Уже открыл рот, чтобы крикнуть капитана, покинувшего свой пост при такой неблагоприятной погоде. Но тут увидел в проеме справа «глазок» пистолета — несмотря на качку, тот неотрывно смотрел Куролесову в висок. Пришлось без единого звука подчиниться. Тем временем Глеб закончил передавать снизу снаряжение. Сам поднялся на борт и с помощью лебедки стал подтягивать на корму резиновый бот. Вдруг сзади послышались удар и глухой стук падения. Обернувшись, он увидел незнакомца с полосами желтой краски на щеках и на лбу и баллоном в руках. В ногах у него валялся Саша Стеклов, очевидно получивший по голове этим самым баллоном.
— Спокойно, начальник, расслабься.
Боковым зрением Сиверов увидел, как еще один тип появился на авансцене с «пушкой» в руках.
— Ты у нас подустал, переработал. Ляг, отдохни. Наш третий остался с коллективом. Всех пощелкает, если слушаться не будешь.
— А если буду? — Сиверов хотел уяснить себе цель налетчиков.
— Останешься жив-здоров. Остальные — тоже.
Похоже, они в самом деле видят в нем препятствие. Иначе давно открыли бы огонь при таких верных шансах.
— Ложись на палубу, ноги суй сюда.
Электрогенератор стоит на четырех массивных лапах. Если просунуть под него ноги, не очень-то ударишь из лежачего положения. Откуда им известно, что с ним, Сиверовым, нужно вести себя осторожно?
— Давай-давай. Ладно, он выполнит их требования.
— Дальше пихай. Всему тебя надо учить, а еще охранник-профессионал.
Сами решили или кто-то наплел? Пока неважно. Важно, что крест и «Лазарев» здесь ни при чем. Это тривиальные грабители, прибрежные пираты.
Ему туго связали ноги за щиколотки, а приближаться со стороны головы все равно опасались.
— Теперь вытяни руки, — приказал тот, кто держал его под прицелом.
Лежа на животе, лицом вниз, Глеб тем не менее хорошо видел обоих. Разукрасили физиономии, чтобы трудней было запомнить приметы. Но ему, человеку с прозвищем Слепой, ничего не стоило зафиксировать у одного нарыв на шее, у другого плотно прижатые к черепу уши и здоровенные щели между зубами.
Бандит с желтыми полосками на щеках зашел сзади, подцепил щиколотки Сиверова к крюку лебедки и привел механизм в действие. Торс не пролезал дальше в узкую щель, а ноги упрямо тянуло вверх и вбок, растягивая суставы до острой, слепящей боли. Воспользовавшись моментом, ему туго перехватили запястья.
— Хорош. Теперь он никуда не денется.
Бандиты собрали в кучу все, что намеревались забрать с собой. Профессиональный видеомагнитофон, монтажное оборудование, две видеокамеры с софитами и два полных комплекта аквалангистского снаряжения. Затеяли спор, на чем везти добро к берегу. Лодка, конечно, более маневренна, зато резиновый бот в любом случае должен удержаться на воде. Сквозь звон в ушах Сиверов слышал их доводы:
— Да ты глянь, как ее мотает! Сейчас отвяжем, моментом разобьет о борт! А здесь борта резиновые, самортизируют.
— Зато в пять раз тяжелей. Твой гондон надутый волна подкинет, как игрушку. Весь улов на хер пойдет ко дну.
Наконец решили не спешить, переждать шторм на катере. Ветер действительно крепчал, мотая кораблик туда-сюда. Море ревело, как зверь, которому подпалили бок. Уже не просто брызги, а добрые порции соленой воды окатывали доски палубы, заставляя Глеба отплевываться раз за разом. У бандитов явно отсутствовал опыт управления плавсредством в такую погоду.
— Приводи капитана в чувство, пусть подгонит свою посудину к берегу, в любой отстойник.
В этом районе берег в самом деле был изрезан многочисленными бухточками. Слишком узкие и мелкие для обычных судов, они годились для катера в качестве укрытия.
Бандиты разделились. Один отправился в рубку, другой вниз, к каютам, проверить настроение остальных пленников. Заодно потащил за шиворот бесчувственного Стеклова — присоединить к остальным.
Сиверов по-прежнему чувствовал себя растянутым, будто на средневековой дыбе. У обычного человека сознание вырубилось бы от болевого шока. Но агент-профессионал, агент с большим стажем вырабатывает в себе способность адаптироваться к боли.
Мозг способен к фильтрации, только поэтому постоянные шум и грохот не сразу сводят нас с ума. Но боль — сигнал сугубо полезный, она предупреждает об опасности. Нужно заставить мозг игнорировать даже такой полезный сигнал. Но это под силу лишь избранным.
