Ознакомительная версия.
Все это время сцену допроса снимал на видеокамеру оператор.
Газиф и в этой ситуации должен выйти сухим из воды. Ибо он — не дурак… Он смонтирует видеосюжет с признаниями белого человека, а затем, показав копию видеодиска белому богатому господину, живущему в Могадишо, получит с него деньги. Большие деньги…
Он получит деньги с русских за сухогруз. И он получит деньги с белого господина…
Он, Газиф, имея большие деньги, тут же тайком уедет в богатую Италию или Францию, где уже давно обитают его земляки… Они помогут ему устроиться… Они, его земляки, живут по своим мусульманским законам, совершенно отличным от законов белых людей, и за деньги они сделают для Газифа все что угодно.
И тогда Газиф будет жить как белый человек.
Тогда у Газифа будет большой дом с колоннами на берегу моря.
У него будут слуги…
У него будет все для счастья: и нежная Фатима, и еще три жены…
Поняв, что допрос окончен, оператор в это время достал из видеокамеры мини-диск с отснятым материалом и передал его в руки главаря.
Взяв в руки мини-диск, Газиф какое-то время вертел его в руке. Думал, где и в какой видеомастерской можно будет сделать удачный монтаж отснятого материала.
Наверное, лучше всего это сделать в Могадишо. Там же он и передаст копию белому богатому господину. Надо сделать все чисто, надо сделать все так, чтобы в кадрах не было ни его, Газифа, ни его голоса. Пускай в кадрах будет только собака Ланкастер, будут его страшные признания. Пускай белые разбираются с белыми.
А он, как говорят китайцы, сидя на высокой горе, будет смотреть, как тигры дерутся…
В это же время часть любопытствующих пиратов стала спускаться в подпалубное помещение. И через несколько минут там послышались автоматные очереди…
Все, в том числе и Газиф, вздрогнули от неожиданности, бросились к люку, ведущему вниз, где творилось непонятно что.
Минут через десять растерянный Газиф возвратился в радиорубку.
И здесь он понял свою оплошность.
Исчез собака Ланкастер — он воспользовался суматохой, чтобы скрыться.
Исчез мини-диск, забытый Газифом на столе.
И еще — самое невероятное — из вентиляционного короба донеслись русские слова:
— Козлы! Уроды!
Крики удалились…
Умный Газиф ничего не мог понять.
Подумав, он отдал команду пиратам бросить вниз, в подпалубное помещение, газовые баллоны.
Это было простое и надежное решение всех вопросов.
Нет людей и нет проблем…
16
19 сентября 2009 года. 19 часов
В полумраке подпалубного помещения Батяня осмотрелся.
В живых, как он понял, оставались Калмыков, моряк, эмчеэсовец… Кто еще?..
На полу возле стены лежали неподвижные тела. И уже чувствовался в воздухе замкнутого пространства тошнотворный запах крови…
Калмыков склонился над головой неподвижного Сидоркина. Одна из автоматных пуль попала и в этого богатыря. Возможно, это была пуля, пущенная тем самым пиратом, который первым услышал непонятные крики и первым начал беспорядочную автоматную пальбу.
— Они убили его, товарищ Лавров, — не со злобой, а с каким-то удивлением сказал Калмыков. — Они убили его, моего друга…
Как у Батяни Чалов, так у Калмыкова Сидоркин был единственным другом. Как это обычно бывает, только они, друзья, могли шутить друг над другом…
— Делать что будем, товарищ Лавров? — Батяне показалось — а может, так оно и было, — что Калмыков плачет. — Делать что будем с этими гадами?
— Снизу стрелять нам нету смысла. — Вслух размышлял Батяня. — Сейчас, вероятнее всего, открыв люк, они устроят беспорядочную пальбу. Сами они сюда не сунутся. Возможно, они и не станут стрелять, а просто сбросят баллоны с отравляющим газом. Попробуют сделать с нами то, что сделали с морпехами. Надо что-то придумать…
— Товарищ Лавров, а это для чего? — Калмыков расстегнул верхнюю куртку. Под ней — были в карманах жилета гранаты.
— Ты, Калмыков, словно пират ими опоясался, — проворчал примирительно Батяня, уже догадываясь, что хочет предложить запасливый Калмыков
— А я у них, у этой мрази, и поснимал гранаты, — произнося эти слова, Калмыков кивнул на окровавленные трупы пиратов, неподвижно лежащие вдоль стены на полу. — За Сидоркина, за друга моего, они ответят, суки…
Быстро взяв из рук Калмыкова гранату, Батяня прикрутил ее к люку — сделал обычную растяжку… Люк открывался наружу, и поэтому основная взрывная волна должна была пойти наверх, туда, где должны были быть пираты…
Приготовив подарочек пиратам, он приказал оставшимся в живых бойцам укрыться в дальнем углу коридора.
