не дом и не улица, мой адрес Советский Союз!..
Августа с оператором испуганно переглядываются. Они никак не ожидали такого прибабаха. Дамочка через стол ко мне тянется, берет меня за руку.
– Олег, успокойтесь! Что с вами?
Я тут же запеваю тухмановское:
– Сердце, сердце! Ах, что случилось? Как попало ты в беду?
У Августы глаза как болты на тридцать два.
Она ничего не понимает, начинает шпынять оператора:
– Ты ничего там не перепутал? У него началось какое-то непонятное помешательство!
Тот тоже в растерянности, жмет плечами и говорит:
– Препарат надежный, не раз проверенный. Доза обычная. Но он же русский. А у них вообще все не так, как у нормальных людей.
Я выслушал его и немедленно пошел вразнос. Сижу, дергаюсь, как припадочный, изображаю миссис Хи, американскую кандидатшу в президенты на предвыборном митинге.
Августа в шоке, уже чуть ли не со слезой в голосе спрашивает:
– Олег, вы меня слышите?
Я тут же выдаю в ответ старый хит «Самоцветов»:
– Я говорю, ты молчишь, робость поймешь, смелость простишь, и много добрых примет еще добавишь мне в ответ. Ты видишь, пролетает звездочкой ракета… – При этом в такт словам шагаю по столу в ее сторону указательным и средним пальцами.
Она подалась назад, потом вскочила и начала пятиться к стенке. Я тоже поднялся, выставил перед собой руки с растопыренными, скрюченными пальцами – типа зомби нападет на жертву – и пошел на нее.
– Я хочу тебя! Ты должна стать мое! Я – бог Аполлон, и ты должна мне покориться! Мы сейчас познаем безумную страсть. О, как ты мне нравишься!.. Ложись на диван, моя Дездемона! Твой Отелло давно уже никого не душил! – все с той же дебильной улыбочкой выдаю я.
У Августы волосы дыбом. Она взвизгнула и прыгнула к двери. Оператор за ней. Оба дали деру, только пыль столбом! Смотрю в окно. Они подбежали к машине, заскочили в салон и не мешкая помчались к КПП.
Выхожу в коридор, а ко мне со всех ног летит Балаев.
Он смотрит на меня как на привидение и спрашивает:
– Бугров, с тобой все в порядке?
– Конечно! А что не в порядке-то?
– А почему эти двое драпали так, как будто за ними стая волков гналась? Бегут и орут мне: «Он сошел с ума!».
– Так им и надо! В следующий раз не будут всякой своей химией людей травить. Так-то ничего особенного не было. Просто я разыграл из себя психопата, у которого сорвало крышу.
Я рассказал ротному о том, что здесь происходило, почему так напугались Августа и ее оператор.
Капитан меня слушает, то и дело вставляет свое «гы-гы!», потом чешет затылок и задумчиво так резюмирует:
– Значит, она хотела выведать место расположения учебной базы СПОРа. Это меня нисколько не удивляет. Что-то похожее я и предполагал. Значит, у вас с ней до горячего так и не дошло.
– А надо было?
– Не обязательно. Но если бы между вами что-то произошло, то у нас появился бы рычаг для воздействия на Августу. Она крупная фигура в феминистском движении и немало гордится этим. Огласка ее грехопадения привела бы к большому скандалу в этой среде.
– Товарищ капитан, так она могла бы от чего угодно отказаться. Мол, это все пустые враки! Я и не была, и не дала!
– От фото и видео просто так не откажешься. Ты думаешь, вам этот кабинет подогнали случайно? Августа, я так понимаю, рассчитывала тебя соблазнить, чтобы иметь компромат, и за счет этого получить нужную информацию. Но ты в этот процесс внес свои коррективы. Поэтому все и вышло по нулям. Все оказались в пролете. И они, и мы!
На этом, к счастью, мои сегодняшние романтические приключения и закончились. Пошел я в свое подразделение, там пацаны уже уши навострили, ждут подробностей. Нет, ну надо же! Блин, как будто ветром по базе разнесло. Все в курсе, куда я, с кем я и зачем.
Пятикопов и Рустамаддинов сразу же взяли меня в оборот. Ну и как она, эта Августа в постели? Ничего или так себе?
Когда я им сказал, что никакого трах-бах даже не намечалось, и что я на это не был настроен, парни разочаровались до крайности. Впрочем, многие мою воздержанность, наоборот, одобрили.
Наш русский грузин Данька Кибридзе тоже высказался по этому поводу:
– Да, все правильно. Было бы на кого залазить-то! Они там на этом долбаном Западе все сплошь СПИДом зараженные. Домой вернемся, с лихвой наверстаем!
А через час об этом никто уже и не помнил. Как вжарили кросс под названием «три по десять» – три десятикилометровых пробежки с промежуточными получасовыми рукопашными схватками и прицельной стрельбой – так от всяких этих глупостей в голове и следа не осталось.
Уже перед вечером мы прослушали лекцию офицера по нравственно-психологической работе с личным составом о международном положении. К концу ее половина взвода спала непробудным сном. Потом пошли в душ и на ужин.
Когда в десять вечера прозвучала команда «отбой», я уснул, едва положив голову на подушку. Уже под утро отчего-то мне вдруг привиделась Августа. Она показалась мне настолько привлекательной, что просто глаз не оторвать. Одета в такой легкий, прозрачный сарафанчик, на голове венок из лилий и ромашек. Мы с ней ищем место, где бы нам уединиться. Чуть где найдем укромный уголок, как тут же туда кто-нибудь обязательно припрется. Несколько мест перепробовали, а до самого интересного у нас так и не дошло. Я уже психовать начал. Да что это за хреновина дурацкая? И тут вопль: «Подъем!». Вот и все, адью, мой сон, прощай, любовь-морковь.
После завтрака Балаев вызвал меня в штаб. У него уже сидел Идрис.
Полковник усмехнулся, подмигнул мне и поинтересовался:
– Ну так что, Олег, едем с конвоем? Ты как?
– Вполне нормально. Когда выезд?
– Через час. Курс на Никобад и далее, на Такру. Отделение свое настраивай на то, что сегодня будет куда сложнее, чем позавчера. Нам придется пересечь территорию, которую до сих пор контролирует непримиримый исламист Яхри Хашшими. Возможны ракетно-артиллерийские обстрелы и нападения шайтанов.
– А вы вроде бы говорили, что намечен маршрут на Цаггу.
– Переиграли. Туда вчера отправился конвой от международных гуманитарных организаций. А вот Такра пока что на голодном пайке. Из-за этого чертова Хашшими ехать в Такру никто не согласился.
Да, слышал я про то, что поездка в Даальдан в сравнении с Такрой может показаться легкой прогулкой.
Кстати, занятный момент. В Аскеростане я служу уже третий год, а
