тот. — Сегодня же подготовлю представление.
— Вот-вот, — снова заскрипел паркетом генерал. — Дашь мне на визу и отправишь в Министерство вместе с этими документами, — кивнул на папку.
А Исаев в этот день отдыхал. За все время радиоигры он впервые получил от майора Семашко два выходных, которые решил использовать с толком.
Вернувшись после командировки в Винницу, получил в бухгалтерии управления денежное содержание за три месяца и заехал по пути на рынок, где закупил всяческих продуктов, а Рексу сахарных костей и морковки. Он доставил все домой, отдав часть старикам и попросив Азалию Петровну приготовить обед, захватил с собой чистое белье и съездил в баню. Оттуда вернулся порозовевший, посвежевший и пахнущий «Тройным одеколоном».
На обед были украинский борщ, свиные отбивные и популярный на Львовщине грушевый узвар. Их Васыль Карпович дополнил янтарной сливянкой, которую ему привезли родичи из села. Отобедав, немного поговорили, а затем Николай отправился спать — впервые за долгое время в своей постели.
Вечером, захватив с собой Рекса, он отправился на прогулку в Стрыйский парк. Побродив по его немноголюдным в это время аллеям и подышав свежим воздухом, на обратном пути зашел в старую «кавярню», которыми так славился бывший Лемберг. Там, закурив папиросу, Николай выпил чашку душистого кофе, а Рекс выхлебал плошку молока. Домой возвращались под луной, плывшей в легкой дымке над шпилями древних костелов.
Утром он вместе с соседом и чпровидныкетвероногим другом отправился на рыбалку в соседний район, где у Васыля Карповича проживала родня: двоюродный брат с женой и племянник. В холодном родниковом озере за селом вчетвером походили с бреднем и наловили два ведра карасей. Рекс тоже принял в этом деятельное участие, поймав в камышах селезня.
Из части улова сварили уху, остальной хозяйка зажарила в сметане, а селезня запекла в печи с яблоками. Затем в вишневом саду накрыли стол, дополнив его зеленью со своего огорода, салом, а также четвертью горилки на калгане, и славно посидели. Сначала чарки сопровождались непременными в таких случаях «присливъями», а потом Васыль Карпович, разгладив усы, затянул песню:
Їхав козак за Дунай, сказав: «Дівчино, прощай!
Ти, конику вороненький, неси та гуляй!»
Постій, постій, мій козаче, твоя дівчина плаче,
На кого ж ти покидаєш — тільки подумай,
— мягким баритоном начал он
Лучше було б, лучше було б не ходить,
Лучше було б, лучше було б не любить,
Лучше було б, лучше було б та й не знать,
Чим тепер, чим тепер забувать!
— дружно поддержала родня.
Домой возвращались на закате. «Цундап» ходко катил по дороге меж полей, в которых наливалась пшеница. Спустя еще сутки Исаев сидел в кабинете Грушко, слушая инструктаж замминистра МГБ Украины генерал-лейтенанта Дроздецкого.
— Границу перейдете ночью в районе Шегини, — подойдя к висящей на стене карте, Дроздецкий отметил карандашом точку. — Начальник погранзаставы в курсе, проблем не будет. Оттуда до Жешува семьдесят три километра. Доберетесь до окраины попутным транспортом, для чего получишь злотые и польские паспорта на себя с Энеем. Кстати, коллеги на той стороне предупреждены, квартира взята ими под наблюдение. Ее посетите тоже в ночное время, а чтобы легче ориентироваться, перед выходом изучите план города. После передачи кассеты тем же путем назад. Вопросы?
— Вопросов нет, товарищ генерал, — встал со стула Исаев.
— Ну, в таком случае, как говорят — ни пуха, ни пера, — протянул руку Дроздецкий.
— К черту, — пожал ее капитан и вышел из кабинета.
В этот же вечер майор Семашко доставил Исаева с Энеем к оврагу на окраине села Шегини. Оба были в гражданской одежде, капитан нес в руке брезентовый саквояж, а за плечами у спутника висел тощий сидор. Когда на землю опустились ночь, Семашко с ними попрощался, и пара исчезла во мраке.
Утро курьеры встретили в лесу в двух десятках километров от границы, где, укрывшись в буераке, перекусили, а затем проспали до вечера на прошлогодней хвое.
На закате они выбрались из леса на дорогу и, уплатив едущему на телеге в сторону Жешува селянину двадцать злотых, добрались до города. Ночные улицы были пустынны, редкие фонари на тротуарах только подчеркивали мрак, но Исаев со спутником довольно уверенно двигались по заученному маршруту.
Добравшись до Варшавской, свернули налево и вышли на Яна Робака. Улица была застроена двух и трехэтажными домами прошлого века. Найдя нужный дом, прошли через арку во двор, поднялись на второй этаж, и капитан чиркнул спичкой. Колеблющийся огонек высветил справа обитую войлоком дверь с цифрой пять на жестяной табличке. Ниже, на косяке, темнела шпилька звонка. Кивнув спутнику, Исаев задул огонь.
Тот дважды провернул шпильку (внутри звякнуло), а спустя минуту дверь приоткрылась на длину стальной цепочки.
— Вам посылка от племянника, — наклонился вперед Эней.
— Очень рады, давно ждем, — последовал ответ, ограничитель сняли, и гости, прикрыв за собой дверь, вошли в прихожую. Перед ними с керосиновой лампой в руке стоял пожилой человек в халате, пытливо разглядывая незнакомцев.
— На фотографии вы моложе, — удовлетворившись осмотром, сказал Энею.
— Все течет, все меняется, — пожал тот плечами. — Это вы должны передать в Центр, — протянул саквояж хозяину.
Содержатель явки, бережно приняв саквояж, спросил:
— Может, по чашечке кавы?
— Нет, — отрицательно качнул головой Исаев. — Мы торопимся.
Через сутки он докладывал тому же комсоставу о выполнении задания.
— А вот кофе можно было и выпить, поляки отлично его варят, — довольно пророкотал Дроздецкий.
Отпустив капитана, генерал по «вч» проинформировав обо всем министра, а тот в свою очередь сообщил, что дело взято на контроль лично Абакумовым.
— Ну а теперь возвращайся в Москву, — сказал министр. — Будем руководить отсюда. Кстати, поздравь Исаева с майором. Представление я подписал.
А спустя несколько дней во все областные управления МГБ поступили телетайпы о взятии под оперативное наблюдение оставленные в областях фашистским Абвером резидентуры. Радиоигра выходила на новый уровень.
Глава 7
Ликвидация «Волка»
Часы на городской ратуше пробили полночь.
Перелистнув настольный календарь, майор Исаев закурил очередную папиросу и, окутавшись дымом, углубился в чтение материалов лежавшего перед ним розыскного дела. За истекшее время его жизнь значительно изменилась: Николай, встретив подругу жизни, был теперь женат, имел четырехлетнего сына и стал начальником отделения.
Его жена Оксана была родом из Киева, где, закончив медицинский институт, распределилась во Львов и работала хирургом в военном госпитале, сын Алешка ходил в детский сад и был не разлей вода с Рексом, сам же
