Но самым перспективным, однако и самым опасным, было направление, связанное с историей О’Нила. Оно пахло большой нефтью, а значит, и кровью. Хотя правительство Саудовской Аравии не только резко осудило теракт 11 сентября и само начало расследование связей и контактов погибших террористов, красноречивым был сам факт, что подавляющее большинство из них были гражданами Саудовской Аравии, кстати, как и сам злополучный бен Ладен.
Главная сложность состояла в том, что Саудовская Аравия долгие годы была самым верным стратегическим партнером США на Ближнем Востоке, а кроме того, основным поставщиком нефти. По утверждению специалистов, на территории этой страны сосредоточено 30% всех мировых запасов «черного золота».
Но нюхом старого разведчика Лайн чуял здесь какую‑то хитрую двойную игру. Даже по данным американской прессы имамы и муллы в мечетях проклинали США как главный оплот неверных, а правительство Саудовской Аравии закрывало на это глаза. Американские власти делали вид. что ничего не замечают, потому что нефтяные компании спокойненько выкачивали нефть, пользуясь тем, что никаких внешних проявлений антиамериканизма не было заметно. Пока…
Налицо был самый очевидный двойной стандарт. Лайн всегда оправдывал такой подход, если он был в интересах США, но в данном случае был очевиден лишь корыстный интерес нефтяных магнатов, который уже причинил страшный урон Америке и мог принести в ближайшее время еще больший, просто непоправимый вред.
Саудовцы, по мнению Лайна, с их льстивыми улыбками и формальной поддержкой американской политики были куда опаснее кричащего во все горло Саддама Хусейна.
«Собака, которая громко лает, редко кусает» — эта поговорка была вполне применима к лидеру Ирака.
Но изучение Саудовской Аравии, хитросплетений ее правящих кланов и их связей с американскими компаниями и политическими деятелями требовало большого количества времени, которого у Лайна не было. Готовилась военная акция в Афганистане. Роджер предпринял титанические усилия, чтобы принять в ней участие хотя бы в качестве консультанта. Но это была операция Пентагона, который всегда чурался церэушников и мирился с их присутствием только под сильным давлением. Так что даже «Джо» с его высоким положением ничего не смог для Лайна сделать.
Единственное, что утешало Роджера, — бравые вояки разогнали основные силы талибанов по горам и кишлакам, но ни бен Ладена, ни муллу Омара так и не поймали.
Накапливая по крохам информацию и по ФБР, и по связям саудовцев, Лайн терпеливо ждал своего часа.
И он настал.
К резиденту ЦРУ в Косово явился агент–албанец, который за небольшую мзду доносил на всех подряд — на сербов, на своих соплеменников, на солдат и офицеров контингента НАТО. На этот раз его информация была сногсшибательной: он клялся аллахом, что в самое ближайшее время сам Усама бен Ладен должен по какому‑то важному делу посетить Албанию. Агенту выдали тысячу долларов, и он абсолютно счастливый помчался выяснять детали. Шифровка резидента легла на стол «Джо», который тут же встретился с «Тедом».
Не смотри на меня умоляющим взглядом, «Тед», тебе он не идет, — иронически заметил «Джо», выдав Лайну имеющуюся у него информацию. — Я знаю, чего ты добиваешься, и все уже сделал.
Не знаю, как тебя благодарить, — не сдержав широкой улыбки, произнес Лайн.
В данном случае это было не так уж трудно. — «Грек» немного помялся, но потом уступил.
Ура! — воскликнул Лайн.
Тут все логично, — спокойно развивал свою мысль «Джо». — Информация наша, наша будет и операция. Ты отправишься туда в качестве представителя Центра. Наш резидент в курсе. Он там на месте решит вместе с тобой, как конкретно осуществлять операцию. Ребята из Пентагона там нормальные, тебе уж точно мешать не будут. Удачи тебе, дружище Роджер.
Так сбылась мечта Роджера Лайна принять участие в охоте за Усамой бен Ладеном.
Но до установления той истины, которую он так жаждал найти, было еще очень далеко…
Сознание медленно возвращалось к Бешеному. Ему показалось, что он пришел в себя от жуткой боли в голове — как будто в нее вонзились сотни раскаленных игл. Он с трудом разлепил веки. Перед глазами стояла мутная пелена.
«Где я? Что со мной?» — промелькнуло в его голове.
Не без усилия Савелий припомнил, как шел по узенькой улочке мексиканской столицы ранним утром и как что‑то непонятное обрушилось на него сверху.
