Ознакомительная версия.
— Ну, если вы такие шибко умные и даже разведку имеете, чего ж тогда у меня спрашиваете? — хмуро пробасил-прохрипел Бовкун.
— Да потому что ты, Славка, наш человек, а подставлять тебя у нас нет ни малейшей охоты. Тебе еще пахать и пахать! Зачем же карьеру-то портить?
— Скажешь — карьера! — фыркнул Бовкун. — Вот я тут слыхал недавно, большая зачистка пойдет по нашей ментуре. С УБОПами там давно понятно, снова стулья делят, суки… А вот если нам дадут под зад, чего делать, командир? К армяшкам в охрану наниматься? Или к тем же чеченам, которых мы с тобой?… Вот, твою мать, до чего дожили…
— Ну в принципе лично тебе-то вряд ли что грозит. У тебя, Слава, в отличие от других, настоящие друзья остались. А с таким багажом не пропадешь. Той сволочи, которая уже привыкла жопы начальству лизать, ей хуже, безусловно. Снова надо приспосабливаться к новым жопам. Опять же, не дай бог, не ту лизнешь. Или похуже того — не так! Представляешь? Вся карьера коту под хвост. А ты — другое дело. Ты — наш парень…
Долго молчал после этого Бовкун. Потом словно решился. Даже наклонился над столом, чтоб поближе было к Голованову.
— Слушай сюда, командир. Как я соображаю, «добро» пришло из дома на Житной. Особо активен у нас — это, в общем, не тайна — Толубеев, он замнач ГУБОПа. Но над ним сидит зам самого. Вот оттуда, говорят, и ветер дует. А Иван этот, ну, Толубеев, он активный. Всюду нос сует, бегает, докладывает, даже козью морду при случае тебе запросто может сделать. Говорят, откуда власть, кто ее дает? Да никто, сами же и берут… А касаемо твоего дела, я о нем, честно, Сева, и позабыл. У меня такого по дюжине на дню, все не упомнишь… Обычно так: начальник нашего ГУВД звонит мне и велит на выезд. Есть, мол, агентурные данные, что в таком-то месте и тогда-то будет находиться крупный дилер с грузом. На количество внимания не обращать. Все наверху согласовано… Ну я и провожу операцию по задержанию. Для формы приказываю положить на пол всех, кто в том кабаке окажется… А их там в это время и было-то всего с десяток! Смех один! Мне одному — на пять минут работы… Вот так, командир. Взяли, обшмонали карманы, нашли у малого с пяток чеков, отправили к себе. Остальное ты, я вижу, уже сам знаешь. Сказано — без церемоний, ну и какого хрена я должен церемонии заводить? Не я, кстати, первый, не я и последний, хотя, честно говоря, претит все это…
— Ну ладно, что ж делать, и на том, Славка, спасибо… Я понимаю, просить тебя пошарить, от кого и с чьей подачи пришла команда, дело безнадежное. Тут целое расследование… — И вдруг открыто улыбнулся. — А очки-то ты зачем с него снял? Ну, с того малого?
Бовкун опустил голову, помолчал и негромко проговорил:
— Ох, есть у меня сильное подозрение, командир, что придется тебе меня трудоустраивать… Ладно, если это тебе что-то даст. В ориентировке по этому Минаеву мне было доведено: клиент в очках и без них ни хрена не видит. В смысле, не видит тех фокусов, которые нашему брату приходится иной раз проделывать, случайно — сам понимаешь — обнаруживая при шмоне ствол ли, наркоту, прочее. И еще сказано: если окажется случайно пустой, заделать ему козью морду. И для этой цели мне было выдано, соответственно. Однако не понадобилось. Видать, кто-то впереди нас подшустрил. Все, командир, выдоил ты меня. Мамой клянусь, ни перед кем бы ни при каких условиях не раскололся. Так что запомни: если что — к тебе первому. Не прогонишь?
— Я похож?
— Мало ли?… Время че хошь натворить может…
Так кто же у нас этот «шустрячок»-то? Вопрос не оставлял в покое Юрия Петровича, пока он не заснул. А утром, проснувшись по звонку будильника, сразу вспомнил последнюю вчерашнюю мысль. И с ней мылся и брился, позавтракал и стал ждать телефонного звонка от Елисеева.
Не верить рассказу и впечатлениям Голованова Юрий, разумеется, не мог. Хотя немалую роль тут, видимо, играл и личный момент: все-таки адвокат так и не уловил в речи Севы каких-то отрицательных эмоций или откровенного осуждения действий своего бывшего подчиненного. Ну, конечно, обстоятельства ставят человека иной раз в такие условия, когда хочешь ты того или нет, а цель-то оправдывает-таки средства. Плохо, но куда денешься!
