—Может, поэтому вы и сдружились. Мой брат слишком часто думает сердцем, а не мозгами, что есть проявление слабости и глупости. Посмотри, куда это тебя завело.
Каланча подумал о Винни Пухе, оставшемся в «прихожей».
— Я костьми лягу за твоего брата, потому что я в него верю. В отличие от тебя. Старший сын шейха, ты вообще во что-нибудь веришь?
Сабля не ответил.
Каланча покачал головой и влез в узкий туннель.
В трубе было тесно донельзя. Израильтянин задевал плечами холодные влажные стены.
Проползая над первой дырой, он затаил дыхание.
Но ничего не случилось.
Вскоре Каланча и Сабля оказались наверху длинного, уходящего вниз коридора.
Позади них, над выходом из туннеля, находился рычаг — вроде того, на который нажал Уэст. Рядом темнел иероглиф, обозначающий «знание».
Над рычагом было изображено ухо, под ним — глаз.
Каланча связался с Волшебником и Уэстом.
— Правильный вариант — ухо, — произнес Волшебник. — Поскольку ты следуешь по пути Ученика, твои загадки придуманы Конфуцием, самым талантливым и преданным учеником Лао-Цзы. Конфуций сказал: «Я слышу — и, значит, я знаю. Я вижу — и, значит, я понимаю». Следовательно, знание — это слух... Ну а мы пока не нуждаемся в твоей помощи. Спасибо цементникам Мао.
ВЕЛИКИЙ КОРИДОР ВОИНОВ
Через несколько минут группа Уэста выбралась из туннеля. Как и Сабля с Каланчой, они оказались наверху великолепного наклонного коридора.
Он был воистину восхитителен: эти высокие ступенчатые потолки, эти двухметровые, вооруженные чем-то статуи вдоль величественных стен.
Коридор, казалось, тянется вниз метров на тридцать — а потом заканчивается, но не лестницей, а смертоносным обрывом. Пол был влажным и скользким. Между статуями висели лампы людей Мао, напоминающие тусклые посадочные огни.
Вдруг Уэст расслышал вдалеке какие-то звуки.
Голоса!
И лучи фонарей!
Это был полковник Мао сотоварищи, поставленные в тупик четвертой ловушкой. Попались, голубчики!
Уэст и Космос вглядывались во тьму наполненную голосами.
Не говоря ни слова, американец достал гранату с желтой полоской.
— И что же в этой красавице? — поинтересовался Уэст.
—Это граната ЦС-2. В ней особый газ — одновременно слезоточивый и нервно-паралитический. Она немного мощнее стандартной ЦС, применяемой при освобождении заложников. Ее разработали для ситуаций вроде нашей, когда нужно пройти мимо врага, но не обязательно его убивать. Впрочем, если очень хочется.
—Слез и потери сознания вполне достаточно, капитан. Я не люблю убивать без необходимости. Макс, кислородную маску!
Уэст надел защитное снаряжение. Остальные последовали его примеру.
Через пару мгновений по наклонному коридору покатились три гранаты с желтыми полосками — и вскоре оказались у ног людей Мао, сгрудившихся на краю пропасти.
Бабах!
Все вокруг заволокло шипящим газом и густым дымом. Китайцы начали кашлять и задыхаться, из глаз покатились слезы.
УЩЕЛЬЕ И СТЕНА
Сквозь удушливое облако проплыли три похожие на привидения фигуры.
Уэст, Космос и Волшебник проскользнули между солдатами, испускающими предобморочные крики. По пути Джек не отказал себе в удовольствии сломать нос полковнику Мао прикладом «Пустынного Орла».
Несколько секунд спустя Уэст оказался у зловещего обрыва.
— О Господи... — прошептал он.
Конец коридора был освещен дизельным генератором и пятью-шестью дуговыми лампами, установленными людьми Мао, — и теперь, в газовом мареве, зев ущелья казался чем-то мистическим, почти потусторонним...
В ширину пропасть достигала тридцати метров, о ее глубине оставалось только догадываться. На противоположной стороне была отвесная каменная стена, буквально изборожденная круглыми дырами, сотнями круглых дыр. Их диаметр примерно соответствовал толщине человеческой руки.
В самом центре стены был маленький квадратный туннель, ведущий вглубь горы.
Стоя на краю пропасти, Джек столкнул в нее пистолет, выроненный одним из солдат. Оружие исчезло во мраке. Тишина. Долгая тишина...
Наконец — отдаленный глухой звук.
—Ничего себе, — прошептал Уэст.