Бешеный поморгал веками, проделал круговые движения головой. Боль не утихала, но пелена перед глазами постепенно прояснилась. Он увидел, что находится в огромном пустом зале, где ничего и никого не было. Он лежал на полу, на каком‑то старом физкультурном мате. Хотя никаких ламп не было видно, откуда‑то с потолка струился ровный тусклый свет.
Прежде чем подняться на ноги, он с усилием помассировал известные ему из давних уроков Учителя точки на голове, и боль постепенно отступила. Бешеный встал и не спеша осмотрел зал, который был правильной прямоугольной формы. В дальней стене имелась массивная деревянная двустворчатая дверь со старинной медной ручкой, которую Савелий, естественно, покрутил, но дверь, само собой, была заперта. Он оценивающе осмотрел и саму дверь — старая толстая и крепкая древесина, — таких теперь не делают.
«Конечно, можно попробовать ее выбить, — мысленно прикинул Бешеный, — но зачем? Кто знает, какие сюрпризы могут ждать меня, если я выломаю дверь?»
Савелий продолжил осмотр. Стены, сложенные из тяжелых каменных плит явно не в XX веке, кое–где поросли мхом. Первоначально зал этот наверняка не предназначался для того, чтобы служить местом заключения. Но тогда для чего? Поскольку в глухих стенах не было никаких окон, может быть, его использовали как склад? Или винный погреб?
Савелию почудилось, что он уловил какой‑то терпкий аромат, обычно исходящий от старых бочек, в которых десятилетиями бродит вино. И точно: в самом дальнем от места, где он лежал, углу он разглядел очертание средних размеров бочонка.
Подойдя, Бешеный обнаружил, что крышки у бочонка нет. Он сунул туда руку с некоторой осторожностью, и к немалому своему удивлению и удовольствию вытащил аккуратно завернутый в маисовую лепешку изрядный кусок жареного мяса. Пошарив еще поглубже, он обнаружил большую пластиковую бутылку «Боржоми». Никаких столовых приборов, даже из пластмассы, которые дают пассажирам в самолетах, не было и в помине.
«Кормят на этой командировке прилично, но уж режим‑то слишком строгий», — с невеселой усмешкой подумал Бешеный.
Правда, предусмотрительные тюремщики не учли, что в умелых руках и пластиковая бутылка может превратиться в грозное оружие.
Пристроив пустую бутылку себе под голову в качестве подушки, Савелий приказал себе заснуть — необходимо было максимально восстановить силы перед грядущими испытаниями, которые, почему‑то он был уверен, его ожидают…
Спал Бешеный чутко и, еще пребывая в дреме, услышал какие‑то шорохи. Не размыкая век, он сторожко прислушался: шорохи перешли в притоптывание, как будто кто‑то то ли разминался, то ли танцевал. Зазвучала какая- то странная, немного визгливая, но ритмичная музыка.
Подняв голову, Савелий открыл глаза и увидел метрах в пяти от себя стоявшую полукругом группу людей. Их лица скрывали уродливые маски — несоразмерной длины носы, искривленные рты, намалеванные яркими цветами глазницы. Насколько отвратительны были лики этих людей, настолько хороши, подтянуты, тренированы были их фигуры. Все они были одеты, как балетные танцоры, в подчеркивающие мускулатуру рук и ног полосатые трико.
Впрочем, они и вели себя, как положено танцорам, то есть танцевали какой‑то невиданный ранее Бешеным дикий и воинственный танец. Ногами отбивали нечто вроде чечетки, а по резким выпадам и движениям их рук угадывалось, что они потрясают копьями и рубят мечами. Все их перемещения по кругу сопровождались угрожающими выкриками.
Савелий уселся на своем матрасе и с интересом глядел на это странное действо во все глаза. Зато его участники не обращали на своего единственного зрителя ни малейшего внимания. Бешеный стал считать танцующих и насчитал двенадцать человек.
«Вместо двенадцати апостолов, двенадцать чертей!» — с усмешкой подумал Савелий.
Тут музыка стала громче, а дюжина ловко, как на физкультурном параде на Красной площади, перестроилась в линию и двинулась прямо на Савелия, крича и размахивая руками. Тут‑то он вспомнил, что когда‑то видел по телевизору очень похожий танец — воинственный танец чеченцев — зикр, который может продолжаться часами.
Танцоры приблизились к Савелию, так что он мог запросто коснуться кого‑нибудь из них рукой, потом отступили на приличное расстояние, потом опять приблизились…
«Неужели я попал в лапы к чеченцам? Здесь уж пощады не дождешься! — с нарастающей злобой подумал Савелий. — А эти чучела дорого заплатят за мою жизнь».