Значит, и вывод: господина Минаева майору Бовкуну представили уже «готовенького», омоновцам даже не пришлось в собственные карманы лезть за наркотой, чтобы подбросить ее подозреваемому. Но если Минаева соответствующим образом «подготовили», то есть сунули в брючный карман несколько чеков с порошком, загодя вызвали милицию, твердо установили время и место действия, это значит, что подготовка к провокации велась долго и тщательно. Другими словами, решали проблемы не по ходу действия. Но — самое главное — готовили все это люди беспринципные. Им, вероятно, даже в голову не могло прийти, что в Минаева-наркоторговца поверить не просто трудно, а вообще невозможно. Им потребовался лишь сам факт задержания, а дальше — хоть и трава не расти. С таким же успехом ему могли подсунуть и незарегистрированный ствол с одним патроном — этого тоже вполне достаточно. Неважно, за что задержали человека, важнее, чтобы его проблемы решались как можно дольше. И пока он будет сидеть в камере, на воле произойдут события, на которые спровоцированный сиделец никак уже не сумеет повлиять.
А что это за такие важные события? По логике вещей, самое важное — это губернаторские выборы. Логично? Вполне. Может быть у того же губернатора такая заинтересованность? Обязательно! Но тогда зачем же он в открытую высказывает свое возмущение по поводу задержания соперника? Или это тонкий тактический расчет?
Второе. Обычно руководителя предприятия убирают подобным образом на какое-то время, когда хотят сменить на этом предприятии как руководство, так и политику. Тоже нельзя исключить. А кто в этом заинтересован? Даже из скупых объяснений Женьки Елисеева таковыми антиподами Минаева вполне могут быть родственники Журавлевы, как бы Евгений ни защищал минаевского друга. Да и краевая власть, на что указывают прошлые битвы, тоже очень не прочь урвать свой жирный кусок. Получается, что и тут есть свои интересы.
Наконец, нельзя исключать и чистого криминала. Широко ведь известны все эти кемеровские, барнаульские, екатеринбургские и прочие разборки, в которых криминал уже откровенно рвется во власть, не скрывая собственных интересов и методов борьбы.
Но все это, как ни странно, лишь повышает шансы Минаева. В самом деле, если против человека объединились столь мощные силы и теперь вынуждены даже прибегнуть к подлым провокациям, значит, столковаться с ним они уже не смогли и теперь обратились за помощью на самый верх. Не зря же сказал Бовкун, что источник следует искать на Житной, иными словами, в Министерстве внутренних дел. И еще в ГУБОПе. Ну, о том, что эта контора насквозь криминализована, и рассуждать нечего — открой любую газету, задохнешься от обилия фактов коррумпированности милицейской системы. Хотя, с другой стороны, и газетам тем же верить особенно нельзя. Но ведь и на пустом месте, без огня, тоже дыма не бывает.
Ладно, предположим, все это именно так, и Минаева действительно заказали. Причем именно здесь, в Москве, где за него, по сути, некому вступиться. В том же Белоярске, как показывают события, этот номерок у них просто не прошел бы.
А здесь что же? Короткая и безрезультативная беседа с депутатом, а следом — ОМОН, обыск и арест. И все подготовлено заранее. Чья работа? Милиции, несомненно. Депутат? Вполне может быть также заинтересован. А кто помогал, кто, как говорится, свечку-то держал? Вот и получается, к великому сожалению, что, кажется, без определенных «услуг» нашего дорогого Женечки тут тоже никак не могло обойтись. Очень это все плохо, но иной вывод никак не напрашивался.
Гордеев взял свой блокнот, раскрыл на чистой страничке и по привычке начал набрасывать некоторые соображения, которые ему предстояло уточнить в очередном разговоре с Евгением. Чтобы понять логику поступков, он всегда старался поставить себя на место исполнителя, представить картинку наяву: что бы он сам делал в данный момент? И это помогало.
Отвлек телефонный звонок.
— Ну, ты готов? — Это был Елисеев. — Я подъезжаю. Если можешь, выйди на трассу, а то крутиться в твоем дворе нет охоты.
— Я выйду, — сказал Юрий.
Выглянул во двор: с утра снег еще не разметали, и припаркованные у тротуаров, а точнее, у высоких сугробов автомобили и сами выглядели такими же сугробами.
— Что новенького? — был первый вопрос Елисеева.
Гордеев неопределенно пожал плечами.
— Ты мне про другое пока скажи, — ответил Юрий Петрович. — Минаев здесь, я имею в виду — в Москве, каким вообще транспортом пользуется?
— Как когда… Обычно я его встречаю и вожу по мере надобности.
— На этой, что ли, лайбе? — Гордеев безо всякого уважения оглядел «Жигули». — А что у него, нет ничего представительней?
Ознакомительная версия.
