Ознакомительная версия.
Приблизительно половина членов различных групп проявляют психотические шизофреноподобные изменения, нарушения восприятия. Все это приводит к невозможности справляться с задачами повседневной жизни, у них нарастает отчуждение, снижается внутреннее сопротивление трудностям.
Секты стремятся к полному контролю над своими последователями, к власти ограниченного круга лиц. И реальные цели оказываются противоположными декларируемым. Вместо обещанных свободы, «просветления», разрешения проблем, человек получает контроль над своим сознанием, жестокое отчуждение. Руководители сект добиваются слепого послушания. Надежда на спасение души в секте приводит к потере своего Я, к готовности делать все, что требуют.
Психологическая манипуляция происходит незаметно и новоявленными членами секты не распознается. Они убеждены в том, что предлагаемая им доктрина соответствует их собственным идеалам, не реализованным до попадания в секту. Остальные члены секты воспринимаются вновь прибывшими как приятные, всегда готовые прийти на помощь люди. Происходит «бомбардировка» новичков любовью со стороны членов секты со стажем. Родители не являются сколько-нибудь серьезным препятствием, мешающим вступлению в секту, их влияние менее сильно, чем влияние секты.
Для многих сект характерна тоталитарная структура с тенденцией к групповому принуждению и полному подчинению членов вплоть до совершения массового самоубийства (например, массовое самоубийство, включая почти 300 детей, в Джонстауне в 1978 году, трагедия секты Давида в 1993 году и др.).
Выделяются следующие стадии интегрирования человека в секту.
Первая фаза — вербовка. Осуществляется людьми, интуитивно чувствующими потенциального члена секты. На этой фазе происходит эмоциональная дестабилизация объекта и запутывание в противоречиях. Вербующий член секты старается вызвать доверие, демонстрирует желание оказать помощь нуждающемуся, направив его на верный путь. Вербовщик выглядит воодушевленным, радостным, проявляет себя членом сообщества, которое всех делает счастливыми.
Вторая — введение в учение, заключается в изложении основных положений доктрины. Основной задачей этого этапа является психологическая привязка вербуемого с вовлечением его в смысл таинства. Форма вовлечения может быть разнообразной: курсы, семинары, лекции, богослужения, изучение книг, просмотр видеокассет. При этом «учение» выдается «порционно». Активно используются комплименты и похвалы типа: «Как хорошо, что ты пришел, как мы рады тебя видеть». Таким образом, человек получает приятную для него эмоциональную поддержку. Процесс ввода в учение направлен на усиление контроля над мыслями и чувствами. Создается своеобразная картина иллюзорного мира. Вербовщики пытаются убедить человека в том, что пребывание в секте сделает его приближенным к элите, открывшей для себя особую правду. Постепенно у вербуемого исчезает критическое отношение. Формируется новая личность, конфронтирующая с прежней. Ощущение раздвоенности может провоцировать эмоциональное напряжение.
Третий этап — увеличивающаяся связь с группой проявляется в разрыве человека с прежними «корнями». Жизнь течет в лоне группы. Происходит прерывание контактов с теми, кто отвлекает от постоянной связи с группой, люди уходят из семей.
Четвертая стадия — отчуждение от окружающего мира и изоляция, происходящие параллельно со все большим вхождением в жизнь секты.
Пятая стадия — укрепление приверженности к учению секты, характеризующееся усилением зависимости, вплоть до контроля над сознанием и чувства идентичности с сектой».
Гремлин прошел все стадии трансформации. Обработали его максимально жестко, до растворения старой личности. Хозяева считали, что превратили его в послушное орудие и что агнец божий Димитрий созрел для принесения себя в жертву ради великой цели. И ошиблись.
Что-то у них дало сбой. Вместо того чтобы пойти и честно погибнуть в очистительном тротиловом пламени, смертник начал метаться. А потом приземлился в старом московском районе на Никитском бульваре — месте, способствующем размышлениям. Программа на самоуничтожение вот-вот готова была запуститься вновь, но какие-то неясные душевные порывы блокировали ее.
Мало того, после задержания Гремлин начал говорить.
Я захлопнул планшетник и поднялся с кресла.
Время. Куратор ждет меня в «Золотой рыбке». Там и обсудим, до чего довела жизнь Гремлина. И что с ним делать дальше.