Оставшись в одиночестве на палубе, Сиверов отключился от аварийного сигнала в голове и стал активно работать руками. Со стороны этой активности не было заметно. Только приблизившись вплотную, можно было разглядеть, как вздуваются и опадают мышцы на голых руках, проступают и исчезают узлы вен.
Самый тугой и хитрый узел поддается силе, если она приложена с умом. Главное — обеспечить запястьям хотя бы минимальную свободу.
***
Капитан катера с трудом открыл глаза. Ноги подкашивались, руки висели плетьми. Чума въехал ему от злости по ребрам, но тут же сообразил, что силой ничего не добьешься.
Выволок моряка на палубу к самым поручням, чтобы проветрить мозги. Катер как раз нырнул в очередную водную яму, гребень волны перехлестнул через борт, сбив обоих с ног. Будто по льду они покатились в сторону, стукнулись о палубную надстройку. Нет, такой метод обойдется себе дороже.
Поднявшись на ноги, Чума снова не удержался и пнул капитана ногой. Ветер и тысячеголосый рев моря вывели капитана из прострации. Но, окончательно придя в себя, он попытался действовать совсем не так, как желал Чума. Ухватил бандита за ступню и попробовал опрокинуть.
— Ах ты тварь!
Долго не раздумывая, Чума выстрелил противнику в бок. Кровь потекла ручейком, жалким и мизерным по сравнению с объемом разбушевавшейся за бортом жидкости. Но красный этот ручеек мог обернуться для капитана серьезными последствиями.
Чума хмуро глядел, как розовеют на досках палубы пузыри, оставленные последней по счету волной. К счастью для капитана, пуля прошла по касательной к грудной клетке, ни одного из важных органов не задев.
— За штурвал, собака! Замочу! На звук выстрела прибежал снизу Питон.
— Вы здесь чего, сдурели?
— Да вот валялся шлангом, а потом как уцепится за ногу!
— С тем крутым справились, а с этим куском дерьма не можешь? Стрелять вздумал! А если б прикончил?
— Хрен с ним. На пару часов дольше поболтались бы.
— На пару часов? Ты где живешь — здесь или на Луне? Любой шторм на сутки, не меньше!
— Затухни! Сам побежал девок трахать, а дело оставил на меня.
— О'кей, меняемся. Иначе в Турцию, на хер, занесет. Уговаривать Чуму не пришлось, он отправился в сторону кают.
— Придется поработать, шеф, — заметил Питон, оставшись наедине с раненым. — Перевяжись, пока я добрый, и вставай по-быстрому за штурвал. Кто его знает, когда кровь остановится? Ты теперь сильно заинтересован держать курс к берегу.
…Дождавшись перемены мест бандитами, Слепой снова принялся за дело. Заведя руки за спину, он выворачивал один за другим крупные болты, крепящие электрогенератор к палубе. Другого способа освободиться не было — только скинуть эту тяжесть.
Не слишком ли много он себе создал проблем? Не лучше ли было сразу разобраться с отребьем?
До последних болтов никак не дотянуться. Не страшно, уже появился люфт. Генератор можно слегка накренить на лапах, расшатать оставшиеся крепления, чтобы треснули доски.
Капитан запустил корабельную машину. К качке добавилась мелкая вибрация корпуса и всех переборок. Слепой напрягся, упираясь ладонями в мокрую палубу. Самое время расширять щель, в которую его загнали.
Проталкиваться придется не вперед, а назад — с тросом лебедки пока спорить трудно. Вот уже появилась возможность работать поясницей…
Чума в это время спустился вниз. В двух каютах напротив друг друга теснилось пять пленников. Направо девушки и Жора, налево — Куролесов со своим оператором. Подозрение насчет веселого времяпрепровождения товарища застряло в голове у налетчика. Он бросил оценивающий взгляд на Зину и Вику, выбирая, с кого начать.
— Кого посоветуешь? — с усмешкой поинтересовался он у Жоры.
Тот пожал плечами, испугавшись, что подонок зациклится на своей идее и заставит назвать одно из имен.
— Сейчас каждый будет заниматься своим делом. Я — трахать, она — орать благим матом, а ты… Песню знаешь какую-нибудь душевную?
Даже если б Жора и знал наизусть слова песни, они бы вылетели из головы в тот самый момент, когда в лодке у него оказались двое бандитов. Он снова пожал плечами, но сердце тут же екнуло — Питона может взбесить повторение прежнего невразумительного ответа.
Взбеситься Питон не успел — с палубы сквозь вой ветра послышался громкий треск. Всем показалось, что порыв ветра произвел на катере разрушения, возможно даже серьезные. Позабыв о своих планах, Питон резко рванул наружу. Много времени это не заняло: шаг в узкий коридор, два шага по коридору, три по ступенькам вверх…
