я что-то в воздухе? Нет. Но должен ли я был уже управлять магией? Точно да.
— Проблема, — вслух зашептал я. — Я не вижу потоки маны.
Сложив ноги в позе лотоса, я наклонился и задумался обо всем происходящем.
— И как это возможно? В истории я же четко прописывал, что Ленард пробудил в себе силу водной магии еще в детстве. Прямо сейчас он должен быть способен передвигать хотя бы несколько капель воды.
Приподняв ладони, я посмотрел на них, затем снова в надежде на что-то окинул взглядом обстановку, и, осознав, что мана была мне неподвластно, снова уставился взглядом в книгу.
«Я нашел эту штуку у себя в вещах, и мне явно не просто так передал ее Сириус. Если эта книга была выбрана им, тогда сказанное здесь должно быть правдой. Все-таки Сириус верил, что его брат тоже пробудит свои способности».
Переведя взгляд со страниц, на сияющий рядом фонарь, а следом и на кристалл, лежавший рядом с ним, я невольно ухватился за него. Рубиновый оттенок магического предмета был настолько необычным, что даже в этой темноте его блеск казался привлекательным. Я внимательно осмотрел кристалл, покрутил его у себя в руках, но ничего так и не произошло. Тогда, уже смерившись с тем, что я не мог ничего сделать, я продолжил читать:
«Понять пробудилась сила или нет, как правило, может только настоящий маг. Маги чувствуют друг друга, и они могут сказать есть ли рядом с ними тот, у кого по телу тоже циркулирует мана. Это дар магов, который объединял их в прошлом, и это же стало их проклятием во времена великих перемен. С зарождением новых эпох и уничтожением цитадели Сивилла — родины магов, часть из них присоединилась к другим королевствам. В последствии, владея маной, ты становился либо рабом, либо помощником правителя. А маги, которые раньше жили плечом к плечу, теперь с помощью своих способностей стали выявлять друг друга и сдавать их своим господам».
Именно последние строки и заставили меня задуматься о… сюжете. Размышляя теперь уже не как автор, который должен был знать все и вся, я вернулся к одному неприятному факту «мир мог достраиваться и перестраиваться, если он был хоть немного неполноценен». Сам мир прописывал за меня историю цивилизаций, он же придумывал за меня прошлое второстепенных героев, особенности разных королевств — все эти факторы активно влияли друг на друга. Если предположить, что этот же мир прописал что-то необычное в прошлом Ленарда и Сириуса, как это было в истории детектива Ноберта Гастона, тогда причины всего происходящего стоило искать именно там.
— Ленард не был глупым персонажем, — вслух начал размышлять я. — Если я чего-то о нем не знаю, то это проделки мира, который пытался залатать пятна непрописанной истории.
Рука невольно начала сжимать кристалл, находившийся в моей ладони. Я давил на него столь сильно, что в какой-то момент почувствовал боль и заметил кровь — острый край вытянутого кристалла настолько врезался в кожу, что оставил на ней рану.
— Давайте подумаем. Сириус хотел остаться в Хаффароте, потому что он понимал, что бежать им с братом некуда. Особенно будучи детьми, они нуждались в поддержке, а тут как тут был король, который с готовностью даровал им влияние, деньги и свою защиту. Здесь все понятно.
Убрав от себя кристалл, я попытался расслабить ладонь и приложить ее к мягкой ткани своих штанов.
— Но Ленард был пацифистом, а еще он ненавидел короля всеми фибрами души. Сириус тоже ненавидел, но как старший сын он был готов даже со змей объединиться, лишь бы создать надежную опору для себя и брата. Собственно, по этой причине Сириус бесконечно отправляется воевать за Хаффарот, а Ленард не может оставить его и все бросить. Эти двое просто не могут предать друг друга.
Почесав затылок, я тяжело вздохнул. Все эти бурные раздумья вызывали у меня головную боль. Я снова чувствовал себя каким-то детективом, которому приходилось разгадывать, как же еще мог напакостить этот мир в моей истории.
— Но было и еще кое-что. Кажется, еще одной причиной, по которой Ленард не мог сбежать из академии, был сам король. Он удерживал младшего брата в этом месте, рядом со своим наследником и его приближенными, потому что так было проще всего следить за Ленардом и управлять Сириусом. А еще именно король отдал первым приказ — надавить на Ленарда, ради пробуждения его способностей. Тогда, если настоящий владелец моего тела знал все это, мог ли он сделать что-то такое, чтобы никто и никогда не узнал о появлении у него магии?
Задумавшись об этом, я на мгновение невольно замолчал. Тишина в коридоре уже не пугала и не настораживала меня. Напротив, она позволяла как никогда лучше сосредоточиться на своих раздумьях.
— В теории, мог. В книге написано, что сила пробуждается в детстве. Сириус тоже пробудился в детстве, и поэтому король сделал все, чтобы привязать его к Хаффароту: ответственность перед новыми товарищами на поле боя, необходимость защищать младшего брата, магическая клятва верности. Он в прямом смысле полностью подчинил Сириуса, пока тот был ребенком. Но поступить также с Ленардом он не мог. Та же магическая клятва может даваться только пробудившимся магом своему господину. Если у Ленарда не было маны, тогда никто не мог вынудить его дать ее. И тогда у короля оставалось всего два ограничителя на него — старший брат и… физическое принуждение? Только и всего.
Внезапно прямо из мрака коридора мне навстречу бросилось нечто. От удивления я отклонился назад и уперся руками за спину, а это громадное белое создание, со своими острыми, словно иглы, зубами, почти вплотную приблизилось ко мне и проревело:
— Быстро подойди ко мне!
Сердце от всего происходящего остановилось. Я замер, перестал дышать, и лишь уставился в глаза этого монстра, который возник, словно из неоткуда.
Лишь спустя некоторое время, когда монстр замер, ожидая мою реакцию, я заметил, что он был неосязаемым. Словно облако дыма, оно быстро подлетело ко мне, и сразу же остановилось.
— Ты чего так пугаешь? —