Глава 24. Третий Апостол божьего гнева
Мы с Куратором сидели в огромном, на мотоцикле можно ездить, кабинете офиса компании «Золотая рыбка», являющейся прикрытием для Управления «Н».
После кризиса прошлого года, когда руководитель Управления «Н» оказался предателем, пришлось многое создавать заново. Новые конспиративные квартиры, опорные точки, базы.
Так в Медведково появилась небольшая компания по оказанию транспортных услуг и имеющая обширные складские помещения.
Под нее приобрели здание и инфраструктуру обанкротившейся транспортной компании. Сейчас там было приличное офисное помещение, автопарк, катакомбы подсобных помещений.
Все было просто отлично. Автопарк фирмы по транспортным услугам мог содержать что угодно — бронированные машины для вип-клиентов, такси, грузовые фургоны, «КамАЗы». То есть все, что может понадобиться в деятельности Управления «Н», кроме бронетранспортеров, но и они не проблема. В катакомбах складских и подсобных складских помещений надежно скрывались замаскированные оружейные комнаты, помещения для допросов, лаборатории, мощный информационный центр. И система охраны была такая, что при желании можно было сдержать атаку мотострелкового батальона.
Называлась фирма фривольно «Золотая рыбка» — типа та тоже служила на посылках. Легкомысленное название, ломовые цены и безобразнейший уровень обслуживания служили одной цели — чтобы посторонних заказчиков тут духа не было. И без них хорошо — главное, чтобы по документам фирма приносила небольшую прибыль.
В кабинете было рабочее место Куратора. И здесь на двухметровом ЖК-экране мы наблюдали допрос задержанного в режиме реального времени.
— Я должен был попасть в рай, — бурчал Гремлин бессвязно, направляемый в нужное русло нейролингвистом и гипнологом, собаку съевшим на проламывании гипноблоков и развенчивании мотиваций. — Рай, только в рай. Я не хочу гореть в аду.
Нейролингвист умелыми булавочными уколами фраз направлял разговор в нужное русло, но слова и так уже сами лились из задержанного:
— Я виноват. Я не смог. Я бы смог, но не успел. Я так хотел позвонить маме. Я так хотел услышать ее голос…
— И тебе дали позвонить?
— Я ушел от них. Они бы мне не дали. Но я был готов выполнить волю. Я и сейчас готов.
— То есть ты убежал от сопровождающих?
— Они провожали меня на пути обновления… Но я ушел. Мне надо было позвонить маме. И Ольге. Мне это очень было надо.
— Кого ты должен был взорвать?
— Взорвать? Что вы… Я должен был взять с собой на путь величия и искупления самого…
— Кого?
— Третьего Апостола божьего Гнева. И того, кого еще решит Господь…
— Каким образом?
— Он в доме 17 по Никитскому бульвару. В квартире 98. Я должен был к нему зайти. Он ждал меня с вестью от братьев. И я должен был сопроводить его в райские угодья.
Третий Апостол — ближний круг Ангела Заката. Получается, его логово как раз напротив того места, где я задержал Гремлина. Вот черт!
— Опергруппу по адресу Никитский бульвар, дом 17, квартира 98, — схватив трубку, выдал Куратор. — Срочно. Всех, кто на адресе, взять живыми!
— Есть, — отчеканил дежурный по управлению и начал нажимать кнопки. В здании взвыла тревога — группа захвата вооружалась и загружалась в машины.
Это не моя песня. Посмотрим, как ее споют оперативники…
Через несколько минут похожие в своих доспехах на римских легионеров бойцы из группы захвата вышибли кувалдой дверь девяносто восьмой квартиры. И застали там только сквозняки.
— Где сосед? — наседал оперативник в штатском на единственную открывшую дверь соседку — бабулю лет семидесяти.
— А что он сделал?
— Бандит он, мамаша. Давно его видели?
— Да чуть поболе часа будет. Я в глазок глядела. Я всегда в глазок гляжу, когда лифт вызывают. Ну, он вышел. Порядочный такой человек. С сумками такими большими.
— Съехал?
— А что ему в этой Москве поганой делать? Век бы ее не видеть. Воздуха нет. Зелени нет. Одни машины. Уехал, конечно.
Приняв доклад, Куратор бросил трубку:
— Апостол сбежал.
— Интересно, почему?
— Может, в окошко видел весь концерт с — задержанием — окна квартиры как раз выходят на бульвар. Или почувствовал, что его идут убивать.
Ознакомительная версия.
