— Чё вы обзываетесь? — заныл Власов. — Меня папа все равно выгородит! Он меня откупит! Мой папа… он… прокурор…
— Папа выгородит тебя, — кивнул Цыпа, — если, в натуре, еще увидит живым. Ты, чё, типа, не врубаешься, сосунок, какого человека ты завалил? Ты смотрящего за областью завалил! Тебе хана!
— Ладно, хер с ними, — вмешался Гнус, — нам надо думать, как с цыганами быть. Короче, мы их встречаем, базар-вокзал, принимаем товар и отдаем бабосы.
— А где бабосы? — спросил Цыпа.
— В сейфе! — ответил Бездельник.
— А код какой у сейфа? — с тревогой спросил Гнус.
— А хрен его знает, — ответил Бездельник, — его Фофан закрывал. Мне он кода от сейфового замка не сказал.
—Во, попали! — схватился за голову Цыпа. — Фофан убит, кода мы не знаем, два фраера тут светятся, бабки в сейфе закрыты! Цыгане едут сюда с тридцатью килограммами героина, а мы сидим, как обосранные!
—Не убивайте меня, помогите мне, — в голос заплакал Власов, — я вам век благодарен буду. Я у папы один, он вам за меня сколько захотите денег даст. Пожалуйста, милые пацаны-и-и-и….
—Закрой хайло! — прикрикнул Гнус. — Не до тебя, чмыреныш!
—Если послушаете меня, — предложил Брэд, — я вам помогу и самим выпутаться, и этого парня отмазать. Деньги сохранить и наркотики себе оставить.
—Ты чё? Ты кто такой? Да я тебя уморщу! Ты все равно покойник! — взмахнул рукой Бездельник.
— Отвали от него, — прикрикнул на громилу Гнус, — пусть бакланит, хуже не будет! Может, это ему и зачтется перед смертью? Хотя чего он может придумать, эти американцы такие тупые!
Брэд не стал вступать в перепалку относительно граждан своей страны и их умственных способностей, а поведал такой план, который начал с вопроса:
— Сколько будет цыган?
— Трое, — ответил Гнус, — Борзый, Гнедой и Чалый. Это я точно знаю.
— Это что, лошади, что ли? — не понял Брэд.
—Нет, тупой американец, это клички, имена их, да хер ли тебе объяснять? — вспылил Гнус.
—Их надо всех сразу расстрелять, — продолжил Брэд. — Сможете?
—Ой, бля, в натуре, умник! — воскликнул Цыпа. — Нас потом свои же подвесятза яйца!
Брэд не обратил внимания на слова Цыпы и сказал:
—Потом нужно будет вложить мой пистолет, из которого этот вонючка убил Фофана, в руки главного цыгана (Власов в этом месте заскулил, как щенок). Вы всё скажете своим потом, что цыган с порога убил Фофана и вам пришлось стрелять в них.
Власов понял, что американец предложил для него стопроцентное алиби, и воспрял духом. Гнус почесал голову и произнес:
—А чё, типа, в натуре, баклан американский дело говорит. Не надо будет объясняться перед братвой, что Фофан так подлянски «озяб». Хреново авторитету сдохнуть от случайной пули сопливого щена. В падлу, я бы сказал. А тут героическая смерть от руки предателей цыган. Я, братва, их так ненавижу!
—А вдруг не мы их, а они нас перестреляют? — спросил Цыпа.
Власов, который понял, что у него есть шанс реабилитироваться, воскликнул:
—Они не успеют! Нам сыграет на руку фактор неожиданности!
—Ты, Фактор Неожиданности, заткнись! — сурово пробасил Бездельник. — А то сейчас сам сыграешь в ящик! На хера тебя только Фофан сюда притащил перед самой сделкой?
— Мой папа прокурор всей области, — напомнил Власов.
— Имел я твоего папу в рот, — ответил Бездельник, которому неведомы были тонкости иерархии клана, поскольку он сам играл в нем роль пушечного мяса.
Власов представил, как Бездельник имеет его папу в рот, и чуть не заплакал от обиды. Гнус спросил у американца:
— А деньги как мы достанем из сейфа?
— Потом достанете, — ответил американец, — главное, чтобы наркота при вас осталась и алиби было, что не вы первые начали стрелять.
— Слушай, фраер, ты кто такой? — спросил Цыпа. — Ты не мент, случаем?
— Я родом из Чикаго, — ответил Брэд, — мой прадедушка был знаменитым гангстером. Мне рассказывал отец…
— Ладно, сказочник, — перебил его Гнус, — посидишь пока в кладовке, а мы попробуем код подобрать к сейфу.
Он схватил Брэда за лацканы куртки и запихнул в кладовку с бочками, из которых воняло той самой гнилой капустой. Через минуту туда же поместили и тело покойного Фофана. Дверь захлопнулась, и Брэд оказался в полной темноте.
