— Ошибаетесь вы.
— Да? Каким образом?
— Я сказал: прости вас Господи. Этого парня я знаю лучше, чем вы.
— Этого парня?
— Вам бы следовало помнить о том, что это Рэмбо.
Рэмбо ослаб от града ударов по лицу, от боли рябило в глазах. Он свисал с бамбукового креста. Руки были скручены веревкой и привязаны к шесту над головой. Перед ним маячила перекошенная от ярости физиономия сержанта Тая. На какое-то мгновение он превратился в фантастическое чудовище из кошмара. Пробежала тень, и сознание Рэмбо прояснилось. Он увидел нож, узнал Тая, в то время как воспаленный разум убеждал его: ты отсюда не убегал, ты не возвращался в Америку, не было того полицейского, тюрьмы, возвращения в Нам и этого повторного плена. Все это сон, бред — сержант Тай попросту хочет содрать с тебя живьем кожу.
Нож оказался совсем рядом с его лицом, и Рэмбо пришел в себя настолько, что смог его узнать. Это его собственный нож с особым черным лезвием, зубцами на обратной стороне лезвия и отвертками на рукоятке. Что, это тоже сон? Но если не бежал из плена, не возвращался в Нам и не был схвачен снова, то тогда нож, выходит, не его.
— Такой замечательный нож, — сказал по-вьетнамски Тай. — Какой ты добрый, что сделал мне этот подарок. Какой внимательный. Должно быть, ты сильно скучал по мне, раз столько испытал, чтоб возвратиться сюда с подарком.
У Рэмбо прояснилось в голове. Он все осознал. И содрогнулся от ужаса. Увидел разворачивающийся над ним вертолет. Солдат, берущих его в кольцо. Тая, бьющего прикладом по голове.
— Где Бэнкс?
Тай с размаху ударил Рэмбо в лицо.
Бэнкс? Ты спрашиваешь о нашем пленнике, который ушел из лагеря без нашего разрешения? Он так истосковался по своим товарищам, что мы в конце концов вняли его мольбам и снова посадили к ним.
— В пещеру?
Рэмбо повернулся, едва не закричал от страшной боли в плечах, и устремил взгляд в сторону скалы сзади построек.
Временно. Потом он присоединился к нашей компании. А сейчас будем развлекаться. Продемонстрируем на наглядном примере, что случается с теми пленниками, кто пытается совершить побег. Кстати, я не забыл, как гонялся за тобой по джунглям. Трое суток без роздыха.
Но ты улизнул от меня, хоть и был слабым и больным. Мой командир рвал и метал от ярости. Солдаты надо мной потешались. Я лишился доброго имени. Думаю, поэтому меня так и не перевели из…
Тай повернулся в сторону джунглей и грязно выругался.
Сбоку послышался голос, Рэмбо и Тай обернулись. Со стороны барака к ним приближался капитан вьетнамской армии. Пожалуй, единственный человек во всем лагере, дороживший своей честью и достоинством.
— Начинайте, сержант.
— Я как раз разъяснял процедурные вопросы. Приблизившись к Рэмбо, офицер застыл по стойке смирно.
— Меня зовут капитан Вин. А вас? Рэмбо молчал.
— Вы скоро назовете свое имя. Я уже переговорил с моим командованием по поводу вашего прибытия. Им нужна информация. Разумеется, вы явились сюда не по собственному желанию. Вертолету не удалось взять вас. На нем не было опознавательных знаков. Кто был в том вертолете? Кто отдал вам приказ направиться сюда?
Рэмбо хранил молчание.
— Вы ответите на все мои вопросы. В самом ближайшем времени.
Вин махнул рукой Таю и отошел в сторону, точно боясь запачкать свой мундир. И вытер руки.
Тай кивнул, повернулся к Рэмбо, поднял нож.
Надеешься, что я пущу в ход это? Вспомнил про свои шрамы на груди и спине? Нет. За это время мы произвели кое-какие усовершенствования. Думаю, ты их оценишь.
Рэмбо в изумлении почувствовал, как солдаты подняли распятие, ухватившись за основание оси. Его ноги повисли высоко в воздухе. Туловище качнулось влево, что отозвалось страшной болью в плечах.
Бамбуковое распятие застыло в воздухе.
Изнемогая от боли, Рэмбо свесил голову и увидел…
Яму.
Она была шириной в восемь футов. И глубиной в десять. Солнце стояло в зените, и он отчетливо видел ее дно. Никакая тень не искажала то, что он сейчас видел. Никакого обмана зрения быть не могло.
И все-таки…
Он убеждал себя в том, что его обманывает зрение. Потому что дно ямы шевелилось.
Змеи, решил он сперва. И тут же понял, что это не змеи. Зыбь.
Словно дышит сама земля. Можно сказать, пузырится.
И тут до него дошло: дно ямы не земная твердь.
