Отмывка грязных денег? Возможно… Но компания в сауне ремзавода грелась видная, представительная —полковник МВД Гаршин, районный прокурор Сорокин,капитан милиции Кудинов, а с ними известный бизнесмен Кайкин.
Пестрая компания. Что занесло в эту компанию капитана ФСБ Маслова? Сплошной туман.
Голова Куделькина-младшего была набита вопросами. На некоторые из них отвечать, в принципе, следовало бы незамедлительно.
Если полковник Зимин прилетел в Новосибирск, а это несомненно так, тут нет вариантов, прилет Зимина доказан, есть многочисленные свидетели, видевшие Зимина и в самолете и в аэропорту, то куда полковник исчез? И было ли загадочное исчезновение полковника его собственной инициативой или это был секретный приказ сверху? И если исчез полковник все-таки по какому-то секретному приказу, то почему руководство ФСБ, в данном случае полковник Лыгин, не прекращает активные поиски?.. Самые активные поиски… И что, собственно, могло произойти с полковником?.. Несчастный случай на дороге? Но тогда почему нет об этом никаких сведений ни в одном отчете ГАИ?.. Убийство? Но тогда почему это неизвестно ни одной из спецслужб?.. Может быть, похищение?.. Или, наконец, повинуясь секретному приказу, полковник Зимин действительно лег на дно?..
М-да… Голову сломишь.
Куделькин снова вспомнил о Маслове.
Как все-таки затесался в компанию влиятельных районных «силовиков» капитан Маслов? До роковой помывки ни с кем из погибших капитан вроде бы не находился в дружеских или деловых контактах. Более того. Тот же самый бизнесмен Кайкин не выносил, терпеть не мог капитана Маслова, который в свое время неоднократно вызывал бизнесмена на не совсем приятные для него допросы, связанные с его деятельностью, не всегда согласовавшейся с буквой закона. Да и с прокурором Сорокиным отношения у капитана не складывались.
Отсюда новые вопросы.
Попал капитан Маслов в компанию «силовиков» по приказу полковника Зимина, руководившего Особой группой, или все-таки капитан сам проявил инициативу? А если проявил, то чем руководствовался? И что.
собственно, произошло в сауне ремзавода? Кто заложил взрывчатку под электропечь? Кому могла быть выгодна гибель столь разных людей, как капитан Маслов, прокурор Сорокин, бизнесмен Кайкин, полковник Гаршин?
Ну почему разных? — раздраженно усмехнулся Куделькин-младший, шумно сплевывая горячую воду, попавшую в рот. Хорошо известно, что полковника Гаршина и прокурора Сорокина связывала давняя дружба. Кажется, они даже учились вместе… А капитан Кудинов последние пять лет работал в прямом подчинении полковника Гаршина… А бизнесмен Кайкин тесно сотрудничал с ИЧП «Сибирские Афины» и с торговым обществом «Стожары»…
Если копнуть глубже, могут, наверное, выявиться, да обязательно выявятся и другие интересные связи. И наконец… С чего это неразговорчивый полковник ФСБ Иван Федорович Лыгин, ранее особо не обращавший на меня внимания (понятно, разделение функций), ни с того, ни с сего встретил капитана Куделькина сегодня на перроне вокзала? И не просто встретил, а заставил пообедать с собой. Именно так. Заставил.
Не мог же полковник не понимать, что его подчиненный по Особой группе нуждается вовсе не в жратве. Полковник прекрасно должен был понимать, что капитан Куделькин прежде всего нуждается в отдыхе, потому что за последние трое суток вряд ли спал более пяти часов. Мог полковник, в конце концов, заранее связаться с ним по сотовому, заранее предупредить, отложить разговор на вечер, а то и на другой день. Но почему-то не сделал этого.
Почему? И, опять же, почему беседу за обедом в ресторане полковник Лыгин вел так, будто больше надеялся не на четкие честные ответы капитана Куделькина, а на то, что из-за усталости капитан в чем-то проговорится?..
Полковник действительно держался странно. Встретив Куделькина, сошедшего на перрон с электрички, он сразу повел его в вокзальный ресторан. При этом полковник всячески подчеркивал необходимость такого неожиданного обеда.
— Не хотите беседовать в кабинете? — мрачновато догадался Куделькин. — Стесняетесь железного Феликса? — И ухмыльнулся: — Вы еще не сменили портрет на стене?
— На Коржакова, что ли? — не очень охотно, но тоже ухмыльнулся в ответ полковник.
Было видно, что Лыгин не разделяет настроений Куделькина.
