Ознакомительная версия.
– Тварь! – прошипел Звягинцев, хватаясь за спинку стула. Возможно, его остановил холодный взгляд Тараненко; смотрел бы он на него насмешливо, Звягинцев раскроил бы ему череп. – Чего ты хочешь, гаденыш?
Собственно, Тараненко заполучил все, что хотел, у себя на подмосковной даче, а именно – компромат на одного из самых влиятельных людей Генштаба. Сейчас же пускал его в ход.
– Мне нужны ваши связи в 1-м управлении ГРУ.
– Связи в управлении…
– Для человека, наделенного таким умом и выдержкой, вы слишком часто повторяетесь. Возьмите себя в руки.
– Что еще? – задал вопрос Звягинцев, увидев вдруг в генерале Тараненко резидента иностранной разведки, использовавшего прием вербовки под названием «медовая ловушка».
– Что еще? – переспросил с издевкой Тараненко. – Паспорта и визы в Швецию для двух человек.
– Хочу предупредить тебя: ты играешь с огнем.
– Я знаю. И я жду. Не теряйте времени.
Кто-то в присутствии генерал-полковника Звягинцева назвал Тараненко «дерзким, решительным, неотразимым». Сейчас эта характеристика прозвучала как предупреждение, которому он не внял. А ведь сам, в свою очередь, назвал его одним из первых генералов «новой волны». Однажды он спросил у Тараненко: «Тебе чужды сомнения?» На что тот ответил: «Пожалуй, да. Мне редко приходится колебаться, просто мои размышления порой похожи на выжидание». Веря, что Тараненко не «заспал» этот момент, переспросил.
– Я спасовал лишь раз, и то перед женщиной, – ответил он. – Но с лихвой наверстал упущенное. – Понимая, что углубляется в неприятную для него тему, он снова поторопил седого генерала.
Тот покивал и, не поднимая головы, глядя на свои широкие ладони, сказал:
– У меня семья. Если это дерьмо всплывет, как я смогу внучке в глаза посмотреть?
– На это я и рассчитывал.
– Ты негодяй. – Звягинцев смотрел на Тараненко будто впервые. Будто не давал ему характеристику («умница, превосходно образован»). И вдруг припомнил высказывание Дуайта Эйзенхауэра, который некогда командовал экспедиционными силами союзников в Западной Европе: «Блестящее образование без морали – угроза обществу». В кон, как говорится. Лучшая и самая лаконичная характеристика на генерала Тараненко. – Ты даже не представляешь, какой ты негодяй, – повторил Звягинцев.
– Отчего же?.. – генерал пожал плечами. – Это моя фирменная черта.
Стокгольм, Швеция
Игорь Куницын и Михаил Шульгин прилетели на самолете в Швецию в начале второго. Борт из Советского Союза принял Центральный аэропорт Арланда, расположенный в сорока пяти километрах к северу от Стокгольма. Кроме Арланды в королевстве действовали еще десятки небольших аэропортов, сообщение между которыми обеспечивала авиакомпания САС. Время перелета из Москвы в шведскую столицу не превысило двух часов с четвертью.
– Как бы не занедужить от разницы в часовых поясах, – сказал Куница, когда таможенные процедуры остались позади.
Шульц лишь усмехнулся: разница во времени между Стокгольмом и Москвой составляла два часа. В Москве сейчас половина четвертого. Куницын замаскировал под этим замечанием короткий приступ тревоги, накрывший его ледяной волной. Он здесь с миссией, противоречащей братству спецназа. Им предстояло убить не просто своего товарища, но и командира. «А если бы он не был товарищем?» – задался вопросом Шульц, поглядывая на Куницу и в его резких чертах пытаясь найти знакомые приметы командира. Вопрос, что называется, на засыпку. А знакомых черт, как ни ищи, не найдешь. Бойцы прошли одну школу по программе спецназа, но даже стреляли по-разному. Никто не мог стрелять так, как Виктор Инсаров.
Туристический автобус поджидал группу советских туристов на вокзальной площади. Бойкий гид натурально развязал свой язык, едва водитель вырулил на автостраду, соединяющую аэропорт со столицей. Собственно, речь зашла о шведском гостеприимстве, хотя большинство туристов лучше послушали бы про шведские столы и шведские семьи.
– …Хозяин дома в знак приветствия поднимает бокал и, обращаясь к каждому из гостей, произносит «сколь» – за ваше здоровье. Каждый раз, когда звучит это слово, все обмениваются взглядами, выпивают и снова смотрят друг другу в глаза.
– Этакий тест на совместимость, – вставил Шульгин, обращая на себя внимание.
– Абсолютно точно.
– Я так понимаю, что нельзя ставить бокал во время произнесения «сколя».
– Пока присутствующие не взглянули в глаза друг другу, – внес поправку гид.
– Как в зоопарке, – в последний раз заметил Шульгин и замолчал до конца поездки.