Он в ужасе поежился. Плечи пронзила боль.
Ибо он понял: дно ямы не земная твердь и не вода. А что-то среднее между ними. Что-то вязкое, напоминающее зыбучие пески, воронки на болоте…
Рябь шла безостановочно, перекатываясь от одного края к другому. По всей поверхности бурлили водовороты.
Пузырьки в… Да, это слизь, решил он. И она пузырится вовсе не от жары. Нет, под ней что-то есть.
Бурозеленая слизь, от которой исходит тошнотворная вонь. Экскременты, гниющая пища, тлеющие останки животных и прочая мерзость. И все это, разлагаясь, перемешивается между собой, образуя полужидкий компост.
В котором кипит жизнь.
Живые существа колыхали, пузырили и покрывали рябью поверхность. Это были насекомые, личинки, черви, пиявки.
Бамбуковый крест начал опускаться.
Рэмбо поджал ноги. Он изо всех сил старался отсрочить отвратительный момент соприкосновения с этой зловонной слизью. С трудом подавил желание закричать: он не доставит Таю этого удовольствия. Нужно отключить разум, пересилить страх, вообразить, что ты всего лишь пылинка, прилипшая к осенней паутине, которой на самом деле нет.
Но яма со слизью есть. Ему никак не удавалось убедить себя в том, что ее не существует — на это у него нет времени. Уставшие ноги опустились сами собой, подошвы ботинок соприкасались со слизью. Она оказалась плотности пудинга, отвратительного бурозеленого пудинга.
Но тело еще не соприкоснулось со слизью, и он пока не знал, что она из себя представляет на самом деле. Лишь смотрел в отвращении на усилившуюся рябь.
Внезапно он оказался по колено в слизи, ощутил вокруг голеней мерзкую похлопывающую теплоту. Крест увлекал его все глубже. Теперь он был в слизи по ягодицы. Половые органы прижало к животу. В них впились чьи-то челюсти и жала.
Короткий миг — и он уже по шею в этой мерзости. Промокшая одежда облепила грудь. Он ошутил щипки, укусы, уколы.
Когда Рэмбо совершил побег из тюрьмы в том американском городке и, спасаясь от преследования отряда полицейских, очутился в горах, ему пришлось укрыться в стволе шахты, то есть практически он оказался в западне. Рыская в поисках другого выхода, он проникал все глубже и глубже под землю. В конце концов пришлось передвигаться ползком и на ощупь по узкому туннелю, который привел в темную гулкую пещеру. Там он очутился по пояс в птичьем помете, в кожу впились кровососы. В довершение ко всему на него напали летучие мыши. Целые полчища летучих мышей безостановочно кружили над его головой. Ему показалось тогда, что он сойдет с ума, что это и есть предел существующих на свете ужасов.
Теперь он понял, что то был не предел. От этой кишащей живыми организмами слизи несло так, что хотелось вырвать, к тому же на теле были пиявки, черви, личинки. Рэмбо с мольбой смотрел вверх, на Тая, который не спускал с него торжествующего взгляда. Прошу тебя! Вытащи меня отсюда! — так и хотелось крикнуть Рэмбо.
Но Тай усмехнулся, сделал ему «до свиданья» и взмахнул рукой.
Рэмбо с головой окунулся в слизь.
Мрак. Непереносимо.
Он задержал дыхание, ощущая, как слизь затекает в уши, забивает ноздри, пытается проникнуть в рот. Ему удалось опустить веки. Казалось, глаза вот-вот лопнут от давления, как спелые виноградины.
Вниз. Еще глубже. Легкие изнемогали без воздуха.
Рэмбо съежился. Какой-то гад стал объедать ушную раковину, что-то влезло в ноздрю, делая попытки проникнуть в носоглотку. Ему захотелось чихнуть, но он боялся, что в таком случае непроизвольно возобновится дыхание, он закашляется, слизь вместе с насекомыми и червями набьется в глотку. И наступит смерть.
Помутился рассудок. Это конец. Необходим хотя бы глоток воздуха. Ему не удалось освободить руки и оторвать от шеи, лица и груди присосавшихся гадов. Он терял сознание. Отказывал разум. Шаг в никуда, какой-то кошмар…
Яма со зловонной слизью и ее мерзкими обитателями перестала существовать. Он достиг высшего предела медитации. В дзэн это называется порогом смерти.
Он почти не ощутил толчка. Сквозь опущенные веки стал пробиваться неясный свет. Давление на грудь ослабло, слизь сбегала вниз, кожа на лице вдохнула воздух.
Крест взмыл вверх. Рэмбо чихнул, разбрызгивая во все стороны набившуюся в нос слизь. И потер ухо о плечо, пытаясь раздавить червя.
Он дышал. Иисусе, он наконец мог дышать.
Хочешь еще? — с ухмылкой спросил Тай. — Или ответишь на вопросы капитана?