Лыгин сам выглядел устало. Он был в штатском и чем-то неуловимо напоминал Героев Труда, какими этих Героев когда-то изображали в старых, доперестроечных газетах. Мужественное лицо с высоким лбом, иссеченным благородными морщинами. Рыжеватые усы. Развернутые плечи, хороший рост. Уверенность в походке, в жестах.
Впрочем, взгляд полковник отводил в сторону.
Не хочет смотреть в глаза Лыгин, автоматически отметил про себя Куделькин. И на шуточку о Железном Феликсе отреагировал как-то нейтрально. Правда, скорее принял шуточку, чем не принял.
Лыгин и Куделькин устроились в полупустом зале вокзального ресторана под огромным окном с разведенными шторами. Окно выходило прямо на перрон и на железнодорожные пути. Здесь их никто не мог подслушать. Впрочем, кому придет в голову подслушивать разговор двух случайных, да пусть даже и не случайных попутчиков? Мало ли людей усаживаются вот так у окна, чтобы не пропустить свой поезд?
С пропавшим полковником Зиминым у капитана Куделькина всегда были самые замечательные отношения. А вот с полковником Лыгиным — практически никаких. До сегодняшней встречи Лыгин вообще как бы не замечал капитана, держал его на краю зрения, даже как бы подчеркнуто не замечал, хотя оба были включены в Особую группу по специальному настоянию Зимина.
Может, сказывалась специфика занятий.
В одном из предельно закрытых отделов ФСБ полковник Лыгин занимался проблемами сбора, анализа, обработки и массированного выброса различных неофициальных слухов в общество. Именно в кабинет полковника Лыгина стекались многочисленные трудно подтверждаемые сообщения, постоянно циркулирующие в самых разных слоях общества. Многие из них были близки к правде, а иногда и вполне достоверны, другие в корне ложны, но прислушиваться к ним стоило. Очень даже стоило. Слухи ведь предаются и распространяются самыми разными людьми. Кто-то хочет похвастаться, кто-то попросту болтлив. Это не важно. Если внимательно и вовремя проанализировать, казалось бы, самые случайные, самые фантастические слухи, можно получить достаточное ясное представление о настроениях в обществе.
Бывает и так, что истинную информацию можно извлечь только из неясных и запутанных слухов. Ну, а поняв это, все тщательно изучив и проанализировав, уже несложно в свою очередь запустить контрслух, тем самым создав совершенно необходимое и совершенно определенное мнение о некоем событии, о некой ситуации или о некоем совершенно конкретном человеке. Люди охотно подхватывают самые невероятные слухи из-за свойственного всем желания похвастаться, а потому любой, бьющий по воображению слух расходится широко, как правило, принося неплохие результаты.
Не то чтобы занятия полковника не нравились Куделькину. Нравится или не нравится — это не рабочие категории. Просто не раз сталкиваясь с самыми разными, иногда исключительно глупыми слухами, вдруг из ничего возникающими на улицах, в рабочих кабинетах, в ресторанах, на презентациях, в заводских цехах, на клубных посиделках, в кулуарах самых разных встреч и конференций или просто на кухнях или дружеских вечеринках, Куделькин-младший не мог отделаться от тайной мысли, что за доброй половиной таких глупых, но, надо отметить, работающих слухов угадывается фигура полковника Лыгина. Известно, что слух вообще одно из самых эффективных средств воздействия на массы.
Так что в ФСБ полковника Лыгина держали не зря. Очень даже не зря. В ФСБ полковник был на хорошем счету. Естественно, на особом.
Заказав обед, Лыгин, чуть придыхая, чуть как бы пришептывая, спросил, все еще не глядя в глаза Куделькину:
— Ну, что там?
— На ремзаводе?..
Полковник ничем не выдал своего недовольства. Он даже не взглянул на Куделькина. Будто не расслышав контрвопроса, повторил:
— Ну, что там?
Куделькин покачал головой.
— Разве вам не лучше знать? Там ваши люди работают, Иван Федорович… Люди из вашего отдела… Вы уже сейчас, наверное, знаете больше, чем я…
Куделькин остро чувствовал, что полковник встретил его на вокзале вовсе не ради предварительного отчета о проделанной работе. И пожаловался
— Спать хочу… Безумно… Трое суток только ловлю куски сна… Ни разу не удалось выспаться…
На этот раз полковник услышал Куделькина. Он даже кивнул.
— Терпи, Юрий Иванович… Вот проведем выборы, тогда выспишься. Все выспимся… А сейчас терпи… Все мы выспимся только после выборов…