Вскоре глаза его привыкли, и Брэд увидел тонкую полоску света, пробивающуюся сквозь дверь. Падала она на покойного Фофана, лицо которого теперь выражало безмятежность и скуку. Снаружи продолжались попытки открыть сейф с наличкой. Судя по крикам и матам, особым успехом они не увенчались, и дело едва не кончилось дракой. Сколько времени Брэд просидел в кладовке, он не осознавал. Часы были на руке, а руки были крепко стянуты кожаным ремнем. От запаха гниющей капусты стало поташнивать. Кроме этих неудобств, была и еще одна. Взгляд Брэда то и дело останавливался на трупе Фофана. Соседство с покойником радости душе не добавляло, но и отвести взгляд никак было нельзя, слишком тесно в кладовке, тем более что Брэд сидел зажатый двумя большими бочками.
Он слышал, как снаружи бандиты пробовали различные комбинации цифр, как кто-то из них додумался предложить попробовать ввести дату рождения Фофана. Но, к несчастью, никто не мог вспомнить эту самую дату. Помнили только, что день рождения у него в апреле, но когда точно, бандиты не знали. Стали действовать наугад, но и из этого ничего не вышло. В это время Брэд от нечего делать рассматривал труп Фофана и думал о том, что, может быть, скоро он сам будет выглядеть так же.
И вдруг его взгляд привлекла какая-то татуировка, сделанная с внутренней сторо-
ны запястья и ставшая видимой из-за того, что рукав задрался. Там была выколота короткая фраза. Брэд силился ее прочитать и понял, что это набор цифр и не татуировка, а написано ручкой. Брэд осторожно приподнялся, приблизился к покойному и внимательно всмотрелся в надпись, которая гласила: «32164». Пятизначный код от сейфа был записан на руке Фофана, который, зная собственную забывчивость, написал для памяти на запястье эти цифры. Брэд торжествующе усмехнулся и сел на свое место между бочками. Осталось только молиться богу, чтобы остаться в живых.
Бандиты, несолоно хлебавши, бросили возиться с сейфом и стали готовиться к визиту цыган. Командование пытался взять на себя Гнус, но Бездельник ему перечил, а Цыпа перечил им обоим. Поэтому они никак не могли достигнуть договоренности о том, кому и где находиться, кому дать команду стрелять в цыган. Власов, пытаясь реабилитироваться, тоже попросил оружие, сказав, что он умеет палить из пистолета.
— Это мы видели, — хмуро пошутил Гнус, но все же решено было, что Валера получит ствол Фофана, потому что лишний стрелок не помешает.
Поскольку в перестрелках им ранее не приходилось участвовать, чаще просто били морды, и то не в честной драке, а трое на одного, поэтому стратегию предстоящего сражения вырабатывать стали безграмотно. Опять возник спор, который перерос в ссору и чуть не закончился перестрелкой еще до прибытия цыган. Все это происходило оттого, что каждый из бандитов хотел командовать и не хотел подчиняться. А, как известно, когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет. Каждый из них хотел сесть на место авторитета и ответить на вопрос цыган: «Где Фофан?» — «Я вместо него!»
Никак не уступая друг другу, как упрямые ослы, они дождались, что во двор въехал грузовик с цыганами. Воспользовавшись всеобщим замешательством, место за столом Фофана занял Гнус и стал махать руками, призывая к полной боевой готовности. Бездельник и Цыпа встали по бокам, а Валера, который уже приобрел мертвецкую бледность, едва держался на ногах от страха. Он уже жалел, что его не посадили вместе с американцем в кладовку.
Дверь отворилась, и вошли трое смуглых черноволосых мужчин, все в красных рубахах и в расшитых золотом черных жилетах. Казалось, это приехал с гастролями цыганский ансамбль. На самом деле это были наркоторговцы Борзый, Гнедой и Чалый. Русские бандиты приняли делано невозмутимый вид, пряча за спиной свои заряженные пушки. Борзый сразу заметил отсутствие главаря бандитов Фофана и сильно трясущиеся губы какого-то бледного малолетки. Чутье подсказало ему, что здесь что-то не так.
— Где Фофан? — спросил Борзый, как по сценарию.
Но тут случился прокол. Бандиты, так и не договорившись между собой, ответили хором:
— Я вместо него!
Даже Валера тоненьким голосом пискнул:
— Я вместо него… — и сам испугался.
Этот нестройный и глупый ответ ещё более насторожил цыган, а в ряды бандитов внёс смятение и сумятицу. Далее тянуть с разборкой было нельзя, промедление было смерти подобно, и тогда решительный Гнус воскликнул:
— Сдохните, падлы!!! — и выхватил из-под стола свой пистолет.
Получилось не очень эффектно, потому что он, выстрелив в Борзого, позорно промазал и попал в стену. А ведь хотелось сразу же завалить главаря цыган пулей в лоб. Но пуля прошла сантиметрах в десяти от его головы. После этого выстрела свои стволы выхватили и Бездельник с Цыпой. Но цыгане, как показалось Брэду, были готовы к такому обороту дела. Гнедой, который был в длинном черном не по сезону плаще поверх своей красной рубахи, быстро выхватил из-под полы автомат Калашникова и одной очередью уложил всех — и Гнуса, и Цыпу, и Бездельника. Но до этого Гнус успел все-таки выстрелить один раз и завалить наглухо Чалого. Кроме того, случайной пулей из ствола Бездельника был ранен сам Борзый. Цыпа был убит еще до того, как успел нажать на курок своего «ТТ».