И — вовремя.
Люк приоткрылся. Вниз по лестнице, громыхая по металлическим ступеням, покатился шипящий баллон. И тут же наверху, где столпились пираты, прогремел взрыв.
Внезапно откуда-то из боковой двери, которой до сих пор никто из бойцов не замечал, вывалился избитый, окровавленный Ланкастер. Выкуренный газом, он хватался за горло и хрипел:
— Там тоже газ. Все сдохнем…
Что это за человек и откуда он взялся, десантникам рассуждать было некогда. Не обращая внимания на Ланкастера, Батяня крикнул:
— Калмыков, гранату!
Юркий Калмыков снял с груди гранату и, сорвав чеку, бросил гранату под заваренную дверь.
Вся группа, включая растерянного, ничего не соображающего Ланкастера, бросилась в боковую дверь — туда, откуда только что вывалился еле живой Ланкастер и откуда шел беловатый смертельный дым.
Из двух зол нужно было выбирать наименьшее…
Прогремел взрыв. Стальной дверной шов лопнул. Дверь, ведущая внутрь сухогруза, открылась, и сейчас она медленно покачивалась на петлях.
Все, в том числе и Ланкастер, бросились из удушающего ада в эту спасительную дверь. Как только группа перебралась за дверь, ее тут же задраили, спасаясь в первую очередь от удушающего дыма.
Фонарик, прикрепленный к каске Калмыкова, осветил темные стены, низкий потолок, вентиляционный короб, белые трубы — вероятнее всего, это были трубы водоснабжения. Еще виднелись жгуты электропроводов, идущих вдоль стен.
Десантники не успели толком откашляться от едкого удушающего дыма, как услышали звуки. Повторяющиеся звуки, идущие из белой трубы…
— Кто знает морзянку? — спросил Калмыков, не глядя на группу.
— Я, — ответил связист, приближаясь к трубе.
В тишине связист стал прислушиваться к звукам. Время от времени он также постукивал по трубе куском металла, который Калмыков подобрал возле оторванного взрывом сварного шва.
Затем связист выпрямился и сказал:
— Товарищ майор, получается, что пираты заперли команду сухогруза в трюме.
Чтобы не охранять людей, они и заварили эту дверь…
Батяня замолчал, думая о дальнейших действиях. Его глодали сомнения: а вдруг там очередная ловушка? Точно такая же, какая погубила морпехов… По морзянке не выяснишь, кто с тобой разговаривает. Молча смотрели на командира оставшиеся в живых бойцы.
17
19 сентября 2009 года. 19 часов 20 минут
В подземном помещении Центра дальней космической связи руководство операцией «Захват» проводило селекторное совещание с Москвой.
В помещении центра находились уже знакомые читателям комполка, контр-адмирал Прохоров, связист, лица в штатском.
На огромном экране монитора был виден мидовский кабинет: стол, за которым находились Сорокин и представитель Администрации.
В кабинете на стене висел портрет президента в рамочке.
Хотя беседующие сейчас люди находились за тысячи километров друг от друга, но при селекторных совещаниях, а тем более с применением видеосвязи, у беседующих создается ощущение, будто их собеседники находятся за соседними столами.
В последние годы новая Администрация не давала спокойной жизни губернаторам, другим чиновникам разного ранга. Новые методы нового руководства не давали расслабиться чиновникам, держали их в постоянном напряжении.
Приходилось бедным чиновникам или приспосабливаться к новым методам, или… уматывать на покой.
На этот раз вел беседу контр-адмирал Прохоров. Сухо, короткими фразами он докладывал:
— Докладываю сложившуюся на данный момент обстановку. Как вам известно, связь с группой Лаврова была утеряна по непонятной причине в восемнадцать часов тридцать минут. В восемнадцать часов пятьдесят пять минут в эфире появилось сообщение от имени какого-то Салеха. Им был выдвинут ряд требований относительно выкупа судна «Михаил Шолохов». Текст с требованиями, выпущенный в эфир, кстати, морзянкой, мы уже отправили на ваш адрес.
— Мы получили ваш текст, — ответил Сорокин. — Он сейчас у меня на столе.
Присутствующие в центре увидели, как Сорокин, держа в руках лист с текстом, рассматривает его. Просмотрев бегло текст, он тут же передал его представителю Администрации, который также просмотрел текст требования пиратов. После непродолжительного молчания Сорокин сказал:
Ознакомительная версия.
