Ознакомительная версия.
– Нет. А ты?
– Тоже нет.
– Ясно, – вздохнул Веня. – По-моему, дело кислое…
– Чего-чего?
– Говорю, наверное, не выловим мы сегодня этих спонсоров.
– Посмотрим. Ты, главное, не засветись раньше времени, а там видно будет. Может, и повезет.
– Вряд ли. Но делать нечего, будем ждать. Если что, сообщай.
– Ты тоже.
Перекурив, Ветрова тронула машину с места и медленно проехала вдоль паркового озера. Слева стояли жилые дома, справа за невысоким обрывом поблескивала вода с перевернутым шпилем церкви.
Напротив подвесного мостика располагалась небольшая парковочная стоянка для автомобилей. Вниз вела лестница. Несколько верующих женщин в платочках как раз спустились по ней и направились по мостику к церкви. Ирина посмотрела на часы и повернула влево, во двор.
Здесь она припарковала «Опель», прихватила разбухшую от облигаций сумочку и направилась к подъезду. Из четырех квартир второго этажа ее интересовали две – те, окна которых выходили на озеро.
Дверь первой открыл похмельный мужик в трусах. Ирина поморщилась и спросила:
– Семакова Алла здесь живет?
– Какая, на хрен, Семакова?
– Извините, я ошиблась…
Мужик захлопнул дверь, Ирина позвонила во вторую квартиру. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги, старушечий голос спросил:
– Кто?
Ирину такой вариант устраивал. Быстро сунув руку в сумочку, она поднесла к глазку свое удостоверение:
– Здравствуйте, я из прокуратуры!
– По заявлению, что ли, на изверга этого, Мишку? – оживилась старушка.
– И по заявлению тоже, – неопределенно ответила Ветрова.
Старушка тем временем загремела запорами и открыла дверь.
– Здрасьте!
– Здравствуйте! – второй раз поздоровалась Ирина. – Можно войти?
Старушенция окинула подозрительным взглядом ее спортивный костюм и вдруг спросила:
– А чего это ты, милая, в таком виде? Аль аферистка какая?
– Да нет же, бабушка! Вот мое удостоверение… А одежда эта для маскировки.
Сличив фото с оригиналом, хозяйка квартиры наконец отступила в сторону.
– Ясно, проходи. Следить будешь?
– За кем? – непроизвольно вздрогнула Ирина.
– Так за антихристом этим, Мишкой из соседней квартиры! Я уже на него куда только не писала! Хорошо, Тимофеевна из сорок второй квартиры надоумила самому Зюганову в Думу заказным жалобу отправить, а то бы вы не зашевелились…
– А, да, конечно, – кивнула Ирина.
Не успела она войти в квартиру, как старушка юркнула на кухню и вернулась со старым медицинским стетоскопом.
– Вот, держи!
– А это зачем?
– Как – зачем? Послушаешь, чем там Мишка за стенкой занимается.
– Давайте лучше пока поговорим, – слегка улыбнулась Ирина.
Насчет старушки ей все было ясно. До того, как стать следователем, Ветрова работала помощником прокурора. И по роду службы ей не раз и не два приходилось сталкиваться с подобными жалобщиками.
Одинокие пожилые люди остро переживали свою ненужность. Некоторых это толкало на слежку за соседями и писание петиций в разные инстанции – от муниципалитетов до парламента.
Антонина Филипповна, а именно так звали старушку, как раз и принадлежала к такой категории граждан. Общаться с ними было непросто, но Ирина имела в этом деле большой опыт. Первым делом она поинтересовалась поощрениями в трудовой книжке и грамотами старушки, после чего разговор сам собой перешел на ностальгические воспоминания о прошлом.
Растрогавшаяся Антонина Филипповна сперва притащила на кухню старые альбомы, а потом спохватилась и принялась угощать Ирину чаем. Ветрова от угощения не отказалась, но сообщила, что антихриста-соседа пока сажать не будут, потому как нужно сперва выловить более серьезных преступников.
Старушка возражать не стала, только просила Ирину не пропадать и заходить почаще. В результате Ветрова получила полную свободу действий и смогла вести непрерывное наблюдение за подвесным мостиком, правда, под болтовню старушки.
Антонина Филипповна наконец получила редкую возможность выговориться и воспользовалась ею с лихвой. А Ирина была не прочь ее послушать, поскольку наблюдению это не мешало.
Эту идиллию ненадолго прервал только звонок старшего группы захвата ОБОПа. Он доложил, что группа выдвинулась на исходную позицию у кафе «Сказка» и ждет указаний. А Ирина Андреевна велела ему пока оставаться на месте и ждать.
Из кустов, в которых засел Локтев, просматривался не только подвесной мостик, но и единственный подъезд к церкви. В семь двадцать Сергей вытащил рацию и связался с Веней:
– Что у тебя?
