Ознакомительная версия.
Судно плавно заворачивало вправо, а шлюпка уходила от него влево. Как ни странно, но насквозь сухопутный Лопухин оказался на высоте положения.
Действовал он больше интуитивно, но на удивление точно. Когда шлюпка стартовала, до подхода «Азовского моря» оставалось около полутора минут, поскольку судно уже начало сбрасывать ход. И именно в пределах полутора минут «Азовскому морю» требовалось, чтобы начать отворот.
Вахтенный сбросил ход еще больше и приказал рулевому переложить штурвал влево, но повернуть судно должно было только в том месте, откуда рванул в сторону Лопухин.
Стоявший у борта капитан Чен что-то активно завопил. Вахтенный тут же остановил машину, выждал положенное время и отработал реверс. Огромный винт судна начал вращаться в обратную сторону, но сила инерции была слишком велика.
К этому времени Лопухин присмотрелся к Чену и понял, что стрелять тот почему-то не собирается. Практически мгновенно олигарха осенило. Он отработал левым веслом и направил шлюпку параллельным курсом к судну.
«Азовское море», отчаянно тормозя винтом, приближалось, а Лопухин изо всех сил греб навстречу ему. Спину олигарха ломило, ладони жгло нестерпимым огнем, но Лопухин этого не замечал.
Через несколько секунд нос судна поравнялся с Лопухиным, но в двадцати метрах справа. По инерции «Азовское море» проскочило шлюпку, и поделать с этим уже ничего было нельзя. В спешке капитан Чен просто недооценил олигарха.
Борт судна проплыл мимо шлюпки, а потом наверху мелькнуло перекошенное лицо Чена. Лопухин греб как заводной, и нервы у китайца сдали.
– Стоять! – заорал он, вскидывая мини-«узи».
Лопухин бросился на дно шлюпки и замер. Две приглушенные очереди разнеслись наверху. Пули ударили в воду, но ни одна из них даже не зацепила шлюпку.
Промахнуться с такой выгодной позиции было невозможно, и Лопухин окончательно убедился, что он нужен китайцу живым. Вскочив, олигарх снова принялся грести. Капитан Чен, оскалившись, несся вдоль борта к корме, что-то выкрикивал и стрелял куда-то в сторону от шлюпки.
Лопухин уже не обращал на него внимания. Он просто греб и с надеждой поглядывал назад. Где-то там вскоре должен был появиться гидроплан. Олигарх надеялся, что сможет продержаться до его прилета…
То, что происходило наверху, нравилось Косте все меньше и меньше. Обычно безмолвная глубина буквально наполнилась звуками до краев. Под водой они, конечно, были сильно приглушенными, некоторые вообще едва различимыми, но Косте они говорили о многом.
Сперва к краю банки на самом полном ходу приблизилось «Азовское море». Это само по себе было странно, но то, что произошло дальше, вообще не вписывалось ни в какие рамки.
Судно сбросило ход и произвело экстренное торможение винтом. Костя еще не успел удивиться, как «Азовское море» произвело обратный реверс и, врубив самый полный, начало разворот.
Трубы судна продолжали утюжить дно, и Костя на всякий случай спустился немного вниз и нащупал руками уступ.
«Азовское море» стремительно приближалось. Одна из труб вполне могла сорваться с края банки и оказаться в непосредственной близости от Кости. Всплыть в бассейне с переломанными костями Кудинову не хотелось, но еще больше его беспокоило другое.
К этому времени он окончательно убедился, что все это неспроста. Судя по всему, на поверхности развернулся настоящий морской бой – с погонями, абордажными схватками и прочими прелестями пиратской жизни.
Кто-то явно пытался улизнуть, его преследовали на «Азовском море». Косте оставалось только надеяться, что убегает капитан Чен с сообщниками, а преследуют его охранники Лопухина.
Надежды на это, по правде говоря, было немного, но вмешаться в ход событий пловец не мог. Он слишком долго пробыл на глубине. Его кровь, словно минералка в откупоренной бутылке, постепенно избавлялась от газов, на что требовалось время.
Костя быстро взглянул на таймер. До конца второй декомпрессии оставалось еще около двадцати минут. После этого предстояло подвсплыть и провести последнюю – не такую длительную, но обязательную декомпрессию.
«Азовское море» было уже почти над Костей. На всякий случай он покрепче ухватился обеими руками за выступ и приготовился к любым неожиданностям. В этот миг под водой разнесся приглушенный удар и характерный скрежет.
