– Сразу предварительный вопрос… Чтобы мы могли вести более предметную беседу… – подает голос полковник Согрин. – С тех пор как подполковник Ачилов ушел в отставку, в системе охраны всего Столбова в целом, и ядерного центра в частности, произошли изменения?
Астахов несколько секунд сурово молчит. Наконец говорит с горечью:
– Произошли… И существенные… В худшую сторону… Мне докладывали только вчера результаты проверки системы охраны… Эту проверку решено было провести сразу, как только стало известно об участке, где решено проводить учения… Никуда не годится эта охрана… Ачилов свое дело знал, а нынешние командиры не о том, похоже, думают… Они поголовно в коммерцию ударились, как и многие командиры в наших вооруженных силах и во внутренних войсках, и, так или иначе, работают в коммерческих структурах города… Нам следует иметь в виду, что ядерный центр не только занимается вопросами прикладной ядерной физики – так называемый «мирный атом»… Ни для кого не секрет, как у нас обстоят дела с финансированием научной деятельности… И ядерщики, как и представители других наук, вынуждены искать средства к выживанию и продолжению своих работ. Они и выживают, как могут… В Столбове еще существует обширное производство по выращиванию редкоземельных металлов, которое потихоньку подкармливает весь центр. Да-да… Многие редкоземельные металлы не выплавляют, а именно выращивают… Кристаллами… А вы знаете, что такое редкоземельные металлы и какой спрос на них на Западе да и во всем мире… Причем, как нам удалось узнать, почти в равных мерах с официальными продажами на Запад уходят металлы, похищенные на производстве… Кем похищенные? Как похищенные? При теоретически правильной системе охраны всякое хищение с таких объектов исключено принципиально! Ведь в дополнение ко всему там существует не только государственная, осуществляемая силами внутренних войск, а и своя собственная охрана, внутренняя. Чтобы систематическое и систематизированное хищение стало возможным, необходимо наладить взаимодействие внутренней и внешней охраны, создать постоянные каналы. И такое взаимодействие, как нам кажется, существует. Мы передаем, возможно, уже сегодня же, отдельные материалы проверки в прокуратуру для возбуждения уголовного дела. И надеемся, что следственные органы сильно «потрясут» охрану… И внутреннюю, и военизированную… Это, кстати, планировалось сразу, когда делались прикидки для проведения учений… Работа прокуратуры могла бы существенно осложнить деятельность террористов «зеленых». Но даже мы не ожидали, что беспорядок в системе охраны настолько велик… Меры следует принимать срочные и кардинальные…
– Командир… – Сохно обращается к своему полковнику. – Я просил четыре… Осталось три…
– Что? – слегка отстраненно переспрашивает генерал Астахов, мысли которого сосредоточены вокруг проблем ядерного центра.
– Нет-нет, товарищ генерал… – серьезно, без усмешки говорит Согрин. – Это касается только наших дел и уже доложенных планов на проведение учений…
– Но вы, Владимир Васильевич, – отвлекает Астахова полковник Мочилов, уже наслышанный об особой способности Сохно что-то выдавать на-гора после четырех рюмок, – собирались рассказать нам нечто конкретное по вчерашнему материалу… Это касается ученых имамов?
– Да… Это касается имамов… – Астахов снова сосредоточивается. – Не берусь точно сказать, насколько они ученые в духовных дисциплинах, но в других они образованы – это точно… Подполковник в отставке Казбек Ачилович Ачилов в пору своего командования полком внутренних войск имел репутацию одного из лучших командиров полка. Вот когда он отвечал за охрану, охрана действительно выполняла все свои обязанности неукоснительно. Тогда бы невозможно было хищение. Как организатор, подполковник Ачилов был идеальной фигурой, умел предусмотреть и предвидеть множество различных вариантов и легко находил выход из самых сложных ситуаций. Мне только два часа назад переслали данные на него из МВД. К счастью, как боевой офицер, участник событий первой чеченской кампании, он особых талантов не проявил, умел обеспечить себе тыл, но плохо ориентировался в часто меняющейся боевой обстановке. Эти данные уже переслали из Грозного сегодня ночью. Напомню, что воевал он только в первую чеченскую кампанию. После уничтожения Дудаева нашего подполковника вообще оттерли на незавидные роли, сделали чуть ли не интендантом. Он оставил службу и уехал за границу. Как человека, связанного с государственной тайной, его пытались несколько раз «достать», но всегда неудачно, потому что Ачилов на одном месте не сидел и переезжал из страны в страну. Впоследствии, когда ядерный центр в Столбове стал, по сути дела, международным, то есть там стали работать и иностранные специалисты, Ачилова вообще оставили в покое. Правда, СВР[14] к нему присматривалась, но не решилась задействовать… По нашим данным, в настоящее время Казбек Ачилович Ачилов проживает в Лондоне. Но это данные, полученные несколько месяцев назад. По другим данным, его около месяца назад видели в Италии. Но эти данные не проверены. Вот пока все, что мы имеем по Ачилову…
– А второй… – спрашивает Зураб. – Это правда, один из братьев Сагдеевых?
