик я знаю. Это Зигфрида парик. Он его носит, чтобы больше походить на тевтонца. А иногда передает Люпусу как символ властных полномочий. — Даша резко, зло рассмеялась. — Два идиота! Все в бирюльки играют! Ненавижу блатное слюнтяйство! Особенно на фоне блатного же зверства и скотства!
— Выходит, убил я сегодня твоего Люпуса, — сказал Белов, внимательно глядя на собеседницу: ему хотелось отследить реакцию Даши на его сообщение.
Девушка словно окаменела.
— Убил… — произнесла она медленно. — Вот счастье-то было бы…
— Ты рада смерти любовника? — Север сверлил ее взглядом.
— Рада?.. — казалось, Даша плохо понимает, о чем идет речь. Будто не осознает случившееся. — Окажись это правдой, я бы не просто обрадовалась…
— Это правда.
— Ты уверен?
— Теперь да, уверен.
Глаза Даши на мгновение застыли.
— Господи, Люпус мертв… — пробормотала она отрешенно. И вдруг вскочила из-за стола, сбросила шаль и закружилась по комнате в каком-то буйном дикарском танце.