По прибытии в гостиницу он предупредил руководителя группы:
– Прогуляемся по городу.
– Хорошо, что вы предупредили, – последовал ответ.
На такси они приехали в Норрмальм, северную часть города, где расположены деловые кварталы. Пятнадцать минут ходьбы от центра, и на площади главного вокзального комплекса Т-централен они увидели голубой «Сааб» девяносто девятой модели, оборудованной стеклоочистителями для фар и самовосстанавливающимися бамперами.
Шульц подошел к машине и, склонившись над дверцей с опущенным стеклом, сказал условленную фразу:
– Вы интересуетесь системой подогрева сидений для этого класса?
– Вы ошиблись, приятель. Эта модель «Сааба» оснащена системой подогрева. – Пауза. – Садитесь в машину. Нет, нет, оба на заднее сиденье.
– Почему бы вам не сказать: «оба – на заднее сиденье с подогревом»? – Шульц закатил глаза. – Чувствую себя дураком. Какой умник придумывает такие дурацкие пароли?..
– Не я, – ответил водитель, поймав в зеркальце заднего вида колючие глаза Шульгина.
– Приступим к делу?
– Только отъедем к автовокзалу.
– Он далеко?
– Рукой подать.
Остановившись на парковочной площади автовокзала, также расположенного на севере Стокгольма, водитель полуобернулся в кресле и передал Шульцу полиэтиленовый пакет.
– Можете развернуть и проверить товар.
– Само собой.
Спецназовец вынул из пакета бумажный сверток, развернул и его. Удовлетворенно покивал, разглядывая SIG[2] P210.
– Я бы назвал этот пистолет самым точным и надежным армейским пистолетом, – высказал свое мнение Шульц.
– Ты забыл добавить, что он и самый дорогой, – перешел на «ты» разведчик. – Я выложил за пару четыре с половиной тысячи долларов.
– Ну, не из своего же кармана, – усмехнулся диверсант. – Он стоит этих денег. И цену в две тысячи за него можно назвать демпинговой. Уже девять лет выпускается новая серия – P220, но я знаю, что и эта до сих пор состоит на вооружении и является популярным спортивным пистолетом в Западной Европе. Пистолет не новый. Не знаешь, кого-нибудь грохнули из него?
– Без малейшего понятия.
– Как же так, браток? Надо было поинтересоваться.
Шульц держал в руках «полуавтомат», построенный по браунинговской схеме со сцепленным затвором и коротким ходом ствола. Предохранитель смонтирован на рамке пистолета слева, а рядом – выключатель затворной задержки. Емкость магазина – восемь патронов. Вес меньше килограмма.
– А теперь поговорим о главном. – С этими словами Шульц убрал пистолет в «визитку» с круговой «молнией». Свое оружие Куница положил во внутренний карман пиджака, проделав в нем дырку для ствола. Похлопал себя по карману, подергал пиджак, куртку-«аляску»: «сиг» не выпирал и был зафиксирован, как в мягкой кобуре.
– Ваши клиенты остановились в хостеле на юге столицы. Вот адрес. – Разведчик передал Шульгину клочок бумаги. – В основном они завтракают и обедают в хостеле, но ужинать идут в кафе – разновидность бара-ресторана, название «Васа». Это они? – из другого кармана он достал несколько фотографий.
Шульц, едва взглянув на них, передал Кунице. Тот вернул снимки со словами:
– Да, это они. Почему они до сих пор не обратились в полицию и не попросили политического убежища?
– Для меня это тоже вопрос. У них остались какие-то сомнения. Кто-то из них, скорее всего женщина, еще не решила для себя вопрос о шведском гражданстве. Насколько я правильно информирован, у нее в Союзе остался ребенок.
– Сын, – подтвердил Шульц, принимая эстафету от Куницы. – Здесь можно купить холодное оружие? Есть такие магазины?
– Все главные магазины находятся в этой части города. В трех кварталах от этого места есть охотничий магазин. Могу подбросить вас.
– Спасибо, но мы пешком.
– Счастливо, – с видимым облегчением напутствовал он диверсантов. Здесь, в Стокгольме, у него тоже был ребенок. До сегодняшнего дня он не беспокоился за его судьбу, но все изменилось с приездом в эту страну советских диверсантов. Что они могут, было написано на их лицах. К тому же его не покидало ощущение, что они только-только отошли от горячки боя. По-другому это звучало не лучше: они рвались в бой.
В охотничьем магазине, полки которого ломились от обилия ремингтонов, браунингов, винчестеров, охранных систем и прочего, приятели присмотрели приличные ножи фирмы «Браунинг» – с пилкой на обухе, с гардой, фактически армейский вариант. Переменили решение и остановили свой выбор на современных пууко, финках, с прорезиненными рукоятками, верхними и нижними упорами, но главное – это форма и острота лезвий, не оставляющие шансов ни зверю, ни человеку.
Ознакомительная версия.