—Джек! — донеслось из его наушников и откуда-то... из пропасти. — Посмотри вниз!
Уэст опустил взгляд. На точно таком же выступе, расположенном двадцатью метрами ниже, стояли Каланча и Сабля.
До великолепной дырчатой стены можно было дойти только по двум узким перекладинам. Та, что предназначалась Джеку, тянулась вдоль левой стены; ожидающая Каланчу — вдоль правой. Над перекладинами тоже зияли круглые отверстия Диаметром пошире запястья. Джек решил, что это своеобразные точки опоры — но смертельные... Над каждой дырой — буквально над каждой — был высечен китайский иероглиф.
—Классическая китайская ловушка, — сказал Волшебник. — В Древнем Китае расхитителя гробниц выдавало отсутствие руки. Это дыры-рукорезы. В некоторых скрывается то, за что можно уцепиться, в остальных — маленькие гильотины. Знаешь, какие из дыр безопасны, — дойдешь до туннеля живым и невредимым. Не знаешь — лишишься руки и сорвешься в пропасть.
—И как же быть? — спросил Уэст.
—Здесь все написано.
Волшебник подошел к настенной плите с четырьмя иероглифами.
— «Величайшее сокровище», — перевел профессор археологии. — Никто не помнит, что Лао-Цзы считал величайшим сокровищем? А, ну конечно же!
Волшебник улыбнулся. Ему вспомнился постулат древнего философа:
Здоровье — величайшее благо,
Удовольствие — величайшее сокровище,
Доверие — величайший друг,
Небытие — величайшее счастье.
— Это удовольствие, — сказал он Джеку.
Над первой дырой и правда был высечен иероглиф, обозначающий «удовольствие». Как и над третьей, над пятой, над седьмой...
— Вперед! — произнес Волшебник. — Вперед! Вперед! Вперед!
Не желая терять времени и всецело доверяя своему другу, Джек сунул руку в первую дыру... и нащупал железную ручку.
В следующее мгновение он оказался на узкой перекладине над бездонной тьмой подземного ущелья.
В наушниках Уэста послышался голос Каланчи:
—У нас тоже надпись. «Благороднейший путь к мудрости».
—Это просто, — сказал профессор археологии, следуя за Джеком. — Ищите китайский иероглиф, означающий «размышление». Имеется в виду изречение Конфуция: «К мудрости ведут три пути: благороднейший — размышление, легчайший — подражание и мучительнейший — опыт».
— Понятно. Этот иероглиф над каждой четной дырой.
—Используй только эти дыры, Каланча! — предупредил Уэст. — Иначе потеряешь руку. Увидимся на той стороне!
Достигнув главной стены, Джек увидел, что и над ее дырами высечены китайские символы. Вне всякого сомнения, для непосвященного все это было бы сплошной китайской грамотой.
Продолжая засовывать руки в отверстия, помеченные нужным иероглифом, Джек двигался вдоль скользкой отвесной стены с черным квадратом посередине. Расположение безопасных дыр утратило системность, что сильно затрудняло продвижение к заветному входу.
Наконец Уэст и Волшебник добрались до цели. Каланча и Сабля были на подходе.
Мао и его люди продолжали лежать на краю ущелья. Кто-то начал постанывать, остальные и не думали приходить в сознание...
Уэст, Волшебник и Космос подобрались к черному квадрату. Вскоре подоспели Каланча с Саблей.
— Похоже, дальше мы идем вместе, — сказал Джек.
Он включил фонарь и направил его в кромешную тьму.
Как и ожидалось, луч не высветил выхода. Вероятно, длина туннеля не уступала глубине пропасти. Зато ползти на животе не было никакой необходимости. Пригнулся — и вперед.
— Ну и какой у нас выбор? — спросил Джек у самого себя.
Он влез в туннель и двинулся навстречу неизвестности.
ПЕЩЕРА С БАШНЕЙ
Пройдя около двухсот метров, Джек оказался в неосвещенном, несколько прохладном помещении. Он распрямился и снял дыхательную маску.
Почему-то свету фонаря не удалось развеять окружающий мрак. Уэст увидел перед собой какое-то озеро — но ничего похожего на стены. Только чернота, бездонная чернота. Должно быть, помещение было весьма просторным.
Уэст зажег специальный фонарь, но врата тьмы не раздвинулись. Тогда он пустил осветительный патрон.
— Ничего себе! — прошептал Джек.
В свое время Джек Уэст-младший побывал в нескольких больших пещерах, включая расположенную в недрах иракских гор, где когда-то находились висячие сады Семирамиды.