Костя понял, что одна из труб налетела на скалу, и вжался в расщелину. Судно шло на полном ходу, так что труба вполне могла оборваться и рухнуть на дно. Пловец беззвучно выматерился, и в этот миг под водой разнесся еще один удар.
Звук точь-в-точь походил на треск лопнувшей трубы. Даже скала при этом едва заметно вздрогнула. Костя понял, что труба все-таки оборвалась, и замер.
Прошла секунда, за ней вторая, а ни одна из секций так и не опустилась на дно. Вместо этого с характерным скрипящим звуком над головой Кости у самого края банки прополз наконечник трубы.
Вода в расщелине мгновенно пришла в движение и устремилась наверх. Костю прилично тряхнуло, но он был начеку и крепко держался руками за выступ.
Наконечник миновал расщелину и с легким хрустом пополз дальше. Вода тугой струей ударила в обратную сторону. Следом сверху на Костю посыпались мелкие камешки и песок.
В темноте они легонько постукивали по баллонам, но Кудинов уже не обращал на это внимания. Звуки удаляющегося «Азовского моря» быстро затихали, зато в глубине рождались новые звуки.
С каждой секундой они становились все отчетливее, а Костя все не мог поверить в происходящее. Звуки доносились из глубины, но очень быстро приближались к поверхности.
Напоминали они протяжные стоны доисторических животных Юрского периода. Каждый стон сопровождался приглушенным шипением и щелчками. Звуки были настолько характерными, что ошибиться в их природе было практически невозможно.
Подобные звуки довольно часто слышат акустики в океанах. Иногда их даже пытаются классифицировать, но, как правило, неудачно. Слишком неуловимы те, кто их издает.
Косте выпал уникальный шанс. По чистой случайности он оказался в нужном месте в нужный час. Он был настолько близко от всплывающего из мрака чудовища, что в это даже трудно было поверить.
Домчавшись до кормы, капитан Чен понял, что Лопухина не остановить, и бросился обратно.
– Полный ход! Разворачивайтесь! – заорал он, задрав голову.
Вахтенный помощник на крыле мостика кивнул и кинулся в надстройку. Рванув ручку автоматического управления главным двигателем, он остановил его и произвел реверс.
«Азовское море» вздрогнуло и снова начало набирать ход, одновременно круто заворачивая. Морские суда практически не приспособлены к движению задним ходом, поэтому капитан Чен и решил развернуться.
В общем-то Лопухина можно было попробовать настигнуть и задним ходом, поскольку скорость шлюпки была невелика, но для этого пришлось бы приподнимать со дна трубы. Ни времени, ни сноровки для подобной операции у оставшихся в живых пиратов не было.
Как и в ходе боя, «Азовское море» продолжало прочесывать дно, но никому до этого уже не было дела. Убедившись, что вахтенный помощник правильно понял команду, капитан Чен снова бросился на корму.
Отдаляющийся в шлюпке Лопухин в тот момент интересовал Чена меньше всего. Деться олигарху все равно было некуда. Китайца больше заботил гидроплан. На счастье, ни одной точки на горизонте видно не было, и Чен облегченно вздохнул.
Гидроплан в это время уже приблизился к восточной оконечности Чертовой банки с севера. Координат судна командиру Лопухин, естественно, не сообщил, поскольку и сам их не знал.
Командир гидроплана уже около пяти минут пытался связаться с олигархом по телефону. Однако спутниковый телефон Лопухина давно плавал в бассейне. Сперва, во время прыжка олигарха за борт, он камнем пошел ко дну, а потом уже по правой трубе вернулся обратно на судно. После такого путешествия на звонки он, разумеется, уже не отвечал.
Командира гидроплана это ничуть не обеспокоило, поскольку олигарх вполне мог просто находиться в надстройке судна, которая экранировала сигнал. Отложив презентованный Лопухиным телефон, командир принялся связываться с судном по рации.
Произошло это в тот самый момент, когда «Азовское море» пошло на разворот. Вахтенный помощник услышал вызов и бросился на левое крыло мостика. Капитан Чен был уже на корме. С крыла мостика его видно не было.
Вахтенный изо всех сил крикнул, но Чен его не услышал. В этот момент судно неожиданно вздрогнуло и слегка накренилось на правый борт. Вахтенный в испуге бросился на мостик. Пока он добежал до противоположного крыла, судно, проскрежетав правой трубой по чему-то твердому на дне, вздрогнуло еще раз и выровнялось.
Ознакомительная версия.