– Ничего, – сказал Веня.
– У меня тоже. Ты где засел?
– Да здесь, недалеко от мостика… Вроде как с пацанами рыбу ловлю.
– Молодец, хорошо замаскировался, я тебя с этого берега не вижу.
– Я тебя тоже не вижу. Ты где?
– В кустах, за церковью. Короче, Веня, я тут осмотрелся, на этом берегу они, сто пудов, уже не появятся. Так что я бегу вокруг озера к тебе.
– Ты уверен? А если они на машине подъедут к церкви?
– Вряд ли. Но если даже подъедут, я успею вернуться. В общем, я побежал, а там видно будет. Ты у мостика не светись, я там на берегу вроде как разминку делать буду, если что, свяжусь с тобой по рации. Лады?
– Лады, – сказал Веня. – Тогда я, наверное, выберусь наверх и пройдусь мимо домов в магазин. Вроде как за сигаретами. Мостик оттуда должно быть видно.
– Хорошо. До связи.
– До связи!
За руль «семерки» сел Якут, на переднее сиденье запрыгнул лишившийся своих косичек Мюллер. Коля с Фролом расположились сзади.
Поездка прошла удачно. Ни одного инспектора ГИБДД по дороге им не попалось, так что рассказывать страшную историю о взорвавшейся петарде не пришлось. Небольшая проблема возникла только с Мюллером.
Автомобильная прогулка привела пса в неописуемый восторг. Сперва он то и дело норовил высунуться в окно и радостно полаять. Потом слегка успокоился, повернулся назад и принялся слизывать варенье с Колиной повязки. Мальчику это нравилось, он смеялся и на ощупь трепал Мюллера за уши.
Фрол то и дело зло шипел:
– Да успокойтесь вы! Устроили, блин, дурдом в машине…
Наконец слева показался шпиль церкви, потом из-за деревьев вынырнул пруд. Якут проехал еще немного и повернул.
Справа потянулись дома, слева за обрывом проплыла церковь с подвесным мостиком. Якут заметно сбросил скорость.
– Привяжешь его где-нибудь вон там, за тополями. А мы потом вернемся и заедем вот в этот двор. Нормально, да?
– Да, – нервно потер руки Фрол. – А Мюллер точно нас найдет?
– Сто процентов, я же тебе объяснял!
– Ладно-ладно, – вздохнул Фрол. – А тачку свинтить успеешь? Или, может, поищем прямо сейчас?
– Тачка – мои проблемы! – хмыкнул Якут.
– Ладно, тогда заворачивай! – решился Фрол.
«Семерка» повернула направо и остановилась в одном из дворов. Фрол выбрался из машины, распахнул переднюю дверь и сказал:
– Пошли, Мюллер!
– Пока, собачка! – вздохнул Коля.
Пес забрался передними лапами на спинку и лизнул мальчика в последний раз.
– Да пошли же! – прикрикнул Фрол.
Вытащив Мюллера из машины за поводок, он захлопнул дверь и направился в сторону паркового озера. Отсутствовал он около пяти минут. Якут за это время перекурил и перебрался на пассажирское сиденье.
Когда Фрол нырнул за руль, кореец спросил:
– Порядок?
– Да!
– Привязал крепко? Раньше времени не убежит?
– Нет, я проверил.
– Тогда поехали.
Следуя указаниям Якута, Фрол проехался на малой скорости дворами. Кореец оглядывался по сторонам и что-то негромко мурлыкал себе под нос. Наконец Фрол посмотрел на часы и не выдержал:
– Ну что, Якут?
Кореец вздохнул:
– «Восьмерка» желтая в соседнем дворе. «Противоугонки» и сигнализации нет. Но у нее всего две дверцы. Неудобно.
– Да какая теперь разница? Время поджимает!
– Тогда я пошел, – кивнул Якут. – А ты развернись и двигай к садику.
Спал в эту ночь Арбузов не в спальне с женой, а на диване в своем кабинете. Когда он накануне вернулся поздно ночью, Ольга встретила его у ворот. Однако вести с женой длинные разговоры Арбузов не стал. Он просто сказал ей, что все идет нормально и завтра сын будет уже дома. После чего заперся у себя в кабинете.
Так что спать Ольге пришлось одной. Кроме них, в доме находилась и домработница Катерина. Она знала о похищении ребенка, поэтому от греха подальше Арбузов перевел девушку на «казарменное» положение.
Спал Олег, как ни странно, хорошо. С одной стороны, он жутко устал, а с другой – сделал все, что мог. Едва улегшись на диван, он куда-то провалился и проспал крепким сном праведника до шести тридцати.
Вскочив на диване, Олег глубоко вздохнул, провел руками по лицу и сказал:
– Все получится! Все получится!
Ознакомительная версия.