– Да… Это Сагдеев – вам правильно сообщили, только не Багдасар, как ошибочно посчитали наши друзья из «Пирамиды»… Это, скорее всего, Арчи Сагдеев… Третий брат – Зелимхан – был ранен и потерял руку по локоть… Такая примета не могла бы пройти мимо внимания служащих библиотеки патриархии. Нам бы обязательно сказали, что один из имамов был одноруким… Значит, это Арчи… И это самое неприятное для нас…
Генерал осматривает всех собравшихся, словно ждет вопроса. Но все заинтересованно ждут только продолжения.
– Арчи Сагдеев не участвовал даже в первой чеченской кампании. Он в это время уже жил за границей – учился во Франции. По образованию он физик-ядерщик. Работал дежурным оператором реактора на одной из французских атомных электростанций. Около полугода тому назад уволился и уехал вместе с семьей в Саудовскую Аравию. Как объяснил, получил там выгодную должность… Другими данными на него мы не располагаем…
– Дежурный оператор реактора… – басит Доктор Смерть. – Значит, он может управлять какое-то время и реактором в Столбове… И нужен он именно для этого…
– Именно для этого… – повторяет генерал Астахов. – Это не идентичные реакторы по уровню управления, но разобраться он, вероятно, может… А если не разберется… Им, может быть, именно это и надо… Вот… У меня все… Вы можете что-то добавить?
– Можем… – говорит Басаргин. – Я всю ночь думал, как бы повел себя на месте террористов… Судя по замысловатости их первого хода, и следующие ходы должны быть неординарными… Здесь не будет откровенного прорыва… И не будет лобовой атаки машинного зала реактора… Здесь будет что-то другое…
– Что? – спрашивает генерал так, словно именно Басаргин разрабатывал для террористов план захвата реактора. – Александр Игоревич уже так приучил нас к своим теоретическим выкладкам, что я не сомневаюсь и в этот раз – он знает, как поведут себя террористы…
Басаргин встает и прогуливается по кабинету…
3
– Как в кино, честное слово… – Стас закуривает и опять приоткрывает окно в дверце, хотя Лидки в машине уже нет и некому делать замечания относительно вонючести дыма, въедающегося в песцовый воротник. Просто на всякий случай открывает…
Все, в самом деле, происходит так, как может происходить в кино, когда режиссеру необходимо продолжить действие в соответствии со своими задумками. Но и киносюжеты тоже откуда-то берутся. Иногда даже случается, что не из больной головы сценариста, а из жизни. А из Лидки, как парни надеются, может получиться хорошая актриса и без кино. Она через тропинку переходит широкий газон, превратившийся в единый гигантский сугроб, и устремляется вдогонку за облюбованной парой кавказцев. В нескольких шагах от них притормаживает и идет, не отставая, пока еще на дистанции.
– Дыхание переводит… – усмехается Санек, возбужденно потирает ладони и заводит двигатель, чтобы переехать на другое место, откуда наблюдать происходящее будет удобнее.
– У нее дыхалки на двоих с лихвой хватит… – Стас выпускает дым в узкую щель.
С нового места им хорошо видно все. Лидка идет, держится прямо, старательно виляет задом, и не пара кавказцев, идущих чуть впереди, а теперь неопрятный мужичок в возрасте старается не отстать от нее. Что-то, кажется, говорит вдогонку.
– Старый козел! – восклицает Санек. – Все дело испортит…
Но у мужичка как раз дыхалки-то и не хватает. Кавказцы идут быстро, Лидка от них не отстает. А он не может долго такой темп выдерживать. Мужичка слегка пошатывает. И потому он безнадежно отстает и, в конце концов, останавливается, с сожалением глядя Лидке вслед…
